— Рауль, о чем ты так задумался? — прервал его раздумья голос Кристиана.

Рауль огляделся и понял, что совещание давно закончилось, и в кабинете остались только он и Кристиан, взирающий на коллегу с некоторым недоумением.

— Есть одна оригинальная задумка по поводу генетически модифицированных организмов, — ловко выкрутился Рауль. На его счастье, задумка у него действительно была, хотя он приберегал её для более подходящего случая.

В течение получаса Блонди живо обсуждали Раулеву идею, а потом Кристиан спохватился:

— Кстати, Рауль… Юпитер перевела в твоё подразделение нового сотрудника. Разумеется, он ещё молод, к тому же из такой провинции… — Кристиан выразительно вскинул брови. — Однако он подает надежды. Вот, посмотри.

Рауль взглянул на монитор. Разумеется, лицо, которое он там увидел, принадлежало сегодняшнему незнакомцу. Рауль пробежал глазами текст личного дела. Звали нового сотрудника Альбертом Юнгом, у него был более чем внушительный коэффициент интеллектуального развития, а на его счету числилось несколько успешно проведенных самостоятельных исследований. Неплохо для такого юнца.

«Неужто я и впрямь начал видеть то, чего на самом деле нет? — мрачно подумал Рауль, вспоминая слова Себастьяна. — Паранойи мне вот только и недоставало!»

— Ты сегодня сам не свой, Рауль, — сказал Кристиан. — И, по-моему, ты не в восторге от нового сотрудника.

— Нет, отчего же, — равнодушно пожал плечами Рауль. — Если Юпитер решила, что его место в моём подразделении, я не могу возражать.

Раулю показалось, что Кристиан проводил его очень уж подозрительным взглядом. Ещё один признак паранойи — тебе кажется, что все тебя в чем-то подозревают.

…Альберт Юнг приступил к работе в лабораториях Рауля. Тот, решительно взяв нового сотрудника под личный контроль (Алан Грасс, первый заместитель Рауля, долго недоумевал по этому поводу и в конце концов решил обидеться), сразу понял, что Кристиан был прав, выразительно говоря «провинция!» Альберт оказался не столь уж хорош, впрочем, некоторые пробелы в его знаниях вполне компенсировались неуемной любознательностью. Рауль всё приглядывался к Альберту, пытаясь отыскать признаки чрезмерного интереса к секретным разработкам, но тщетно. Альберт интересовался только тем, чем ему было положено интересоваться, и не задавал «неправильных» или подозрительных вопросов. Молодой Блонди быстро оказался на хорошем счету, а некоторую его неуклюжесть и несообразительность относили на счет рассеянности, столь свойственной юным гениям. Себя Рауль гением отродясь не считал и ни одного из них не знал (если не считать Ясона Минка, который рассеянным отнюдь не был, скорее наоборот), поэтому относился к Альберту с определенным недоверием и осторожностью. И с большим нетерпением ждал очередной проверки.

С Себастьяном Креем Рауль старался без особой нужды не контактировать. Разумеется, он убеждал себя, что просто слишком занят, но… на самом деле он был банально обижен на Себастьяна. Впрочем, тот не делал никаких попыток загладить вину, что обижало Рауля ещё больше.

Таким образом, Рауль был очень удивлен, когда почти два месяца спустя после той памятной беседы в его офисе раздался телефонный звонок.

— Рауль? — спросил хорошо знакомый голос Крея. — Не занят?

— Как сказать, — холодно ответил Рауль. — У тебя ко мне дело?

— У меня к тебе личный разговор, — спокойно ответил Себастьян. — Прежде всего я хотел бы извиниться за то, что обозвал тебя параноиком.

Рауль не мог отрицать, что эти слова были ему приятны.

— Это было несколько преждевременно, — ехидно добавил Себастьян, и Рауль понял, почему столь многие мечтают разделаться с начальником транспортной системы. — Шучу, не обижайся.

— Я не обижаюсь, — ровным тоном произнес Рауль, кипя от злости.

— И поэтому делаешь вид, что мы незнакомы? — В голосе Себастьяна чувствовалась ирония. — Впрочем, не в этом дело. Я на днях ознакомился с личным делом твоего дорогого друга.

— Какого ещё друга? — не понял Рауль.

— Альберта Юнга! — рявкнул Себастьян. — Проснись, Рауль! Так вот, я ознакомился с его личным делом и пришел к выводу, что сделал несколько поспешные выводы. Иными словами, ты был прав. Он не тот, за кого себя выдает.

Рауль не поверил своим ушам.

— Что?… — тихо спросил он.

— Что слышал! — Себастьян определенно торжествовал победу. — Напрягись, Рауль! Какого он года рождения?

Рауль обескураженно назвал дату, значившуюся в личном деле Альберта Юнга.

— И что? — продолжал он недоумевать. — Причем тут дата его рождения?

— А зовут его как? — убито поинтересовался Себастьян.

— Альберт Юнг! И что с того?

В трубке повисло молчание. Рауль никак не мог понять, что хочет сказать Себастьян. Впрочем, немудрено, логические построения последнего всегда отличались крайней замысловатостью.

И тут до Рауля, наконец, дошло, на что так упорно намекает ему Себастьян.

— Себастьян, ты гений!.. — выдохнул он в трубку.

— Зато у тебя превосходная интуиция, — хмыкнул тот и отключился. В ухо Раулю ударили короткие гудки.

Но почему никто больше не заметил очевидного? Все настолько привыкли доверять Юпитер, что никому и в голову не пришло что-либо перепроверять. Альберт Юнг! Надо же… Какая дерзкая комбинация! Но кое в чем неизвестные всё же прокололись. Дело в том, что имена Блонди брались не с потолка. Существовала определенная система, связывающая буквы, с которых начинались имя и фамилия, дату рождения и некоторые другие параметры. Просто мало кто об этом знал. Система была довольно сложна, а потому достаточно лишь упомянуть, что Блонди, появившийся на свет в тот день, месяц и год, что значились в личном деле самозванца, никак не мог носить имя Альберт Юнг. Фамилия должна была начинаться на «Л» или «К», и никак иначе.

Рауль задумался. Действительно, дерзкая комбинация. Скорее всего, и в самом деле существовал где-то в провинции молодой Блонди, которому принадлежали характеристики, присвоенные самозванцем. Вовсе не исключено, что Юпитер и впрямь перевела его в столицу. Вот только кто-то ухитрился перехватить сообщение о переводе… Из далекого города выехал, скажем, какой-нибудь Антон Ланг, а в Танагуру приехал уже Альберт Юнг. Изменить имя в личном деле не так уж сложно, тем более, если работали не дилетанты. Но зачем они изменили имя? Возможно, тем самым стремились запутать следы. Напрасно, всё равно никто не усомнился и не решил перепроверить. Не измени они так самонадеянно имя, и самозванец мог бы просуществовать… Стоп! А как же грядущая проверка?

Пораскинув мозгами, Рауль решил, что вряд ли самозванец собирался задержаться в Эосе надолго. Полгода — вполне достаточный срок, чтобы что-то выведать, особенно если ищешь что-то конкретное. Затем, по всей вероятности, самозванец должен был попросту испариться.

Со всеми этими соображениями Рауль и двинулся к Кристиану. Тот долго не желал верить, но когда всё же согласился перепроверить и запросил исходники документов…

Одним словом, Эос в очередной раз встал на уши. Рауль получил право на внеочередную проверку, каковым незамедлительно и воспользовался. Узнав об этом, Альберт Юнг попытался скрыться, однако был убит при попытке к бегству. Как выяснилось, это и в самом деле оказался хорошо замаскированный человек. Оставалось только гадать, на кого он работал и чего добивался. Увы, ответы на эти вопросы канули в небытие вместе со шпионом.

При дальнейшем расследовании выяснилось, что из провинциального городка и в самом деле выехал настоящий Блонди, и с тех пор никто его не видел. Очевидно, преступники перехватили его по пути. Тела, разумеется не нашли. Далее — дело техники. Заранее подобранному человеку делается безумно дорогая моментальная пластическая операция, наращиваются и перекрашиваются волосы, под гипнозом заучивается биография прототипа и необходимые сведения… Вот и всё.

Рауль в одночасье стал едва ли не национальным героем. Вернер Дирк, глава службы безопасности, только что волосы на себе не рвал от досады — упустить шпиона! Уму непостижимо! Впрочем, Рауль испытывал неловкость из-за того, что фактически присвоил себе славу разоблачителя. Ведь первым-то догадался вовсе не он!