Вот это — то поставление во главу угла всей юриспруденциипозитивного римского права, в особенности «Дигест», и углублениеюридической мысли путем тщательнейшего изучения источников и далогосподство Болонской школе. Скоро должно было обнаружиться, чторешения римских юристов, истолкованные болонцами, лучшеудовлетворяют потребностям развивающегося торгового оборота, чемсвободные, «из себя» взятые решения юристов других школ. Мало —помалу создавалось убеждение, что истинное и полное знание можнополучить только в Болонье; покровительство императоров подкреплялоэто убеждение, — и прилив слушателей увеличивался.

Скоро по образцу Болоньи стали создаваться другие университетыв Италии (Падуя, Пиза,Перуджа и т. д.), Франции (Париж, Монпелье) и других странах;равным образом старые юридические школы (например, Орлеан) сталиусваивать себе методы болонцев. Новое направление стало во всейюриспруденции Европы общим.

Юридическая деятельность Болонской школы выражается прежде всегов преподаваниисвоим многочисленным иразноплеменным слушателям. Преподавание это состояло в чтении икомментировании источников. Комментирование выливается втолкования, которые диктуются профессорами слушателям изаписываются последними. Толкования эти называются глоссами, вследствие чего и самая школаназывается школой глоссаторов. Как мы знаем уже, методглоссирования отнюдь не является изобретением Болонской школы; онисторически тянется еще от notae классических юристов и широкоприменялся юриспруденцией доболонской, в особенности в школахРавенны и Павии. Значение Болонской школы заключается не в методеглоссирования, а в том материале, который глоссировался («Corpus»Юстиниана, в особенности «Digesta», которые до Болоньи были слабоизучаемы) и в том глубоком знании, которое при этомобнаруживалось.

Кроме глосс, но также в связи с преподаванием, глоссаторы пишуттак называемые summae, то есть общие предварительныеобозрения какой — либо части «Corpus» в виде введения к имеющемупоследовать чтению и комментированию, а также собранию разныхюридических правил, так называемых brocarda. Но систематические изложения всегогражданского права школе глоссаторов были чужды.

Кроме упомянутых выше четырех ближайших учеников Ирнерия, виднейшими представителями глоссаторскойшколыявляются: ученики Булгара Рогерий, Альберики Иоанн Бассиан; затем, Плацентин, вынужденный вследствие ссоры сосвоим коллегой, Henricus de Vaila, бежать из Болоньи и основавшийшколу в Монпелье; Пиллий; Вакарий, насаждавший римское право вАнглии, и упоминавшийся ранее неоднократно Одофред. Наивысшего пункта в своем развитиишкола глоссаторов достигает при Аццоне Ацо(умер около 1230 г.): егоглоссы и summae пользовались наибольшим авторитетом, егопреподавание привлекало в Болонью огромное количество слушателей:рассказывают, что иногда у него собиралось до 10 тысяч, вследствиечего он должен был читать свои лекции на площади.

Но после Ацо школа начинает клониться к упадку; работа собиранияи усвоения юстиниановского памятника была сделана; новые глоссаторыуже мало что могли прибавить к работам своих предшественников, иодин из последних видных представителей школы, Аккурзий, завершает эту работу изданиемизбранных глосс всей школы под именем « Glossa Ordinaria»(около 1250 г.).Произведение это получило большое значение в теории и практике: всудах оно применялось впоследствии почти как закон.

Во второй половине XIII столетия в юриспруденции замечаетсянекоторый поворот, и на смену глоссаторам приходят так называемые комментаторыили постглоссаторы(postglossatores).Родоначальниками этого направления являются француз Jacobus de Ravanis(умер в 1296 г.) ииспанец Раймунд Луллили Луллий(1234–1315). Характерной чертой обоих,чертой, наложившей известный отпечаток и на все новое направление,было то, что оба были прежде всего философами и богословами и лишьна втором плане юристами. О первом — J. de Ravanis— мы знаем, что он былбенедиктинским монахом и аббатом, считался за «magnus philosophus»(«великий философ») и что он «erat magister in theologia antequaminciperet leges» («был магистром теологии, прежде чем занялсяправом»). Второй — Раймунд Лулл— является очень известнымпредставителем средневековой философии. Жизнь его была тревожна ибогата внутренним содержанием. В молодости блестящий придворный приАрагонском дворе, он затем под влиянием религиозного видениябросает светскую жизнь и посвящает себя философии и богословию.Основной мыслью Луллия в этой области была «мысль об особом методеили искусстве, посредством которого можно с разумной необходимостьювывести из общих понятий всякие истины и прежде всего — истиныхристианского вероучения». Не довольствуясь работой в областимысли, Луллий несколько раз отправлялся на проповедь слова Божиясреди мусульман Северной Африки, подвергался здесь всевозможнымгонениям и наконец, во время одного из таких миссионерскихпутешествий, был в Тунисе побит камнями. В юриспруденции он такжепытался применить указанный метод или «искусство» (его сочинениячасто и озаглавлены: « Ars de jure»(«Искусство права») , «Ars juris particularis»(«Искусствопартикулярного права») , «Ars utriusque juris sive ars brevis de inventionemediorum juris civilis»(«Искусство права для каждого,или краткое наставление в отыскании сердцевины гражданского права»)и т. д.); и здесь его основною идеей была мысль о возможностивыведения из общих принципов права его частных положений — « ut ex principiis universalibus juris particulariaartificialiter inveniri possint»(«чтобы из универсальныхпринципов частные вопросы права искусно могли быть выведены»).

Оба эти философа перенесли в юриспруденцию современный имфилософский метод, то есть схоластический, которым и характеризуется попреимуществу эпоха постглоссаторов. Схоластические приемы их былипричиной того, что долгое время эта эпоха казалась эпохой упадка посравнению с эпохой глоссаторов, и лишь в последнее времяустанавливается более правильное представление о ней.

Работая над источниками римского права, постглоссаторы оперируютуже не столько над самими источниками, сколько над толкованиямиглоссаторов; они « glossarum glossas scribunt»(«пишут глоссы кглоссам»), комментируют глоссы, вследствие чего их и называют комментаторами. Они действительно менее знаютподлинный текст «Corpus», чем глоссаторы, но выше было отмечено,что ко времени возникновения этого направления, без измененияприемов исследования, едва ли можно было извлечь из текстаЮстиниановского Свода более того, что было извлеченоглоссаторами.

Но, комментируя глоссы, они стараются при этом внести вразбираемые ими юридические явления известный логический порядок, стараются свестиюридические нормы к известным общим понятиям, из которых затем логически,дедуктивно, могли бы быть выведены понятия частные. Отсюда их —часто утомительные и бесплодные — divisiones и subdivisiones,distinctiones и subdistinctiones, ampliationes и limitationes(специальные обозначения логических приемов схоластики) —приемы, с которыми у нас соединяется представление о схоластике, опустом формализме. Но в то время за этими схоластическими приемамискрывалась глубокая и очень ценная сторона. Подобно тому как вобласти средневековой философии схоластика обозначала пробуждениесамостоятельного мышления, желание охватить мыслью все бесконечноеразнообразие мировых явлений, познать их в виде единого логическогоцелого, так и в области юриспруденции схоластический метод былпервым опытом философского понимания права. Пытаясьпредставить всю совокупность правовых норм также в виде единогологического целого, дедуктивно выводимого из универсальныхпринципов, комментаторы этим самым в значительной степени положилиоснование нашей нынешней юриспруденции как науки. И в этомзаключается большой шаг вперед, сделанный комментаторами посравнению с их предшественниками.