Но даже в самую мрачную пору истории рабства (конец республики)римское право оказалось не в состоянии последовательно ивсесторонне провести принцип «servi res sunt». С одной стороны,человеческая личность раба все же давала о себе знать и вынуждаладля себя некоторое признание, а с другой стороны, последовательноепроведение принципа, что раб есть только вещь, с развитиемхозяйственных отношений оказывалось не в интересах самих господ.Отсюда целый ряд отступлений, постоянная двойственностьв римских нормах о рабстве.

Эта двойственность с течением времени растет и делается особеннозаметной в период империи. Количество рабов к тому временизначительно сокращается, вследствие чего самая экономическаяценность их повышается. С другой стороны, под влиянием стоическойфилософии, а потом христианской религии, проясняется этическоесознание. Императоры издают ряд законов в защиту рабов отжестокостей господ, а классические юристы проводят мысль, чторабство есть только установление положительного права, но что онопротиворечит требованиям jus naturale. Так, например, Ульпианговорит: «Quod attinet ad jus civile, servi pro nullis habentur;non tamen et jure naturali, quia quod ad jus naturale attinet, omnes homines aequalessunt» («что касается цивильного права, то в нем рабы неявляются субъектами прав; однако не так по естественному праву,ведь что касается естественного права, то здесь все люди равны» fr.32. D. 50. 18). Или Трифонин: « Libertas naturali jure continetur et dominatio ex juregentium introducta est»(«свобода исходит изестественного права, а господство из права народов введено» fr. 64D. 12. 6). Все это вместе создает в области права тенденцию во всехтех случаях, где можно, толковать все в пользу свободы — такназываемый favor libertatis: «quotiens dubia interpretatio est,secundum libertatem respondendum erit»(«предпочтениесвободы: когда наличие свободы у лица неясно, следует высказаться впользу его свободного состояния» Pomponius — fr. 20. D. 50.17).

Внутренняя противоречивость римских норм орабствесказывается как в личной, так и в имущественнойстороне юридического положения рабов.

1.  Личное положение рабов.В принципе раб есть несубъект, а объект, — не persona, а res. Рабы nullum caputhabent (§ 4 1n. 1.16); они, по выражению Paraphrasis Теофила,«безличны» — απρόσωποι. Право господина на раба являетсяобыкновенным правом собственности — dominiumили proprietas.При этом качество раба, как вещи,не есть лишь результат того, что некто имеет на него право; оноесть как бы его естественное, прирожденное свойство. Раб остается,поэтому, рабом даже тогда, кода он почему — либо в данный момент неимеет господина, — например, господин бросает раба,отказывается от него ( servus derelictus). Раб будет в таком случае servus nullius(«ничейный раб») и, как всякаябесхозяйная вещь, будет подлежать свободной occupatio всехжелающих. Ясно, что раб, в принципе, есть подлинный объект, а несубъект — даже не «пассивный субъект послушания». Тем не менее,римские юристы говорят нередко и о persona servi: так, например, Гай начинаетсвое изложение о рабах фразой «Et quidem summa divisio de jure personarumhaec est, quod omnes hominesaut liberi sunt aut servi» («что касается права лиц, то здесьглавнейшее разделение всех людей — на свободных и рабов» Gai. 1.9). Признавая право господина на раба обыкновенной собственностью,они в то же время иногда называют это право potestas(термин potestas заключает в себепризнание некоего личного элемента отношений раба с господином,например, Gai, 1. 52), в каковом выражении заключается ужепризнание некоторого личногоэлемента в отношениях между господиноми рабом.

Практически признание человеческой личности раба сказывалось вследующих положениях.

Уже, вероятно, издревле установилось правило, что, хотя раб естьвещь, наравне с cetera animalia (другие одушевленные предметы [тоесть животные]»), но место погребения раба есть locus religiosus(«священное место») в такой жемере, как и могила свободного человека (fr. 2 pr. D. 11. 7).

Признаются далее и кровные родственные связи рабов — cognationes serviles: в близких степеняхродства они представляют препятствие к браку (§ 10 In. 1. 10).В классическом праве вырабатывается даже запрещение при передачерабов в другие руки разделять друг от друга близких родственников —жену от мужа, детей от родителей (fr. 35 D. 21. 1).

В древности право господина над личностью раба не былоюридически ничем ограничено: господин мог наказывать раба, какхотел, — мог даже убить его ( jus vitae ac necis — «право жизни и смерти»).В императорское время, однако, появляется ряд ограничений в этомотношении: запрещается, по словам Гая (Gai. 1. 52), « supra modum еt sine causa servos suossaevire»(«сверх меры без причины проявлять жестокость крабам»). В частности, lex Petronia(вероятно, 19 г. по Р.Х.)воспретил отдавать рабов ad bestias depugnandas (то есть вгладиаторские труппы — fr. 11 D. 48. 8); эдикт императора Клавдияобъявил, что старый ибольной раб, брошенный господином на произвол судьбы, делаетсясвободным (c. 1. 3. Cod. 7. 6). Решительнее были две конституции императора Антонина Пия: одна из нихподвергала господина за незаконное (sine causa) убийство своегораба такому же уголовному наказанию, как и за убийство чужого; адругая предписывала властям в тех случаях, когда жестокое обращениезаставило раба искать убежища в храме или у статуи императора,расследовать дело и принудить господина продать раба в другие руки(Gai. 1. 53). Насколько все эти предписания практически достигалисвоей цели — это другой вопрос, но юридически власть господина надличностью раба уже не безгранична.

2.  Имущественное положение рабов. Раб, как вещь,не может иметь какого — либо своего имущества, не может иметь каких— либо своих прав. Из того же принципа логически вытекало бы, чтоволя и действия раба не могут иметь никакого значения в юридическойжизни. Однако последовательное проведение этого принципа было бысплошь и рядом не в интересах самих господ. Раба можноэксплуатировать в качестве делового агента, но для осуществленияэтого необходимо признание, по крайней мере в известных пределах,юридической силы за действиями рабов. И право, действительно,невзирая на логическое противоречие, дает такое признание.

Уже издревле рабу приписывается способность приобретать— конечно, в пользусвоего господина. Он ipso jure приобретает своему господину нетолько все то, что он добывает своим личным трудом, но и то, что онполучает при посредстве юридических сделок(покупки, дарения ит. д.). За ним признается таким образом способность совершатьюридические акты, то есть юридическая дееспособность.Он рассматриваетсяпри этом, как некоторый приобретательный орган господина, как instrumentum vocale(«говорящий инструмент»), ивследствие этого необходимую для сделок правоспособность заимствуетот господина — ex persona domini; по выражению Теофила, рабы «изличности своих господ получают свою юридическую характеристику»(“᾿εκ τῶν προσωπον τῶν ο᾿ικειων δεσπότων χαρακτεριζονται»). Рабможет, таким образом, заключать все те сделки, к которым способенего господин; этот последний на основании этих сделок можетпредъявлять все иски совершенно так же, как если бы он действовалсам.

Хотя все приобретения раба принадлежат господину, однако обязательства рабовна господина не падают: онза них не отвечает, ибо признание такой ответственностипротиворечило бы интересам господ. « Melior condicio nostra per servum fieri potest, deteriornon potest»(«через раба наше положение может статьлучше, но не хуже» fr. 153. D. 50. 17). Тем не менее, и в этомотношении исторически возник ряд исключений.

Уже в старом цивильном праве существовало правило, что, если рабпричинит своим деянием кому — либо вред (украдет, уничтожит чужуювещь и т. д.), то господин обязан или возместить этот вред ( noxiam sarcire), или же выдать виновного рабапотерпевшему — noxae dedere. При этом такая ответственностьпереходит вместе с рабом от господина к господину — например, вслучае продажи раба: noxa caput sequitur. В этом случае, однако,раб не отличается еще от животного, так как подобное же правилоприменяется и к случаям вреда, причиненного этими последними ( actio de pauperie —иск против владельцадомашнего животного (до Юстиниана — только четвероногого)причинившего вред другому лицу, иск направлен на возмещение ущербаи является ноксальным, то есть предполагает вместо выплатыденежного штрафа возможность выдачи потерпевшему непосредственноговиновника по желанию собственника животного). Впоследствии юристыстали конструировать здесь уже не только ответственность господина,но и обязательство самого раба, и соответственноэтому в случае последующего освобождения его от рабства сталидавать против него самого цивильный иск об убытках, если они ранеевозмещены не были.