— Рон, — наконец он повернулся к капитану, — Рена и всё такое, это, конечно, хорошо. Но я, кажется, понял. Я понял, что Рифус Гарт будет делать дальше. — Секретарь закурил тонкую сигарету и уставился на Гира водянистыми светлыми глазами. — Чтобы поймать Гарта, надо думать как Гарт. И я попробовал. Он знает, что правительство крайне заинтересовано в проекте «Гипнос» и лично в Алби Мирр. Именно правительство запретило пытки и ментальный взлом, санкционировало разработку «Гипноса» особой бригадой. И Гарт будет торговаться жизнью Алби за свою. Да, конечно, некоторое время он будет заметать следы, отсиживаться где-то, изматывать твоих людей бесплодными поисками, он профессионал, найдёт способ избежать поимки. Даже с девчонкой на руках. Но потом, Рон... Потом он пойдёт торговаться. И не к нам, где в родных стенах его встретят во всеоружии, нет. Он пойдёт в министерство. К канцлеру.

— К канцлеру?! Гельт, ты рехнулся? Какого... С какого хрена этот тип пойдёт к канцлеру?

— Продавать Алби Мирр, разумеется. Рон, если я смог просчитать его действия, он точно так же просчитает наши. Рифус Гарт не дурак. Он поймёт, Рон, поймёт, что мы не горим желанием предавать эту историю гласности. Иначе как минимум ты лично лишишься должности и звания.

— Ты как себе это представляешь? Что он войдёт в министерство, весь такой красивый, с девушкой под руку, и затребует встречи с канцлером? Да его повяжут на входе.

— Я пока не знаю, как он это организует, и через какое время. Но клянусь тебе, именно так Рифус Гарт и поступит. Я буду думать. Подключу ребят из отдела аналитики и прогнозов. Хм... Надо признать, заложники редкость в наше время. Ладно, Рон, не паникуй. Отряжай свою четверть состава на поиски нашего зайца-побегайца, если его отыщут раньше, чем он начнёт чудить, — прекрасно. Я же буду разруливать ситуацию с министерством. Наплести можно всё, что угодно. Я лично склоняюсь к состоянию аффекта после обвинения в смерти свидетеля. Это будет выглядеть правдоподобно, тем более наш канцлер человек чувствительный. Выше нос, капитан Гир. Старую гвардию не так-то просто сбросить со счетов.

— Он конченый псих, — прошептал Рон Гир, обхватив голову руками и словно постарев на десять лет, — ну что ему в голову ударило? Он же теперь смертник, как ни крути, это пожизненное...

Гельт Орс сочувственно смотрел на своего начальника и старого товарища. Дезертирство Рифуса капитана подкосило. «Ты хотел вырастить цепного пса, а вырастил волка. Эх, Рон, Рон... Почему ты никого не слушаешь, пока не станет слишком поздно? Рифус Гарт, как и я, сомневается в обоснованности твоих обвинений. Ему не предъявили труп, не вызвали на очную ставку с врачом, его отстранили без разговоров, как желторотика. Министерство... да, он пойдёт туда. И сдаст весь «Отдел» вместе с собой-любимым, как ты сдал его. Сдаст Рона Гира без сожаления. А себя самого ему уже давно не жаль, вот только открылось ему это чересчур внезапно. И заодно потреплет всем нервы, прихватив эту лаборантку. Стареешь, Рон. Теряешь хватку. С такими, как Гарт, нужно быть предельно честными, а ты разучился доверять даже себе...»

— Я возвращаюсь в отдел, — бросил Гир, поднимаясь, — вызову сюда к чёртовой матери Пирса, пусть он находит с Китом Триггом точки соприкосновения.

— Да, так будет лучше. Ты совсем запугал этого юношу. А я, с твоего позволения, немного прогуляюсь по этому богоспасаемому месту. Возможно, что-нибудь придёт на ум.

— Хоть поселись здесь, — буркнул капитан, — ничего не имею против. А я хочу глотнуть кислорода. Сил моих нет тут больше находиться.

Гельт Орс семенящим шагом направлялся в больничный корпус. Он подошёл к терминалу и набрал имя профессора. Пару секунд постоял в раздумьях и пошёл пешком на шестой этаж.

— Доктор Шехтер?

Светловолосый врач испуганно вскинул на Орса голубые глаза за стёклами очков.

— Вы ничего не хотите мне сказать?

Доктор сцепил пальцы до белых костяшек.

— Меня уже... капитан Гир...

— Где тело? — вкрадчиво спросил Гельт Орс. — Где тело Эрвина Вайльда?

— Я...

— Доктор Шехтер, это был риторический вопрос. Я знаю, где оно. Я знаю, что и как вы сделали, чтобы Эрвин Вайльд... хм... покинул этот бренный мир. И вы не пройдёте сейчас со мной только потому, что такой расклад как нельзя лучше соответствует моим планам, хоть и непреднамеренно. Вы дурак, доктор, — со вздохом резюмировал Гельт Орс, — а у дураков свой бог.

— Где мы? — У Алби подкашивались ноги, но она изо всех сил старалась стоять без поддержки. Каждое прикосновение этого жуткого типа внушало ей омерзение, тянущее, сосущее чувство полнейшей беспомощности и отчаяния. Так или иначе, а ей всё равно пришлось стать собственностью «Красного отдела», пусть и в лице ренегата, по которому плачет трибунал. Сам ренегат оглядывался, наморщив лоб.

— Здесь недалеко побережье, это чувствуется по воздуху. Ты говорила, твоя Рена живёт на побережье. Где именно?

Алби завертела головой. В этой части городка она не бывала ни разу.

— Если идти от Института, то надо пройти минут двадцать в сторону бухты...

— Так. — Гарт задумался. — Бухта находится к северу от Института, если иметь в виду главный вход. Так? — Алби кивнула. — Мы шли... на северо-запад, тоннель был прямым.

— Откуда ты знаешь? — пробормотала Алби, удивлённо покосившись на него. Особист пожал плечами.

— У меня немного другая подготовка. Уж ориентироваться что на земле, что под ней я умею. Восток там. Пошли.

— Я не могу, — прошептала девушка, с ужасом понимая, что сейчас пропадёт ни за грош, — я не могу больше идти... У меня всё болит.

Рифус Гарт закатил глаза.

— Господи, мне и впрямь надо было оставить тебя в вольере. Ты даже не обуза. Я ещё названия для тебя не придумал. — Он сел на твёрдую каменистую почву и с силой потёр виски. — На руках я тебя не понесу, так что давай, соберись и выдвигаемся. У Рены своей отдохнёшь, если там нас уже не ждут мои бывшие товарищи по оружию.

— А если ждут? — в ужасе прошептала Алби.

— Если ждут? Ты ничком на землю и чтоб ни единого движения, а я... Тебе не без разницы?

Она замолчала. Не спорить. Лучше всего отвечать только тогда, когда он сам к ней обратится. Алби поняла уже, что рассчитывать на сочувствие этого человека бессмысленно. Она ощущала себя пешкой, маленькой никчёмной фигуркой в игре, правил которой она не знала. Здесь вступили в схватку какие-то неведомые ей силы, для которых ничего не стоило одним движением забрать себе проект, а сотрудников подкупить, довести до инфаркта или, как вот её, Алби, посадить в клетку без окон и с железной решёткой. Ей очень хотелось узнать у Рифуса, что же такое эти чёртовы спецы обнаружили в её работе, что аж сам капитан пожаловал в их лабораторию. Что, господи, ну что там могло быть? Тебе без разницы, сказал бы Гарт, если бы ты не выдрючивалась, лелея в душе благородные идеалы академической науки, что выше любых суетных мыслей, может, и не оказалась бы сейчас рядом с этим лейтенантом с глазами убийцы, за которым охотится весь «Красный отдел».

Из безрадостных мыслей её выдернул голос Рифуса Гарта.

— Ты не могла бы идти, если б я прострелил тебе ногу. Но я тебя не трогал. Так что давай, шевелись. — Для верности он ткнул её пистолетом в поясницу. Алби пошатнулась и сделала первый шаг. Потом второй. Потом третий... Затылок ей буравили два неподвижных глаза цвета разбавленного чая.

— На землю, — раздался равнодушный шёпот у неё над ухом, и девушка буквально впечаталась лицом в пыльную почву. Гарт, недолго думая, попросту рванул её вниз, чуть не сломав ей шею. Боль огненной стрелой пронеслась по телу. «Что такое, господи...» Алби трясло, но больше всего она боялась пошевелиться. Сухая трава лезла в глаза и рот, забивалась пыльными клубками в нос и под футболку, невыносимо саднил ободранный подбородок. Из своей не слишком удобной позиции она видела только запылившиеся ботинки «красногалстучника» и серо-жёлтую траву. Сердце девушки барабанным боем отдавалось в висках. «Тишина... Что происходит? Там засада? Почему никто не стреляет?..» В нос забился песок, и Алби, холодея, поняла, что сейчас чихнёт. «Только не это, господи... мамочка... только не это...» Она сильнее вжала лицо в землю, и желание чихать постепенно прошло.