— Вам знаком этот документ? — наконец произнес герцог.

— Нет, милорд, — прошептал Якоб и разогнулся.

— Послушайте, любезный, — герцог вплотную по-дошел к нотариусу и буквально пронзил его взглядом, — если я сейчас хлопну три раза в ладоши — четкие слова лорда Нориса эхом отдавались под сводами зала — то через минуту здесь будет служанка Меган. И если девушка под-твердит слова леди Изольды, то…

Норис отошел, вернулся к камину и вновь повер-нулся к нотариусу:

— То уже через четверть часа ваше тело будет бол-таться на веревке во внутреннем дворе.

Нотариус повалился на колени и со слезами протя-нул руки к герцогу.

— Простите, ваша светлость! — взвыл он, — бес попутал. Забыл. Забыл про него!

— Чтобы освежить вашу память, — герцог повер-нулся к видневшейся вдали фигуре управляющего, — Дер-рик, организуйте этому слуге закона двадцать пять плетей.

В зал тут же, как будто они только и ждали за две-рью, вбежали двое здоровенных верзил и, подхватив под руки, потащили толстое тело нотариуса к выходу.

— Да, еще, — поднял руку Норис. — Я запрещаю вам в дальнейшем заниматься этим видом деятельности. Пожалуй, лучше откройте харчевню, пока я не отправил вас на оловянные рудники.

— Леди Изольда, — повернулся теперь герцог к женщине, — в ваше владение возвращается замок Рочестер с прилегающими землями. Церемония передачи состоится завтра пополудни.

— Вам повезло, милые дамы, — герцог загадочно улыбнулся, — церемония произойдет в присутствии его величества короля Англии. А теперь вы можете отдохнуть с дороги. Деррик позаботится об этом.

И герцог бросил взгляд в сторону узкой фигуры управляющего.

Переполох

Жуткий переполох охватил замок Иствик. Сам сеньор стоял посередине двора, угрожающе скрестив руки на груди. Всюду искали пропавших молодых женщин. Прощупывали приготовленное на зиму сено, переворачивали пустые боч-ки из-под вина, искали в каждом уголке большого хозяйства. Искали даже на дальних хозяйственных по-стройках. Бегали испуганные слуги, летали куры и перья из их растерзанных хвостов, с визгом бегали свиньи, ревели коровы. Герцог уже видел, что поиски бесполезны.

— Сколько ударов прикажете, милорд? — с до-вольным видом спросил бородатый громила с плеткой в руке.

Альмер сверкнул глазами в сторону лежащих на широких скамьях грузных мужчин из провинившейся стражи и сказал громко:

— Для начала — по пять каждому, и так дальше, по кругу, пока не вспомнят, как выпустили женщин!

Взгляд герцога Альмера упал на сгорбившуюся фи-гуру леди Регины — казалось, она резко постарела.

— Альмер! Я виновата, не досмотрела!

Мужчина промолчал и отвернулся.

В это время Рей, уже в который раз обходил все комнаты замка. Его внимательные глаза ощупывали каж-дый уголок, он отодвигал портьеры, заглядывал в сундуки, даже в каминные трубы. Наконец граф вошел в свою ком-нату, где они жили с Изольдой. Как и обычно, у молодой женщины всюду царил образцовый порядок. Все вещи ле-жали на предназначенных для них местах. Кровать акку-ратно застелена и даже занавескам на окнах ее ловкая рука придала особенную, любимую форму. Взгляд Рея упал на одинокий бордовый цветок на подоконнике. Маленькая изящная роза, как милый фонарик, освещала своим теплом все вокруг. Пальцы мужчины тронули землю в горшке. Она была еще влажной. Все выглядело так как будто молодая женщина вышла на минуту из комнаты, и должна вот-вот скрипнуть дверь, и зазвучит колокольчик ее голоса. Рей дотронулся и до платья — нет, платье Изольды уже не хра-нило ее тепла. Рыцарь поднес темно-зеленый бархат к лицу — от одежды веяло неповторимым ароматом молодой женщины. Привычный запах нескольких благовоний, кото-рыми обычно пользовалась Изольда с примесью только ей свойственного аромата всколыхнули целую гамму чувств в сердце мужчины. Он уже видел и ощущал всей душой, как она легко вбегает в комнату и бросается ему на грудь. Ее нежные тонкие руки ласково обнимают его загорелую шею, и, коснувшись его щеки холодной сережкой, юная женщина тихо, но жарко шепчет ему прямо в ухо:

— Милый, я тебя так ждала… Наконец то ты прие-хал…

Рей безмолвно стоял посередине комнаты с плать-ем в руках. Неужели он больше никогда не увидит ее? Он даже не предполагал, что Изольда так дорога ему. Сейчас, когда ее нет, он вдруг со всей силой и болью ощутил, что любил ее всем сердцем. Холодная волна одиночества на-хлынула на него. До сознания откуда-то издалека доноси-лись звуки, крики. Зачем все это?

Да, казалось, что Изольда смирилась, поняла его и простила. Ведь она же говорила в минуты страсти, что лю-бит его! Значит, гордыня выше любви, если она сбежала.

Вдруг дверь скрипнула, и тяжелая рука брата легла на плечо Рея. Искры негодования, казалось, сыпались из глаз герцога.

— Мы их найдем, Рей, — воскликнул он, — я не позволю так обращаться с нами!

— А может, мы в чем-то были не правы, Альмер? — спросил рыцарь. — Ведь если здесь было так хорошо, почему они сбежали?

Герцог Альмер стал мерить шагами комнату. В резком скрипе его сапог слышалось раздражение и досада. Но вот он остановился у камина и взял в руки небольшую изящную вазочку.

— Так уж устроены эти женщины, — наконец на-чал он. — Дай им палец, — они заберут всю руку, получи-ли руку, — хотят заполучить и тебя самого!

— Я тоже не понимаю, — согласился Рей. — Все дали им — и наряды, и украшения! И все наши подарки оставили, ничего не взяли с собой. Интересно, кто им дал денег на побег. Надо навестить их брата. Может, они у него прячутся. Я вытрясу с него правду!

— Вам, конечно, не понять сердце женщины!

Мужчины повернулись в сторону прозвучавшего голоса и увидели в проеме двери леди Регину. Старая жен-щина стояла, опершись о дверной косяк, и в ее безнадежно опущенной руке, и в выбившейся из прически седой пряди волос чувствовалась изнеможение.

— Женщина отдает мужчине все свое сердце, без остатка, — продолжала она с необычной для ее голоса хри-потцой, — она и хочет, чтобы сердце ее возлюбленного принадлежало только ей.

— Но я любил только ее, Изольду! — прервал ее Рей.

— А сам ложился в постель к Анне!

— Это было для меня настоящим страданием!

— А каким страданием это было для твоей люби-мой, сынок! — женщина прошла к стулу и тяжело опусти-лась в него, — и потом, подумай о твоем ребенке, которо-го она носит под сердцем.

— Наши дети не будут нуждаться ни в чем, — вмешался Альмер, — я дал слово мужчины!

— Слово мужчины, как весенний снег, тает под жарким взглядом его очередной возлюбленной! — возрази-ла пожилая женщина. — Поверь мне дорогой, я много по-видала на своем веку. Возможно, ты и исполнишь свое сло-во. Но, полюбив другую, ты все реже и реже будешь посе-щать свою милую когда-то Ирис.

Мужчины молча смотрели на Регину.

— Ты и сейчас ищешь любой повод, чтобы повер-нуть бег своего коня прочь от замка Алисии, хотя давал слово под святым алтарем.

— А что бы изменилось, исходя из ваших слов, ма-тушка, если бы и узы брака скрепляли нас с Ирис? — воз-разил герцог. — Сердце не заставишь любить, поклявшись на библии!

— О вы, мужчины! — заговорила старуха, — я хоть немного, но узнала вас на своем веку. Ваш разум и сердце больше подчинены законам и правилам, которыми вы же и опутали свою и нашу жизнь, чем наши женские души. Мы отдаем вам себя без оглядки на священника, а вы,… Вы даже сами не понимаете, насколько по-другому вы относитесь к своей избраннице, на чью руку вы одели венчальный перстень.

Альмер стоял у окна спиной к присутствующим. Тишина заполнила комнату, и печаль, как сизое холодное облако, стала наполнять своими клубами все вокруг. Вме-сто веселых женских голосов, раньше оживлявших эти каменные стены, снизу из двора слышались мерные удары плети и вскрики наказываемых стражников. Горло герцога внезапно сдавила нахлынувшая, неизвестно откуда взяв-шаяся, безмерная обида. Все исчезло из головы, и только одно слово билось в мозгу — неблагодарная! Альмер резко повернулся и широкими шагами направился к выходу. В проеме двери он остановился и, повернувшись к леди Реги-не, жестко сказал: