- Артефакт? – обрадовался я.

 - Глаз, - кивнул Ковыль.

 - И чего делает?

 - Сна лишает.

 - Вот почему вы не спите! – догадался Фотограф.

 - Ну, это не секрет, - улыбнулся Ковыль. – У меня таких три штуки, так что можете забирать. Только не советую его сразу цеплять на себя, а то жрать всегда будете хотеть, пока не снимите. И после длительного ношения глаза рекомендуется хотя бы пожевать шоколад, все-таки стресс для организма.

 - Вы, что ли, речь подготовили специально для этого момента? – отмахнулся я.

  Но Ковыля я все же послушал и отправил глаз на дно рюкзака, в компанию к другим артефактам.

 - Ладно, давайте наверх, - скомандовал я.

  И мы снова оказались на крыше.

 - Проверь-ка тут все своим фотиком, - попросил я Фотографа. – Удобная вещица…

 - Вот и я говорю, - отозвался мой спутник, прильнув к окошечку фотоаппарата и разглядывая сквозь него окрестности.

 - Подаришь мне на День рождения? – пошутил я.

 - Размечтался, - усмехнулся Фотограф.

 - А когда у тебя День рождения? – поинтересовался Ковыль.

 - В мае, а что? – не понял я.

 - Так, ничего.

 - К чему вы это?

 - А ты знаешь, что согласно мифам феникс – птица, которая умирает, сгорая в пламени, и возрождается из пепла?

 - Ну, знаю.

 - Почему ты выбрал такое имя?

 - Имена не выбирают, знаете ли.

 - Тогда кто тебе его дал?

 - Один сталкер.

 - Как его звали?

 - Лис, кажется… не помню точно.

 - И почему он считал тебя фениксом?

 - Потому что мне везло. И вообще, не люблю я эту тему.

 - Хорошо, проехали, - легко согласился Ковыль.

  Чего он добивался?

 - Феникс, покажи глаз, - сказал Фотограф.

  Я в недоумении достал артефакт из рюкзака и протянул ему.

 - Я сфотографирую?

 - А, ну так конечно, - кивнул я. Вспышка.  – Эй, погоди…

  Ну, все.

  Фотограф стоял, как вкопанный, опустив свой чудо-аппарат, и смотрел в никуда.

 - А чего это с ним? – осторожно спросил Ковыль.

 - Вспоминает, - махнул я рукой. – Амнезийный он.

 - И надолго это?

 - Не очень.

 - Как-то странно… вспоминает…

 - Говорит, иначе никак.

 - Мало ли, что люди говорят.

 - Не верите ему? – напрямую выдал я.

 - Не слишком доверяю.

 - С чего бы это?

 - Он что-то не договаривает.

 - Он вообще мало говорит.

 - И это тоже.

 - Да нечего ему скрывать! Он не помнит ничего!

 - Тебе виднее, конечно, но это тоже не факт.

 - Издеваетесь?

 - Почему ты ему так легко веришь?

 - А почему бы и нет?

 - Ладно, неважно.

 - А мне вы верите, интересно?

 - Тебе – да. Всё, без разницы!

 - Странный ты, - резковато сказал я.

  Но хоть то, что думал.

 - Черт… - проговорил Фотограф.

 - Вспомнил? – обратился я к нему.

 - Ага… как в пейнтболе стрелял.

 - С кем? Там что-то важное произошло?

 - Да нет, просто с друзьями поиграли… Чего это ты заинтересовался?

 - Ну, не все же тебе без памяти ходить. Да и неплохо бы знать, кто ты.

 - Да Фотограф я…

 - Это ты так из-за фотика решил. А он к тебе вообще случайно мог попасть. И потом, слишком уж он у тебя… специфичный. Подозрительно.

 - Может… это тоже артефакт?

 - Вполне возможно. Известны случаи, когда обычные предметы, попавшие в аномалию, приобретали удивительные свойства. Та же куртка Призрака, например…

 - Хватит болтать-то, - прервал нас Ковыль. – Языком ты, Феникс, горазд чесать, я вижу.

 - Тебя напрягает?

 - Нет. Мне надоедает.

 - Заткни уши. Хочешь, плеер подарю? Обязательно привезу, когда в следующий раз в Киеве побываю.

  Так, стоп. Я ж больше здесь не хотел появляться… Последний рейд в Зону…

 - Феникс, что-то ты наглеешь…

 - Да нет, это ты чего-то возникать стал частенько.

  Действительно, куда делся весь его идиотический бред про козлохрюшек? Вполне адекватный мужик. Доски, правда, двигает только так… Хотя это тоже может быть влияние какого-нибудь редкого артефакта!

 - Ты ведь сам многого не говоришь, умник, - процедил я.

 - Закрыли тему.

 - Кто ты? – спросил я, наставив на Ковыля автомат.

 - Тебе это знать не обязательно, - отозвался он, целясь в меня из обреза.

 - Ну как же, - я взглядом показал Фотографу на его спину, где на ремне болтался «Винторез». – Должен же я знать, кто ведет нас…

 - Феникс, не стоит, - быстро сказал Ковыль.

 - Пушку опусти, - приказал Фотограф, ткнув нашему проводнику «Винторезом» в ребро.

 - Вон как, - покачал головой тот.

 - Может, хоть так поразговорчивей станешь? – съязвил я.

 - Помолчишь тут, - моментально остыл Ковыль. – Были бы вы чуть поближе друг к другу, я бы успел по вам обоим пальнуть, а так…

  Фотограф автоматически отодвинулся дальше от меня, но при этом немного отвлекся, - чего и добивался проводник. Он мгновенно присел и технично провел подсечку. Мой спутник повалился на грязную крышу, случайно пустив очередь в небо. Меня же спасли инстинкты – перед тем, как обрез дважды долбанул в воздух, я успел упасть на корточки. В оружии Ковыля помещалось только два патрона, и, следовательно, свой главный козырь он сразу потерял. Я попытался пришить его из «Абакана», но он с легкостью отшвырнул мой автомат в сторону, буквально выбив его у меня из рук, и поперся в рукопашку.

  Что мне оставалось делать? Я встал в стойку и попробовал вмазать ему по челюсти. Не удалось потому, что он был банально выше, и я не успел дотянуться до подбородка перед его ударом. А вот мне порядочно съездили по животу. Я охнул, и Ковыль с ноги отправил меня в полет. Летел я недолго, все-таки с крыши ему меня столкнуть не удалось.

  Я лежал на спине и буровил небо мутным взглядом. В голове вертелась лишь одна мысль – спасай свою шкуру. При этом не уточнялись способы спасения… Я нащупал нож в кармане, вынул его и насколько мог резко вскочил. Нож с щелчком раскрылся, я бросился в атаку.

  Реакция у Ковыля была неплохая – он резво отскочил в сторону, но я успел как следует полоснуть его бок. Он издал непонятный звук, отдаленно напоминающий рык зверя, и прыгнул на меня.

  Я успел перекатиться именно из-за своей менее внушительной комплекции. Уж мне-то не надо было двигать сотню килограммов, а по виду этот урод столько и весил. Он пролетел мимо меня, и я, размахнувшись, всадил нож ему в спину. То есть попытался всадить – он повернулся, и я попал в плечо. Ковыль дернулся, отшатнулся, нож так и остался торчать у него из плеча. А я остался без оружия.

  Сообразив, что он сейчас снова нападет, я отбежал в сторону. Он со злобной гримасой атаковал меня, но достать не успел – завалился набок. Одновременно с этим прозвучал столь приятный ушам в тот момент стрекот «Винтореза».

 - Спасибо, - сказал я Фотографу, когда Ковыль осел на крышу.

  Сердце колотилось в груди и, наверное, рвалось наружу.

 - Да чего уж там. Око за око?

 - Похоже на то, - кивнул я, слабо улыбнувшись.

  Затем произошло на первый взгляд невероятное. Ковыль, кряхтя, поднялся на ноги и, как ни в чем не бывало, оскалился, с ненавистью сверля меня глазами.

 - Бронежилет у меня крепкий, - сплюнул он и снова попер на меня.

  Слава Богу, Фотограф не растерялся и в этот раз целился в голову.

 - Благодарю еще раз, - облегченно вздохнул я.

 - Обращайся, - как всегда, отшутился мой спутник.

  Я подошел к теперь уже стопроцентно мертвому Ковылю, вынул из его плеча нож и, очистив о его одежду, убрал в карман. Снял с него рюкзак. Переложил некоторые медикаменты к себе, нашел у него на поясе несколько ценных артефактов и, выкинув медузу и выверт, положил к себе. Потом сбросил труп с остальным его бывшим имуществом с крыши и подобрал «Абакан».

 - А чего он? – поинтересовался Фотограф.

 - Я так думаю, ЦРУшник он какой-то. Засланный казачок. Был.

 - И что спецслужбы забыли в Мертвом городе?