Крупное изменение в этот порядок вещей вносят, однако, уже всамом начале республики законы о provocatioи законы о пределах административногоштрафования(lex Aternia Tarpeia). Магистрат привлекает кответственности за любое деяние, которое ему покажется преступным,и по своему усмотрению судит, но, если его приговор постановитсмертную казнь или штраф свыше указанной нормы, этот приговор можетбыть обжалован в народное собрание. Благодаря этому обстоятельствуприговор магистрата мало — помалу теряет свое значение, исобственными органами уголовного суда делаются comitia centuriata, если дело идет о capiteanquirere(pасследование дела, связанного с наказанием смертнойказнью), и tributa, если дело идет об anquisitiopecunia(расследование дела, связанного с наказанием денежнымштрафом). Все производство у магистрата приобретает характерпредварительного следствия. Таким образом, и в уголовном процессекак бы устанавливается деление на две стадии, аналогичные jus иjusdicium в процессе гражданском. Но было бы полной ошибкойусматривать здесь аналогию. Производство перед магистратом вуголовных делах по своему смыслу отнюдь не соответствуетпроизводству in jure в процессе гражданском: здесь магистрат ничегоне разбирает и ничего не решает, меж тем как в уголовном процессесуд магистрата имеет характер настоящего суда по существу:магистрат проверяет обвинение и выносит такой или иной приговор.При этом следует отметить: если приговор магистрата будетоправдательный, то дело решено окончательно: переноса в народноесобрание быть не может. Если же приговор магистрата обвинительный,то дело переносится в народное собрание; там происходит новоеразбирательство, которое ведет магистрат, но в результате этогоразбирательства может быть только или принятие приговорамагистрата, или его кассирование: среднего приговора народноесобрание ни предложить, ни вотировать не может. Мы видим, насколькоиначе складывается уголовный процесс по сравнению сгражданским.

При постановке своих решений народное собрание руководится такжесвоим свободным усмотрением, своим непосредственным чувством;никаких формальных норм и для него не существует. Вследствие этогозамена суда магистратов судом народных собраний обозначает собою, всущности, не что иное, как замену произвола магистратов произволомнарода, подчинение магистрата гражданству, а вместе, посправедливому замечанию Моммзена, «могущественнейшую манифестациюримской гражданской свободы».

Уголовный суд народных собраний действует в течение всей первойполовины республики, изредка заменяясь для тех или других отдельныхслучаев, по специальному назначению, особыми чрезвычайнымикомиссиями — так называемыми quaestiones extraordinariae.

Во второй половине республики, однако, суд народных собранийначинает терять свой престиж (в связи с общим падением ихавторитета); все более и более дают себя знать все неудобствапроцесса перед таким огромным судилищем, легко поддающимсясоображениям политики и настроениям минуты. Равным образомчувствуется и отсутствие законодательных определений преступныхдеяний и полагающихся за них наказаний. Под влиянием этихсоображений возникает тенденция для различных отдельных видовпреступлений создавать постоянные судебные комиссии, причем винструкциях этим комиссиям точнее определяется как самое понятиеданного преступления, так и полагающееся за него наказание. Таквозникают quaestiones perpetuae, к концу республикипочти вовсе отстранившие суд народных собраний. Первою по времениquaestio perpetua является quaestio de repetundis, комиссия по делам овзятках и вымогательствах должностных лиц, учрежденная закономКальпурния (149 г. до Р. Х.). Затем другими специальнымизаконами учреждаются quaestiones de sicariis(о разбое с убийством), de veneficiis(об отравлениях), de peculatu(о похищении казенного имущества).Особенно много их было создано законами Корнелия Суллы: quaestio de ambitu(о коррупции при проведениивыборов) , de majestate(об оскорблении величия[римского народа]) , de falso(о лжесвидетельстве) и др.

Каждая комиссия находится под председательством особого претора— praetores quaesitores— и состоит из известногои притом довольно большого (100–200 и более) количества judices,выбираемых председателем при участии обвиняемого и обвинителя изособого списка (album judicum), составленного на год.

Существеннейшую особенность производства перед quaestionesperpetuae составляет то, что инициатива обвинения принадлежиттолько отдельным гражданам — частным лицам; это так называемый принцип частной accusatio. Ни председательquaestio, ни какой — либо другой магистрат не имели права вчинатьуголовное прследование ex officio; если не находилось частных лиц,готовых взять на себя роль обвинителя, преступление оставалосьбезнаказанным. Равным образом, на обвинителе лежала обязанностьсобирать доказательства, выискивать свидетелей, вести обвинение насуде и т. д. Прекращение дела обвинителем прекращало и самоепроизводство перед судом. За недобросовестное обвинение обвинитель(accusator) подлежал известным наказаниям, за успешно проведенныйпроцесс он получал иногда награды. Уголовный процесс, такимобразом, построен в значительной степени по началам гражданского,что имеет массу невыгодных сторон, но что по условиям римскойдействительности являлось также известной «манифестацией римскойгражданской свободы». Самое производство велось устно и свободно,сопровождалось обвинительными и защитительными речами ораторов изаканчивалось голосованием приговора судьями.

Благодаря указанным специальным законам, учреждавшим quaestionesperpetuae, в Риме появляется ряд отдельных уголовных уставов,определяющих отдельные преступления, а во всей совокупности ихвозникает впервые некоторый, хотя и разрозненный, уголовныйкодекс.

Что касается наказаний, то здесь следует отметить следующуюособенность республиканского периода. Уже в первую половину егообразовалось правило, что обвиняемый перед comitia centuriata,которому грозит смертная казнь, может избежать ее, оставивши доприговора Рим и удалившись в изгнание — так называемое jusexulandi. Во второй половине это изгнание — aquae et ignis interdictio(«запрет огня иводы», то есть запрет предоставлять такому лицу пристанище натерритории Рима), — сопровождаемое, по общему правилу, потерейгражданской правоспособности лица и конфискацией имущества,делается обыкновенным наказанием за все высшие преступления, вместопрежней смертной казни. Дольше всего смертная казнь сохранилась заубийство родственников, но при Помпее она была отменена издесь.

В сфере экономических отношений период республики являетсяпериодом колоссальных изменений.

В начале периода римское общество состоит еще в своей главноймассе из мелких хозяев, сидящих на своей земле (adsidui), живущихземледелием и скотоводством. Не только внешний, но и внутреннийоборот незначителен. Народное хозяйство, вообще говоря, находитсяеще в стадии хозяйства натурального. Как было отмечено выше, на этоуказывает и политическая организация народа (comitia centuriata), иобщий характер постановлений XII таблиц, и позднее появлениемонеты.

Но уже от самых первых времен республики до нас доходятотголоски начавшихся экономических неурядиц и экономической распри:очевидно, экономическое расслоение общества, «экономическаядифференциация» началась.

Уже то большое внимание, которое уделяет законодательство XIIтаблиц долговому праву, та детальность, с которою оно стараетсяопределить порядок взыскания по долгам, свидетельствует о том, чтозадолженность одних другим стала явлением, в общественной жизнивесьма распространенным. А эта задолженность служит всегдапоказателем некоторого перемещения экономического центратяжести.

Вся дальнейшая история первой половины республикисвидетельствует о том, что отмеченный процесс разложенияобостряется все более и более. Борьба экономических интересоваккомпанирует борьбе политической во всех ее стадиях. Основнымимотивами жалоб со стороны беднейшего населения являются та жезадолженность и безземелие, основными требованиями — облегчениедолговой тяготы и допущение к пользованию ager publicus. Преданиесообщает нам о некоторых мероприятиях в этом направлении, нофактическая безрезультатность их приводит беднейшую частьнаселения, то есть главную массу плебеев, к мысли добиваться политического господствакак средства кразрешению социального вопроса. Отсюда требование плебейства одопущении его к магистратурам, отсюда демократические реформынародных собраний и т. д. Но едва эти требованияудовлетворены, оказывается, что социальный вопрос все — таки неразрешен, и опять начинается повторение прежнего — жалобы назадолженность, безземелие и т. д.