С этим было связано еще одно явление в истории юридическоймысли, отличающее комментаторов от глоссаторов. Сведениеюридических норм к известным общим принципам сопровождалось уюристов этой эпохи представлением об универсальном, абсолютном значении этих общихпринципов, и, таким образом, в их учениях возрождаласьвера в отошедшее при глоссаторах на второй план естественное право, jus naturale. Идеяестественного права как некоторого вечного, разумом из природывещей выводимого права, лежала в основе всех их учений.

При таком представлении всякая норма положительного права имеладля себя оправдание лишь постольку, поскольку она являласьлогическим выводом из «rationes necessariae» («необходимыхпредпосылок») права естественного. Этим провозглашалось главенствоестественного права над правом положительным, и вместе с тем снова,как у юристов доболонской эпохи, получало себе признание правоюриспруденции при столкновении норм позитивного права с нормамиправа естественного отдавать предпочтение последним. Одно из общихправил юридического «искусства», выставленных Луллием, требует,чтобы « jus positivum ad jus naturale reducatur et cum ipsoconcordet»(«право позитивное сводилось к правуестественному и с ним содружествовало»). Один из виднейшихпредставителей школы комментаторов, Baldus, заявлял, что jus naturale сильнеевласти государя — « potius est jus naturale quam principatus».

Руководясь идеей jus naturale, комментаторы незаметно приспособляли римское правок потребностям иусловиям современной им жизни и в этом отношении оказывали огромнуюпрактическуюуслугу своему времени. Нужнодобавить, что они в гораздо большей степени, чем глоссаторы,участвовали в практической жизни как консультанты, и очень часто ихдиалектика имела своей целью сделать из положений римского праватот вывод, которого требовала новая жизнь. В их трудах римскоеправо подвергается новой переработке применительно к условиям жизниновых народов: общемировое право древности превращается в lexgeneralis («общий закон») нового мира и все более и более проникаетв жизнь.

С установлением нового метода Болонья теряет свое прежнеепервенствующее положение, хотя главным очагом школы комментатороввсе еще остается Италия. Виднейшими из комментаторов являются Бартол[ ус] ( Бартоло де Саксоферрато) и Бальд[ ус] ( Дельи Убальди Бальдо) . Бартолродился в 1314 г. в Сассоферато,штудировал юриспруденцию в Перудже и Болонье, с 1339 г. былпрофессором в Пизе, а потом в Перудже, где приобрел какпреподаватель мировую известность; умер в 1357 г. После егосмерти его комментарии пользовались в судах чрезвычайнымавторитетом; в Испании и Португалии они были переведены и дажесчитались для судов обязательными. — Бальдродился в 1327 г. в Перудже и былучеником Бартола; говорят, что уже 15–летним юношей он ставилсвоего учителя своими возражениями нередко в тупик. Потом он былпрофессором в разных университетах Италии (Болонье, Флоренции,Падуе, Перудже), занимал различные судебные должности и умер в1400 г. Вместе с Бартолом Бальд считается авторитетнейшимпредставителем комментаторства.

После них схоластическое направление заметно изживает само себя:светлые стороны его делаются слабее, темные — сильнее. Из времениупадка заслуживает упоминания Ясон Майн[ ус] ( Дель Майно Джасоне) (1435–1519), бывшийпрофессором в Павии, Падуе и Пизе: в своих сочинениях он соединилпочти всю литературу комментаторов и в этом отношении до некоторойстепени является Аккурзием постглоссаторов.

К началу XVI столетия схоластические приемы комментаторовокончательно утрачивают общественные симпатии. Огромная задача,рисовавшаяся основателю этого направления, Раймунду Луллию, —привести положительное право в согласие с правом естественным —теоретически расплылась в бесконечных диалектических тонкостях,лишенных живого духа, а практически выродилась в неприкрытыйсудейский субъективизм. Комментаторская юриспруденция начинаетвызывать всеобщее неудовольствие. Юристов осыпают насмешливымипрозвищами — juris perditiвместо juris periti(«подлый правовед» вместо«искусный правовед» игра латинскими словами perditus — peritus), « Juristen böse Christen»(«юристы — плохиехристиане» нем.) и т. д. По свидетельствуфранцузского юриста XVI века Ф. Хотманa (Franciscus Hotomanus) вего любопытном сочинении «Antitribonian» (Против Трибониана),господство комментаторов привело правосудие к такому состоянию, чтообщество возненавидело юристов, как крючкотворов, софистов иобманщиков («sophistes, chicaneurs, abuseurs et imposteurs dejustice»). Снова, как некогда пред началом Болонской школы,чувствовалась необходимость, с одной стороны, оградить правосудиеот непомерного судейского субъективизма, прикрывающегося громкимифразами о jus naturale и aequitas, а с другой стороны, выработатьновые приемы, новый метод изучения права.

Кризис разрешился водворением гуманистического направления. Как в свое времясхоластическая школа в юриспруденции, так и теперь гуманизм явилсялишь отражением общих веяний времени. То было время общеговозрождения интереса к классической литературе и классическомуискусству; памятники античной старины оживали после долгого сна иприковывали внимание нового мира. Естественно, если и вюриспруденции зародилось стремление оторваться от всяческих глосс итолкований, вернуться к самим источникам непосредственно и изучитьих в связи с той живой действительностью, которая их создала,сопоставить их с античной литературой, с историей, сискусством.

Зарождение гуманизма обнаружилось одновременно в разных местах;первыми проповедниками его были француз Гийом Буде(1467–1540), итальянец Альциат( Андрео Альчато) (1492–1550) и немец Цазий( Ульрих Цази) (1461–1535). Они подошли к«Corpus» Юстиниана как раз с тех сторон, которые были абсолютночужды глоссаторам и комментаторам — со стороны филологическойи исторической. Они впервые обратили внимание наочистку текста памятников от многочисленных средневековыхискажений; они первые начали давать кое — какие сообщения обистории римского права; Zasius первый выдвинул известныйисторический фрагмент Помпония de origine juris (о начале права),на который ни глоссаторы, ни комментаторы внимания не обращали.

Однако наиболее талантливыми представителями гуманизма вюриспруденции были Куяцийи Донелл— оба французы по происхождению. Cujacius(Jacque Cujas, 1522–1590) вособенности известен своими филологическими и историческимитолкованиями; в них он часто предугадывает многое, что былоустановлено только впоследствии — в XIX веке: так, например, емууже известны были многие интерполяции в «Digesta». Donellus(Doneau, 1527–1591; послеВарфоломеевской ночи, как гугенот, вынужден был бежать из Парижа вГерманию, где и преподавал в Гейдельберге и Альтдорфе), быть может,несколько уступает Куяцию как филологу и историку, но затопревосходит его как систематик.

Глоссаторский и комментаторский методы преподавания, состоящие вчтении и комментировании «Corpus», стал также к нашему временивызывать нарекания: он нерационален с точки зрения педагогической итребует массу времени и сил для ознакомления со всем юридическимматериалом. Ввиду этого некоторые из гуманистов пытаются найтиновый метод. Впервые Дуарен(1509–1559), а затем и Донеллстали заменять комментирование фрагментаза фрагментом систематическимизложением права поопределенному плану; основное сочинение Донелла «Commentarii juriscivilis» («Комментарии цивильного права») представляет опыт такогосистематического построения, причем общий план Донелла довольноблизок к плану юстиниановских «Институций». Мало — помалу новыйспособ преподавания, получивший название французского ( mos gallicus), стал вытеснять вуниверситетском преподавании старый «итальянский» метод ( mos italicus).