Несколько минут концентрации, проведенные им в обдумывании решения, были более утомительны, чем целый день работы. Там, где царили целеустремленность и решимость, внезапно появилась нерешительность. Он проклинал себя за то что, сам заманил себя в эту трясину. Никак нельзя быть таким легкомысленным. Если у тебя есть добротный первоначальный план, придерживайся его. И в конце концов, именно это он и сделал. Еще год назад он отбросил идею купить каноэ «специально для этого случая. Так для чего же внезапно оживлять эту мысль? Единственно возможным объяснением этого могли быть только нервы.

И, тем не менее, всю дорогу на север по трассе он думал, правильно ли он поступил. Он не мог не думать об этом, ибо, как назло, проходили часы и мили проносились под капотом его краденного автомобиля, а он не встретил ни одного полицейского. И так было весь день. Ни одного.

Опустилась ночь. Он добрался до ангара с каноэ и стал ждать, думая, вот сейчас я встречу полицейского. Как только я собью замок, он тут же появится. Впервые за пять лет. Так всегда бывает.

Но все прошло без задоринки.

Замок легко поддался. Каноэ быстро пристроилось на крыше краденого автомобиля и было закреплено паутиной из шнура. Он так же легко выехал на главное шоссе, как и съехал с него. Через два часа достиг места всего лишь в сотне ярдов от реки, где мог спрятать рюкзак и каноэ.

К тому времени было уже десять часов, и он устал, как собака. Впереди было еще несколько часов тяжелого труда, прежде чем можно было подумать о сне. Он развернулся и покатил назад по дороге, не встретив ни единой машины и не обнаружив никаких признаков жизни, потом свернул в кромешную темноту лесной проселочной дороги, которая вела к болоту. Проехав почти до самого ее конца, он отключил фары и мотор, вышел из машины и выждал. В напряжении он всматривался в лес, прислушиваясь к любым звукам, которые поведали бы ему, что кто-то видел или слышал, как он сюда подъехал.

Но он ничего не услышал и не почувствовал. Не включая фар, он опустил стекла, выключил ручной тормоз, отступил и стал ждать, предоставив естественному наклону дороги докончить работу. Машина двинулась вперед. Через несколько секунд послышался хлюпающий звук, когда машина опустилась в воду. Потом послышалось бульканье. Пузыри вырывались на поверхность сначала легко, потом становились все яростней и яростней. Это было похоже па гром. Он рискнул, вынул из кармана фонарик и включил его. Его тонкий, с карандаш, лучик высветил только крышу, в момент она исчезла.

В прошлом году он замерил глубину. Он опустил восемнадцать фунтов стального прута сквозь тину в воду, прежде чем дотронулся до чего-то более или менее плотного. Он выключил свет, провел десять минут, уничтожая следы машины с берега пруда, потом припустил к главному шоссе.

Возвращаясь к своему каноэ, он только два раза вынужден был свернуть в кусты. Дорога была ровной, и он заблаговременно обнаружил две приближающиеся машины, прежде чем фары смогли осветить его.

Толкая плечом, он спихнул каноэ к реке, забрался на пять миль глубже в лес и сделал привал. Было два тридцать утра, когда он засыпал последние горящие угли своего костра и растянулся в спальном мешке. Ничто не беспокоило его во сне.

Он проснулся на рассвете и к первому свету разбросал прикрывающие огонь камни, раскидал аккуратно листья и прутья по всему месту своей ночевки. Закончив и оглядев плоды своего труда, он убедился, что никто, кроме человека, проведшего в лесах всю жизнь, не смог бы догадаться, что он здесь был. А через несколько дней и тот ни о чем не догадался бы.

Так должно было быть каждый день и ночь, пока не будет выполнена его миссия. Никто ничего никогда не узнает.

Из гостиной в номере мотеля Грэг наблюдал как отъезжают Мартин с Нэнси.

— Они не женаты, это уж точно.

— С чего ты взял? — Арт сидел, развалившись и разглядывая лежащие на ладони три таблетки Алка-Зельтцер. Он чувствовал себя совершенно больным. Выпитое им в последние двадцать четыре часа количество алкоголя было бы достаточно на троих.

Грэг пожал плечами.

— Это же ясно, — сказал он. Весь вид его выражал презрительную уверенность. — Может потому, как она выглядела, когда садилась в машину.

— Выглядела или выглядывала?

— Выглядывала, оглядывалась. Как-будто боялась, что ее кто-нибудь увидит. Он задумался и прибавил:

— Может нам надо было бы представиться. Она была не так уж плоха.

Кен с красными от недосыпания глазами, услышал это, выходя из ванной. Он сказал:

— Да вы чокнутые. Оба.

— Почему? — Грэг был дружелюбен. Он единственный чувствовал себя прекрасно. У него так бывало всегда после тяжелой ночи секса. Независимо от того, сколько он выпивал.

— Ты что, уставился в окно и разглядывал их, да?. агрессивно спросил Кен. — А ты не думаешь, сколько людей делали то же самое?

— Мы могли пойти к ним в комнату или кто-нибудь из нас и выехать вместе с ними на их машине.

— Конечно, конечно. Давай тогда уж подберем кого-нибудь из городского зала. — Кен остановился и уставился на Грэга с нарочитым недоверием. — Тебе что, не хватило прошлой ночи?

Грэг расхохотался, отвернулся от окна, припоминая обеспокоенный взгляд Нэнси. Девушки с таким взглядом обычно такое выдают — они всегда стараются угодить. Он выхватил приготовленные Алка-Зельтцер с ладони Арта и проглотил их. У Арта отвисла челюсть.

— Ты чудовище, Андерсон!

Грэг снова засмеялся и шутливо чмокнул Арта в лысеющую макушку. Кэн был уже сыт по горло ими обоими. С того момента, как они проснулись, они только и делали, что болтали, спорили, поясничали. Он сказал:

— Ну хватит же, поехали. Нам ведь еще в супермаркет. Грэг его проигнорировал.

— Вот! — обратился он к Арту. — На собачин волосок, — он протянул бутылку бурбона, Там еще оставалось на один глоток.

— Чтоб я сдох! — сказал Арт. Он направился к ванной для душа и новой порции Алка-Зельтцер, не обращал внимания на широкую ухмылку Грэга, пытаясь мысленно собрать воедино разрозненные картины прошлой ночи. Но все было напрасно. Голова его просто отказывалась соображать. Он не мог припомнить, как выглядели девушки, не говоря уж о том, с кем из них и сколько раз он что-либо делал.

Он принял ледяной душ. И к тому времени, когда оделся, Кен и Грэг уже упаковались и были готовы к отъезду. И Грэг снова протягивал ему бутылку бурбона. Джек Дэниэлс.

— Я серьезно. Будешь, как новенький.

Арт изучающе посмотрел на него, потом неуверенно взял бутылку, а Грэг уставился на него в выжидающем благоговении, пока он осушал ее.

Бурбон, количеством где-то с полстакана, обжигал, раздирал глотку и живот, заставил его задохнуться. И к тому времени, когда они добрались до машины, он опять почувствовал себя наполовину пьяным. Но ему стало получше. Намногого лучше.

Они проехали пять миль по шоссе до въезда, свернули и заехали в город недалеко от места расположения супермаркета. Для большинства покупателей было все еще слишком рано и супермаркет был практически в их распоряжении и, глядя на все эти яства, предвкушая будущие роскошные пиры, они сразу оживились. Грэг внезапно метнулся вдоль прохода и сделал резкий бросок цилиндрической коробкой овсянки в сторону Кэна. Кэн принял бросок и тут же сделал низкую передачу Арту. Управляющая вскрикнула. Это была женщина солидного вида с голубоватыми волосами, и ей сразу же представилось, что она имеет дело с тремя психами. Но они продолжали в том же духе, и через полминуты она уже смеялась вместе с ними.

Счет составил триста сорок шесть долларов, но вместе с продуктами туда входил такой запас бурбона, что его хватило бы для того, чтобы напиться вдрызг и оставаться в таком состоянии неделями. Так что игра того стоила. Они загрузили, три огромных коробки и полдюжины бумажных пакетов в фургон и, оставив управляющую в убеждении, что она повстречала самых замечательных джентльменов. Восточнее Скалистых гор, подъехали к дорожному знаку с большой надписью Аммо. По пути из Энн Эрбор они уже миновали множество таких дешевых развалюх, которые вырастали, как грибы, с наступлением охотничьего сезона. Арт и Грэг купили каждый по паре ящиков патронов 258 калибра для своих Ремингтонов, потом они направились к заправочной станции для заливки бака. Грэг первым заметил Мартина.