Стоя в строю с другими родителями, даже не разговаривали друг с другом. Наташа нервно и радостно прыгала нетерпеливо с фотоаппаратом, делая снимки в разных вариациях, а Максим спокойно и задумчиво смотрел вдаль, хотя тоже на Катюшку. Только теребил Наташу за плечи, и от этого она сделала вывод, что он тоже волнуется.

Когда директор сказал свою речь, пожелав первоклашкам легкой учебы, и начались выступления юных танцоров, Макс сказал вполголоса, крепко прижав к себе жену:

— Ты себе не представляешь, что это за чувство, когда твой ребенок идет в первый класс…

— Ты только не плачь! — усмехнулась Наташка.

— Я стараюсь! — признался Макс.

Девушка с улыбкой заглянула ему в глаза и с пониманием обняла его за талию, другой рукой нежно похлопав по плечу.

Малышей никогда на линейке не утомляют долгими концертами. Вот и в этот раз вскоре уже объявили, что первоклассники могут расходиться по своим кабинетам. Школьники из одиннадцатых взяли детишек за руки и повели в школу: в младшую, которая была связана со старшей большим светлым коридором. Это такая традиция, Наташа тоже кого-то так вела год назад. А сейчас просто пошла вместе с Максимом за Катиным классом следом, в коридоре уныло разглядывая плакаты и фотографии о школьной жизни. Здесь, на стенах, висят выпуски последних десяти годов — общие фотки из выпускных виньеток. Вот и Наташин 11 «Б». Здесь же висят и моменты Наташиного прошлого: концерты в актовом зале, вручение медалей… Выпускной вечер. Вот они с Максимом Викторовичем танцуют танго! Вот это компромат!!! Наташа довольно заулыбалась. Хоть эти фрагменты провисят здесь не больше года до тех пор, пока их не заменят новым Выпускным, но девчонкам этого времени хватит, чтобы понять, что Максим Викторович несвободен!

Линейка еще продолжалась где-то на словно исчезнувшей улице, а они стояли у самой дальней стены вместе с такими же взволнованными мамами и папами в кабинете, где Катюшке предстоит учиться целых три года перед переходом в старшую школу. А здесь, в этом здании, всё так и светится детством, начиная с коридоров и заканчивая классами! Всюду разноцветные плакаты, узоры из цветной бумаги, и даже игрушки. Все такое маленькое! И парты, и стульчики, и потолки низенькие.

Катюшка скромно сидит за первой партой, глядя прямо перед собой и послушно сложив на столе руки одну на другую, с идеальной геометрией обозначив в локтях прямые углы. Максим отдал Катю в первый «А», потому что, по его мнению, здесь самая лучшая учительница. Она молодая и довольно стройная, отметила про себя Наташа. Откуда он может ее знать — это ведь начальная школа! Тихо намекнула ему о своей ревности, и Макс объяснил шепотом:

— Андрей с ней встречался. Все вылавливал ее у выхода и прикалывался над ней — он же охранник — мол, предъявите документы… назовите номер своего телефона… Ну а перед Андрюхой разве кто-нибудь устоит?!

Учительница раздала малышам буквари и тоненькие книжечки по труду, пожелала успехов и легкой учебы, и на этом все мероприятие закончилось.

А для Максима рабочий день только начинается.

Пришли вместе с папой в учительскую — уже в обычной, «большой» школе.

— На, — Максим протянул Наташе только что снятый с гвоздика ключ. — Идите в кабинет, я как освобожусь — зайду за вами.

Так и сидели одни еще несколько часов. Катя разглядывала свой новый букварь, а Наташа — свой любимый кабинет. Все самое значимое в ее жизни связано с этим местом. Эти стены, эти занавески, наизусть выученные лабиринтики между партами, подиум под доской и учительский стол ближе всего к ее парте. Шкафы с учебниками. А сколько раз учитель доставал оттуда разные приборчики для физических опытов… Выставлял их на ближайшую парту, попутно реагируя на кокетство местных обитателей. А потом подходил к Наташе и спрашивал, все ли у нее получается.

Когда-то собирали электрическую цепь, Наташина лампочка никак не хотела загораться. «Смотри внимательно на схему», — повторял учитель, стуча пальцем в ее тетрадке. Наташа смотрела. Еще и еще. Ничего не получалось. Девчонка злилась, раздражалась, а Максим Викторович повторял: «Внимательнее!» Учитель ходил по классу, всем помогал, а ей говорил только одно и то же, предатель! И только когда прозвенел звонок на перемену, и все уже стали сдавать тетради с лабораторной работой и выводами, Максим молча подошел к Наташе и переставил местами проводки «плюс» и «минус».

— Все, пятерка! — фыркнул он ей шепотом. — Иди отсюда с глаз моих долой!

У Наташи образное мышление, ей трудно думать шаг за шагом, она видит готовую картинку в целом. Хотя Максим много раз советовал, если не получается, не пытаться искать ошибку, а начать все заново. Решать задачу или собирать цепь.

Или жить с мужчиной.

Максим шел по коридору из учительской в сторону своего кабинета. А у окна неподалеку стояла Вера, бывшая школьница, явно нервничая в ожидании его.

— Осталась на второй год? — улыбнулся он отличнице, окончившей школу, как и Наташа, с серебряной медалью.

— Нет, — засмущалась девушка, пухлощекая и загорелая. — Пришла Вас поздравить с Первым сентября.

И протянула ему открытку явно неофициального характера и плюшевого медвежонка с надписью «I love you». Максим взял подарки, с сомнением взглянув на игрушку, и сказал естественно:

— Спасибо.

— Это Вам, — покраснела девчонка.

Учитель покрутил медведя в руке, потом романтично улыбнулся девушке и напомнил непринужденно:

— Я женат.

— Я знаю, — кивнула та. И посерьезнела, как настоящая отличница. — Я подумала, что не надо скрывать своих чувств от того, кому они предназначены… Там все написано, — указала она взглядом на открытку. — Надеюсь, Вы поймете меня правильно.

Максим развернул открытку, бегло ознакомился с содержанием и уже через пару секунд сказал бывшей ученице:

— Смелый поступок! Жаль, что без продолжения, да?

Девушка пожала плечами и робко подняла на него глаза.

— Фролова делает Вас счастливым. Я этому только рада.

— Спасибо, — снова поблагодарил Макс.

— До свидания! — попрощалась девушка и, пряча глаза, направилась к лестнице.

Блин, все-таки приятно, когда в тебя влюбляются ученицы!

— Вера! — позвал Максим, и Вера с удовольствием оглянулась. Мужчина поднял руку с игрушкой: — Можно, я подарю это своей дочке?

— Конечно! — засияла девушка.

— Это вам в учительской такие милые подарки вручают? — уточнила Наташа ревниво, с подозрением прищурив глаз.

Максим правдиво покачал головой:

— Нет, это от Веры Шестопаловой.

— Можно? — вцепилась Наташа в открытку, и, как только Макс кивнул, выдернула открытку со стола, словно с кем-то соревновалась на скорость.

Отошла в сторону и отвернулась. Оглянулась через плечо на любимого, скорчив недовольную физиономию, потом снова уделила внимание открытке.

«Как трудно понимать, что все в прошлом! Проведя это лето без Ваших глаз, без Вашей улыбки, только сейчас поняла, насколько Вы мне дороги! Знаю, что Вам это покажется глупым, наивным и детским, но это самое серьезное и глубокое чувство, которое я испытывала за всю свою жизнь. Знаю, что я не одна, а точнее, одна из многих. Знаю, что у меня нет никаких шансов на Вашу взаимность. И все равно хочу сказать Вам спасибо за то, что Вы встретились на моем жизненном пути и помогли понять, что такое настоящая любовь!»

— Боже мой! — высокомерно заявила Наташа. — Розовые сопли! Здесь не хватает еще бесчисленных воздушных рюшей и воланов! Особенно «лето без Ваших глаз»!

— Я еще не читал, — вставил свое слово учитель.

— На, — смирилась девчонка.

Подошла к нему и вернула открытку. И выпятила нижнюю губу.

— Я же имею право прочитать то, что написали именно мне? — улыбнулся Максим и обнял Наташу обеими руками, прижав ее спиной к себе.