Женщины ахнули. Мадлен не ожидала такой прямолинейности от сына, Беатрис задыхалась от возмущения, а Габриэлла словно получила пощечину.

- Я сдерживаюсь из последних сил! – негодовала Бэт. – Послушай, парень, если такая красавица как Габриэлла и ее забота о твоей матери совсем не тронули тебя, что тогда на этом свете вообще способно растопить твое ледяное сердце?! Может, ты предпочтешь то чудовище из своих баек, чем нашу искреннюю Габриэллу?!

Аллен вмиг стал серьезным и ответил уравновешенным голосом:

- Пожалуйста, не приплетай к разговору Химеру. Она ничего вам не сделала.

- Бэт, уймись, – мрачно проговорила Габриэлла. – Аллен, прости ее, она очень за меня переживает. Давай не будем зря волновать твою маму и поговорим наедине? Матушка, простите, что вам пришлось стать свидетельницей моего позора…

Мадлен смущенно замялась, ей было неудобно перед девушкой. Тем временем Габриэлла и Аллен вышли на задний двор, чтобы переговорить только вдвоем; Беатрис осталась в доме с Мадлен.

- Мне ужасно неловко, что я поставил тебя в такое неудобное положение, – первым начал Аллен. – Мои слова прозвучали довольно жестоко, но я не хотел тебя ранить, Габриэлла, правда. Наоборот, я очень благодарен…

Из застенчивой и порывистой еще пару минут назад девушки Габриэлла резко остыла и прохладным тоном прервала:

- Аллен, Аллен, ты все еще думаешь о себе гораздо больше, чем о других. Но так жить нельзя. Я не буду допытываться, где ты все это время прятался – твоей историей мои уши наслушались достаточно. Однако ты должен отдавать себе отчет, чего мне стоило ухаживать за твоей матерью. Я практически жила здесь! Весь городок прошелся сплетнями обо мне, соседи шепчутся у меня за спиной, родители недовольны, что я уделяла твоей матушке гораздо больше времени и внимания, чем полагалось, и теперь – после твоего возвращения, – если ты бросишь меня, то моя репутация будет разрушена на корню!

Юноша опешил. Ведь в словах Габриэллы имелся смысл… Она столько сделала ради его матери наперекор общественному мнению! А теперь он выглядит как последний негодяй в ее глазах и таким предстанет перед лицом всего городка.

- Я понимаю твои чувства, – поспешно добавила Габриэлла, – но если мои родители разгневаются, то даже я ничего сделать буду не в силах! Может, из-за слухов я даже не смогу больше выйти замуж и мне правда придется уйти в монастырь. А может меня сошлют в соседнее государство… Но самое главное, что пострадаете вы с матушкой.

- Что ты имеешь в виду? – нахмурился Аллен.

- Твоя мама много бредила, и это не секрет от горожан. Пока она была под моей защитой, они ничего не могли ей сделать. Но если они прознают, что ты не возьмешь за меня ответственность после всего, что я сделала для Мадлен, и тем самым поставишь мою семью в неловкое положение, то родителям придется принять меры. Матушку Мадлен заточат в психиатрическую лечебницу, а что сделают с тобой, это мне уже страшно представить! Возможно, из-за твоих рассказов тебя тоже отправят на лечение, а ваш магазин будет закрыт и продан.

- Нет, не может быть! Мы с мамой абсолютно в здравом уме! – негодующе возразил юноша.

- И я это тоже знаю. Но другие… они этого не знают, – вздохнула Габриэлла. – Аллен, подумай над этим хорошенько. Твои чувства мне известны, но на то мы и люди, что нам свойственно меняться, не правда ли? Рано или поздно ты полюбишь меня!

Аллен долго смотрел на Габриэллу, стоявшую прямо перед ним, и пытался понять, что он чувствует в этот момент. Действительно, почему бы и нет? В Габриэлле нет недостатков, к тому же, она очень красива, как она может не нравиться? Но что тогда за сомнения снедают внутри?

В душе смешались: ошеломление от услышанной истории девушки и возможной угрозы матери, некоторая вина перед самой Габриэллой, сомнение, опасение и сжимающая грудь тоска, будто птицу лишают свободы. Почему перед глазами внезапно возникла Химера, обреченная на существование в своем мрачном замке, даже при желании не имеющая возможности покинуть его?..

Химера была маленькой словно котенок, которого хотелось защитить, но вела она себя как тигр. А Габриэлла, прекрасная Габриэлла, чьи локоны смольными волнами ниспадали по ее спине подобно водопаду, тонкими чертами лица которой хотелось любоваться, а платье так выгодно подчеркивало красиво сложенную фигуру, казалась какой-то искусственной, ненастоящей, будто фарфоровая кукла без души… И ее речи не вызывали тех трепетных чувств, тех эмоций, самых разнообразных, которые всегда заставляла испытывать Химера – слова Габриэллы почему-то не казались искренними.

- Аллен, почему ты так смотришь на меня? – подозрительно спросила девушка.

- Просто подумал, какая ты красивая, Габриэлла, – задумчиво ответил Аллен. – И снова удивляюсь, что со мной не так. Почему я отличаюсь от других?

- Я не понимаю, о чем ты.

- Я не уверен, что когда-нибудь смогу полюбить тебя… Не знаю, почему так категоричен. Или меня смущает напористость? Или…

- Аллен, тебя околдовали? – В голосе Габриэллы прозвучал металл. – Я не вижу никаких преград! Не вижу никаких причин! Ты сказал, что я красивая. Со временем ты узнаешь меня лучше. Так в чем же дело?! Уж не этот ли монстр из замка сумел как-то повлиять на тебя?

- Я многому научился, пока жил там. И Химера тоже научила меня кое-чему, – сказал Аллен.

Габриэлла наконец-то показала свою истинную сущность и ощетинилась:

- И что же это? – Она высокомерно вздернула подбородок, тряхнула кудрями, отмахивая их в сторону, и скрестила руки на груди. – Ты сам не знаешь, что за глупости говоришь! Твою мать упекут в психушке! Только не говори мне, что ты такой же псих и отдал свое сердце какому-то чудовищу!

Лицо девушки исказилось от злобы, теперь она не была красивой и даже отпугивала. Аллен бесстрашно принял этот вызов, удостоверяясь, что за обманчивой оболочкой скрывался вовсе не ангел.

- Лучше полюбить зверя с человеческой душой, чем сердце человека с чудовищем внутри.

* * *

Химера чахла день ото дня: у нее не было никакого желания над кем-нибудь зло подшутить, ранить колкостью или что-нибудь приказать. Она даже из комнаты не выходила, могла подолгу находиться на балконе и смотреть бесцельно вдаль.

- Этой весной… мой восемнадцатый день рождения, – в пустоту проговорила она.

- Хозяйка, покушайте хоть немного… – просили предметы, но у их госпожи не было аппетита.

Однажды Химера точно так же сидела на балконе, а потом внезапно ударила кулаками о каменные перила.

- Какого черта я тут расклеилась?! Нюни распустила как щенок! Что бы я, да из-за какого-то зануды переживала?! Наверное, спутала с хандрой по осени. Клепсидра, Люсьен!

- Да, хозяйка?! – подбежали предметы.

- Несите поесть! Я голодная как волк! Сейчас быка проглочу!

- Сию минуту!

Но не успела хозяйка замка хорошенько подкрепиться и заодно заесть и свою тоску, как внезапно ветер донес приглушенное ржание коня, и ушки Химеры навострились.

- Конь?.. Кто-то едет сюда? – Сердце отчего-то подскочило на месте. – Быть того не может… Не этот же чернокнижник возвращается? Аллен?!

Химера вскочила с места и помчалась к парадным дверям. Люсьен и Клепсидра едва поспевали за ней.

И вот, всадник на знакомом коне въехал в ворота и подъехал к дверям. Химера шумно их раскрыла и выбежала на крыльцо. Наездник изящно спешился, его стройная фигура полускрывалась под широким плащом с капюшоном, прикрывающим лицо.

- Аллен, ты решил ослушаться меня? – с вызовом первая заговорила Химера, хотя голос ее дрогнул, пытаясь скрыть охватившее волнение. – Я же сказала не возвращаться! Так почему ты…

Он откинул капюшон, из-под которого смольной волной хлынули черные волосы. Глаза Химеры округлились от удивления и замешательства точно так же, как и у гостьи напротив.

- Аллен не врал… – ошеломленно выдохнула Габриэлла. – Чудовище действительно существует!..

Обе девушки замерли, прожигая друг друга изумленными взглядами.