Но едва мавританки удалились, он принялся дергать кожаные ремешки маски. Я тайком посмеялась над тем, как козлик пытался избавиться от сбруи, раздосадованный, что не удастся подсмотреть, кто же согласится его ублажать. Но меня ждало более интересное приключение - волнующее, необыкновенное, и неизвестно, чем оно закончится.

Ступая на цыпочках, я покинула комнату, и вернулась к себе. Анунча одобрила мой план, хотя крутила головой почище Марко. Она сделала для меня ароматическую ванну, придирчиво осмотрела все мое тело, пока я отдыхала после купания, а потом долго массировала, окуная пальцы в розовое масло.

Наряд я подобрала не прозрачный - все равно Марко ничего не увидит, зато на ощупь ткань была нежнее шелка - так и льнула к коже, лаская одним касанием. Анунча подвязала мне волосы лентой, уложив их узлом на затылке, и набросила вуаль, чтобы скрыть лицо.

Когда все было готово, мы с Анунчей пошли к комнате заложника, где возле дверей уже поджидали нас Солора и Беата, изнывающие от нетерпения.

- Помните - ни слова! - грозно напутствовала нас троих моя служанка и отперла запертую дверь.

Безумная Сафора! Я скользнула вслед за женщинами, закутанными в воздушные одеяния, и сердце мое забилось быстро-быстро, готовое выскочить из груди.

Раздалась музыка - нежная, тихая, очень мелодичная. Марко насторожился, приподнялся на ложе и завертел головой, хотя ничего видеть не мог. Анунча приложила палец к губам, делая знак, чтобы не хихикали. Солора и Беата зажимали ладонями рты, но глаза так и лучились весельем, что касается меня, я тоже была охвачена этим странным весельем. Я больше не была правительницей Брабанта, нет - всего лишь женщина, решившая поразвлечься.

Ступая неслышно, мы приблизились к пленнику, и вот уже Солора пробегает мимо него, задевая легким, как дуновение южного ветра, покрывалом.

- Женщина!.. - выдохнул Марко и резко повернулся, вскидывая руку и пытаясь поймать Солору.

Но вместо Солоры рядом с ним уже пробежала Беата, так же подразнив его покрывалом. Марко не смог поймать и ее, и вскочил с ложа, надеясь, что на своих двоих окажется удачливее.

Девушки не сдержались и захихикали.

- Слышу вас, слышу, - многообещающе сказал Марко, медленно двигаясь по направлению к ним и шаря перед собой руками. - Сейчас я доберусь до вас, насмешницы!

Я подбежала к нему сзади и пощекотала его спину, а когда Марко резко обернулся, убежала, едва сдерживая смех. Шутка казалась мне все более и более забавной. Мы довольно долго потешались над Марко, заставляя его ловить нас, пока предательница Солора не попала к нему в руки. Я прекрасно понимала ее - очень уж ей хотелось ощутить крепкие объятия моего пленника, вот она и сделала вид, что не смогла увернуться.

- Одна есть! - объявил Марко с торжеством, жадно ощупывая женщину. - Спасибо хоть, что не прислали толстых уродин! Ты ведь не уродина? - он прикоснулся к лицу Солоры, оглаживая ей щеки, лоб, проводя кончиками пальцев по носу, губам подбородку. - Нет, ты настоящая красавица, - объявил он, - и пахнешь, как все цветы рая. И на вкус, наверное, сладкая, - больше не церемонясь, он поцеловал Солору в губы. Поцеловал жадно, жарко, так, как я хотела бы, чтобы он поцеловал меня.

Наверное, это была все же ревность, потому что в этот момент я почувствовала раздражение и досаду. Но меня опередила Беата, которой тоже желалось внимания красивого мужчины. Она обхватила Марко со спины, потеревшись об него обнаженными грудями.

- Вторая пташка тоже прилетела! - не выпуская Солору, Марко поймал и Беату. - Красавицы мои, как же жаль, что у меня только две руки, Вы снова убежите, если я вас отпущу?

Анунча снова сделала знак молчать, и женщины только захихикали, скользя ладонями по плечам и торсу Марко.

- Все же рискну, - сказал он и выпустил Солору.

Она никуда не убежала, чему он весьма обрадовался и так же тщательно ощупал Беату, уделив особенное внимание ее грудям, оценив их размер и вес в ладони, и покатав соски между основаниями пальцев.

- И ты хороша, - произнес он. - Даже не решу, какая лучше...

В это время я сделала несколько шагов вперед и коснулась его плеча. Как же я мечтала опять прикоснуться к нему - почувствовать силу мускулов, гладкость юной кожи, ощутить пряный мужской запах.

- А вот и третья! - он оставил Беату, схватив меня за талию.

Поддавшись порыву, я попыталась вырваться, но он удержал меня, ощупывая так же бесцеремонно, как до этого Солору и Беату.

- Самая скромная?

Он сжал поочередно мои ягодицы, пришлепнул, потом провел рукой по животу, поднявшись выше, и погладил грудь. Не одна мужская ладонь касалась моей груди - какая-то требовательно, какая-то нежно, и я считала, что мне известно все в науке любви. Но эта ласка взволновала до глубины души, до самого сердца. Я знала Марко Капра только в минуты яростной страсти, но каков он, когда  просто любит женщину? Будет он так же яростен или будет нежен?

Солора и Беата ласкали Марко все жарче, и он тоже не отставал, оглаживая нас по очереди и пытаясь сорвать одежды. Но строгая Анунча хмурила брови, и мы ускользали от требовательных мужских рук.

- Господин может выбрать только одну, - сказала Анунча голосом проповедника, вещающего о Страшном суде. - Иначе уведу всех троих.

- Подожди, подожди, суровая тетушка, - засмеялся Марко, обнимая то меня, то Солору, то Беату, - как же выбрать, когда не знаешь, кто лучше?

Он вдруг схватил меня и повалил на кровать, упав сверху. Вуаль мешала ему добраться до моих губ, и он нетерпеливо шарил рукой, пытаясь открыть мне лицо.

- Тебя одну не поцеловал, - сказал он страстно. - Почему ты убегаешь? Ну же, хочу попробовать тебя на вкус...

Он потянул вверх вуаль, и страх, стыд - все это нахлынуло на меня в одно мгновение.

Я схватила Марко за кудри на затылке, заставляя отстраниться, а другой рукой притянула за шею Беату. Уста их соединились в жарком поцелуе, и я на секунду закрыла глаза, потому что поняла, что не хочу этого видеть. Не хочу видеть, как Марко Капра целует другую женщину.

- Господин! - напомнила о себе Анунча.

- Понял, понял... - он нехотя прервал поцелуй с Беатой и еще раз нащупал нас троих, сравнивая и решая. - Выбираю вот эту, - сказал он, наконец, и торжествующе улыбнулся, блеснув зубами. - Остальные - проваливайте!

40

- Ты дрожишь... - сказал Марко, притягивая к себе женщину, которую выбрал.

Остальные ушли - он слышал, как стукнула дверь, а потом из коридора донеслось щебетанье женских голосов, которым вторил низкий голос их строгой проводницы.

- ...и молчишь, - Марко сел на постели, поставив женщину между своих колен, и поглаживал ее округлые бедра. - Скажи хоть слово, молчунья. Может, назовешь свое имя? Чтобы я мог повторять его? Ну же, как тебя зовут, моя красавица? - он сопровождал свои слова все более смелыми ласками, освобождая женщину от одежд - снимая покрывала, в которые она была завернута с головы до пят, и добираясь до такой желанной цели - до стройного тела, гладкого, как мрамор, но нежного, как шелк. - Наверное, имя у тебя такое же красивое, как и ты. Может, Роза? Или Наргис?

Гадая, Марко потянул женщину на себя, укладываясь в благоухающие цветами простыни. Она подчинилась, но неторопливо, без покорства, а когда он взял ее за затылок, чтобы поцеловать, легко царапнула по груди, показывая, что не хочет принуждения.

- Нет, на нежный цветочек ты не похожа, - сказал Марко, меняя тактику и распуская ленту, стягивавшую волосы женщины. - Скорее, ты - драгоценный камень. Амбер? Или, может быть... Сафора?[1]

Он не выдержал и засмеялся, и вмиг подмял женщину под себя.

- Это ведь ты, Сафора? - спросил он, покрывая поцелуями нежное лицо своей предстоящей любовницы. - Скажи только слово. Это ведь ты? Я узнаю тебя, не могу ошибаться.

Но она хранила молчанье, хотя руки ее обвились вокруг его шеи, притягивая, и сама женщина выгнулась всем телом, подставляя обнаженную грудь под его поцелуи. Марко набросился на нее, уже сгорая от страсти. Он мог бы взять ее сразу, потому что ждал долго, слишком долго, но что-то удержало от поспешного получения наслаждений.