Граф прошелся по желтому песку и поковырял в нем носком своего сапога.

— Над королем властвует только бог, — продол-жил он. — Можно считать, что этой стране не повезло.

— Я думаю, что эта философия определяет и ваши отношения с женщинами?

— Несомненно, — ответил граф, — они также должны подчиняться.

— Иначе порка?

— Возможно

— Милорд, а вы бы хотели, чтобы вас любили? — спросила Ирис вызывающе.

— Думаю, для вас это неизбежно. Вам самой будет намного интереснее.

— А я думаю, что под страхом порки любовь не-возможна.

— Я встречал и таких женщин, чью любовь побои и порка только усиливали, — многозначительно сказал граф.

— Наверное, на востоке вы на многое насмотре-лись, — щеки девушки зарделись от негодования, — одна-ко любовь этих женщин держится на страхе. Стоит плетке попасть в другую руку, сразу же сменится и предмет обо-жания. Вас устроят такие чувства?

Альмер решил не огорчать ее и промолчал, лишь пристально смотрел на возбужденную девушку. А она с воодушевлением продолжала:

— Женщина должна иметь возможность свободно выбирать себе возлюбленного. Тогда она никогда не пре-даст его, если он сам не понудит ее к этому!

После небольшой паузы, недобро сверкнув глаза-ми, граф ответил:

— Что ж, у вас будут все возможности полюбить. Правда, выбор будет несколько ограничен, а измена попро-сту невозможна, — в его низком красивом голосе послы-шались угрожающие нотки.

После такого разговора Ирис было не по себе. Она растеряно теребила концы своего золотого пояса, делая вид, что ее очень заинтересовала оправа украшавших его камней

— Неплохо было бы окунуться разок-другой после такой скачки, — Альмер протянул руку Ирис и повел ее на сухое место, куда не доставали волны прибоя.

Усадив ее на свой плащ, мужчина отошел в сторо-ну и разделся. Оставшись в коротких штанах, он, пораз-мыслив, снял их и бросил вместе с остальной одеждой. Граф вошел в набежавшую волну и с коротким возгласом нырнул в прохладную воду. Спазм от удара ледяных струй железным обручем сжал грудь пловца. Колкие ледяные иголочки пронизали тело. Альмер знал, что нужно делать в холодной воде и сильными короткими ударами рук и ног толкал себя сквозь голубую толщу. Его ладони резко ввин-чивались в соленую прохладу, а ноги отталкивались от смыкающейся за ними упругой воды. Под водой пловец сделал продолжительный бросок и не всплывал на поверх-ность, дожидаясь, пока тело хоть немного согреется, и к нему вернуться ощущения тепла в руках и ногах. Выныр-нув, он отряхнулся и глянул вперед. Прямо на его лицо на-бегали шипящие от соли волны. Они то скрывали в своих прозрачных водах яркое летнее солнце и часть голубого неба, то поднимали смелого пловца так высоко, что он мог видеть далекий берег и одинокую женскую фигурку среди камней. Легкие судороги стали пробегать по сильным мышцам спины. Альмер понял, что нужно возвращаться и энергичными гребками поплыл к берегу. Выскочив на бе-рег, граф стал хлопать себя по бокам, пытаясь согреться. Надев свои бриджи, он подошел к Ирис.

— Чертовски холодная водичка! Может, вы меня разотрете, дорогая? — мокрый Альмер уселся на плащ ря-дом с Ирис.

— Но я не умею этого делать! — смущенная де-вушка неловко прятала свои глаза.

— Ну, вы меня удивляете! Разве вы никому не по-могали принимать ванну? Насколько я знаю, хозяйки зам-ков оказывают такие знаки внимания знатным гостям! — Альмер достал льняное полотенце из сумки, притороченной к боку Грига.

— Этим обычно занималась Селина. Нам с Изоль-дой не разрешали даже приближаться к гостям — мужчи-нам, — пролепетала испуганная Ирис, чувствуя, что за этой просьбой кроется нечто большее, чем желание поскорее согреться.

— Но надо же когда-нибудь начинать учиться! Тем более что ты уже вполне взрослая для этого! — граф вру-чил Ирис льняную ткань.

— Для чего я уже вполне взрослая? — не поняла красавица.

— Для того чтобы доставлять удовольствие муж-чине. И вообще, дорогая, не одного слова благодарности не сорвалось с этих очаровательных губок за то, что я спас вам жизнь.

— Огромное вам спасибо, милорд! — густо по-краснев от неловкости, прошептала пристыженная Ирис.

— Альмер! — поправил ее граф.

— Для тебя, красавица, я хочу быть дорогим Аль-мером, милым Альмером, но только не милордом! — склонившись к ней, прошептал он прямо в маленькое, по-розовевшее от стыда ушко. — Ну, давай, займемся расти-ранием! А не то я скоро скончаюсь от переохлаждения.

С этими словами граф улегся на живот, желая преждевременно не испугать пленницу своей восставшей плотью, натянувшей мокрую ткань штанов. Ирис взяла в неловкие руки льняное полотенце и стала осторожно выти-рать прозрачные соленые капельки с могучего загорелого тела, поросшего на ногах жестким черным волосом. Выте-рев мускулистую спину и мощные руки, она остановилась. Поняв ее затруднения, он перевернулся и, притянув ее к себе, уложил на свою широкую грудь. Его темные глаза жарко заглянули в ее испуганные, мгновенно закрывшиеся густыми ресницами, сапфировые озерца. Она почувствова-ла, как что-то твердое сильно упирается в низ ее живота, и напугалась. Опасаясь сопротивляться, она лишь испустила нежный вздох. И вдруг водопад страстных, знойных поце-луев обрушился на ее лицо и шею. Он ловко перевернулся вместе со своей легкой ношей и впился требовательным, палящим поцелуем в розовые губки Ирис. Этот поцелуй, казалось, длился целую вечность, его язык хозяйничал у нее во рту, поглаживая и лаская, иногда проникая так глу-боко, что, казалось, она задохнется. Оцепенев от такого неожиданного и решительного натиска, Ирис затрепетала, размякла, стала податливой как воск. Дрожь пробежала по всему юному телу, наполнив его неизведанным ранее жа-ром. Опытный мужчина почувствовал ее состояние, что подстегнуло его еще больше и разожгло в нем, так долго не получавшем удовлетворения, неодолимое желание. Он спустил бархатное платье с хрупких плеч и своими жест-кими ладонями подхватил вырвавшуюся на волю грудь. Сминая своими темными пальцами белоснежные полуша-рия, он зарылся лицом в мягкую ароматную плоть и лежал так несколько секунд, наслаждаясь восхитительными мыс-лями о том, что еще никто так откровенно не прикасался к этой девственной красоте.

— Все, хватит! Здесь не очень подходящее место! — со стоном он оторвался от груди Ирис и натянул фиоле-товый бархат на ее обнаженные плечи. Девушка запоздало попыталась оттолкнуть его, но ее вялые руки совершенно не подчинялись. Ей стало стыдно при мысли о том, что он догадывается, какая блаженная истома охватила ее, когда он ее целовал. С ужасом думая о том, что чувства, которые она испытывала, недостойны истинной леди, Ирис пылала от стыда..

«Такое удовольствие от мужских поцелуев не должна испытывать настоящая леди. Оказывается, я пороч-на! Ведь только объятия мужа должны быть желанны поря-дочной женщине»! — она сжалась в комочек и закрыла пылающее лицо руками.

— Милая! Ты не проголодалась? Я же, кажется, съел бы целого кабана! — заметив ее стыд, ласково тронул ее за плечо Альмер. — У меня в сумке лежит огромное ко-личество всякой снеди. Не могла бы ты постелить скатерть и достать ее?

Девушка поспешно вскочила и, не глядя ему в гла-за, расстелила домотканую скатерть и расставила на ней всю еду, которую достала из сумки. Граф словно просвет-лел. Он с аппетитом ел, подшучивал над плохим аппетитом Ирис, рассказывал различные истории из своей военной жизни. Постепенно она успокоилась и даже улыбалась ост-роумным шуткам рыцаря.

Солнце прошло середину своего ежедневного пути и начинало спуск. Вдруг подул ветер, небо внезапно нача-ло затягивать тяжелыми свинцовыми тучами

— Давай, дорогая, собирайся быстрее! Будет дождь! — граф подозвал пасущихся лошадей и стал их сед-лать. Он помог Ирис взобраться на Чик, а сам ловко вско-чил на своего серого жеребца, и они двинулись в путь с гостеприимного морского берега. И хотя лошади быстро неслись по лесной дорожке, дождь все-таки догнал их. Ли-вень был такой сильный, как будто разверзлось все небо над их головами. Ирис моментально промокла и совершен-но не различала пути из-за мощных потоков воды, несу-щихся по дороге. Вдруг она ощутила, как сильные руки сдернули ее со спины лошади, и она оказалась в крепких объятьях Альмера.