b) Второй случай — обратный: лицо, являющееся чьим — либорабом, узнаёт, что оно в действительности свободно; здесь такжедолжен выступить assertor, который начнет против господина иск вформе vindicatio in libertatem: наложив vindicta,заявив «aio hunc hominem liberum esse». Дальнейший процесс в обоихслучаях будет идти в форме legis actio per sacramentum, причем ввидуособой важности предмета спора и необходимости лучших гарантий длялиц, свобода которых оспаривается, для этих исков были установленынекоторые особые положения.

Прежде всего, споры эти подлежат компетенции особой постояннойколлегии — decemviri stlitibus judicandis; кроме того, суммаsacramentum во всех случаях — низшая, 50 ассов (Gai. 4. 14); навремя процесса человек, составляющий предмет спора, долженрассматриваться как свободный («vindicias dato secundumlibertatem»); наконец, в отличие от обыкновенных исков, процесс освободе может быть возобновляем несколько раз («quotienscumquevellet quis» — «сколько раз кто ни захочет»). — С переходом кформулярному процессу словесная vindicatio in servitutem или inlibertatem была заменена производство per formulam, хотя строение этой формулынеясно. Но необходимость ассертора продолжает сохраняться не тольков формулярном процессе, но и позже — в эпоху производстваэкстраординарного; только Юстиниан отменил этот остаток глубокойстарины (c. un. 7. 17).

2.  Спор о status civitatis, как самостоятельныйспор, подлежал решению магистратов в порядке административнойcausae cognitio («выяснение дела»); в гражданском же суде он могвозникнуть лишь incidenter («по ходу дела»), при решении вопроса обытии или небытии того или другого цивильного отношения.

3.  Спор о status familiaeв подлинном смыслемыслим лишь в том случае, когда кто — либо претендует на качествоpaterfamilias, между тем как другое лицо заявляет о своей patriapotestas на него.

Споры этого рода, разумеется, были редки, но в древнейшее время,вероятно, и здесь необходим был assertor. В тех же случаях, когдадва лица претендуют на patria potestas по отношению к одному и томуже человеку, мы будем иметь не спор о status, а спор о праве patriapotestas. Такой спор в древности также шел в форме vindicatio( filii). Преторский эдикт, однако, установилсредство более удобное — interdictum de liberis exhibendisи interdictum de liberis ducendis(tit. D. 43.30).

Создание идеи юридического лица, как самостоятельного субъектагражданского права, самостоятельного центра хозяйственной жизни,составляет одну из крупнейших заслуг римского права; только черезнего эта юридическая форма вошла в оборот нового европейскогоправа. Но в самом Риме эта форма союзной организации вырабатываласьмедленно и на всем протяжении римской истории.

Несомненно, уже древнеримскому, как и всякому древнему бытувообще, свойственны известные союзные образования, имеющие внешнеесходство с юридическими лицами — общееимущество, внутреннюю организацию и т. д.; но эти внешниепризнаки отнюдь не свидетельствуют о том, что эти союзныеобразования рассматриваются уже под углом зрения гражданскихюридических лиц. Идея юридического лица вообще для примитивногоюридического мышления недоступна.

Старое римское jus Quirtiumпредполагало в качестве субъектов,носителей квиритских прав только отдельных лиц, отдельных quirites.Все отношения, не приуроченные к отдельным лицам, регулировалисьиными нормами и охранялись иными средствами, чем те, которыеприменялись между одиночными cives.

Так, прежде всего, огромное значение в хозяйственной жизни уже встаром Риме имело имущество государственное: мы знаем, например,какую большую роль играли государственные земли — ager publicus. Но все эти государственныеземли, государственные рабы (sеrvi publici) и т. д., словом,все эти res publicae(здесь: государственныеимущества), еще по воззрениям классических юристов, суть res extra commercium, то есть находятся внеобычных гражданских отношений. Они суть вещи populi Romani(«римского народа»), но не в томсмысле, чтобы populus Romanus представлялся их обыкновеннымсобственником, как наша казна; отношение populus к ним не естьобычное dominium ex jure Quiritium; это отношение особого рода: respublicae принадлежат всем вообще, но никому в частности. Нетсубъективных прав на них, а есть только объективное управление имив интересах народа. Это управление находится в руках представителейвласти — сначала царя, затем республиканских магистратов (консулов,цензоров, квесторов и т. д.), — и совершается оно не поначалам квиритского права, а по началам права публичного.Вследствие этого, если задачи управления приводят к сдаче тех илидругих вещей в пользование частным лицам (например, к отдачеучастков из ager publicus в аренду за известный оброк — vectigal),то сделки магистрата с этими последними в принципе отнюдь неявляются договорами обычного гражданского права и потому свободныот форм, необходимых для этих договоров. Так же точно, если поповоду этих договоров (leges contractus, leges locationis и т. д)впоследствии возникают какие — нибудь недоразумения и споры междумагистратом и контрагентом, то все эти споры подлежат не обычномугражданскому суду (legis actio), а административномуразбирательству магистрата. Не идея регулирования и охраны чьих —либо субъективных прав, а идея управления имуществом, никому вчастности не принадлежащим, определяет собою всю данную обширнуюобласть отношений. И государственная казна — aerarium— является на этой стадии не субъектомправ, не юридическим лицом, а только складочным местом длягосударственных ценностей.

В аналогичном положении находятся имущества рода(gens) и древних государственныхподразделений — курий, триби т. д. Земли рода, посколькуони не состоят в частном обладании отдельных домовладык, находятсяв общем пользовании gentiles (членов рода), регулируемом родовымуправлением. Имущество курий и триб есть лишь специальное имуществогосударства в описанном выше смысле.

Изъяты из обычного квиритского оборота и вещи, предназначенныедля служения религиозным потребностям — res sacrae(храмы, жертвенные сосуды ит. д.), res religiosae(места погребения) и res sanctae(вещи, поставленные под особуюзащиту богов — городские стены и т. п.). Они также res commercium, ибо они — res divinijuris(«вещи божественного права»). На них также не можетбыть чьих — либо субъективных прав; их неприкосновенностьохраняется в публичном порядке магистратами и в сакральном порядкеприставленными к ним коллегиями жрецов. Но эти коллегии жрецовотнюдь не являются субъектом прав на сакральное имущество: онитолько органы наблюдения и управления.

Уже в самое древнее время мы встречаем в Риме разнообразные частные корпорации. Таковы — союзы срелигиозными целями ( sodalitates, collegia sodalicia) и союзы профессиональныеразличных ремесленников(pistorum (хлебопеков), fabrorum (мастеров по дереву и металлу) ит. д.). О таких частных корпорациях упоминается уже в законахXII таблиц: по свидетельству Гая, они предоставляли членам collegiasodalicia (sodales) создавать для себя правила и уставы, лишь быэти уставы не противоречили закону. В период республики такихчастных корпораций развивается множество: появляются корпорации apparitorum(низших служителей примагистратах), корпорации взаимопомощи (похоронные — collegia funeraticia) и т. д. Все этикорпорации имеют, конечно, известную организацию и известное общееимущество — общую кассу (arca communis), но это имуществоюридически рассматривается или как имущество всех отдельных членов(по правилам товарищества, societas) в известных долях, или какимущество одного из них — того, кто является казначеем. На внекорпорация, как единство, как особое юридическое лицо, невыступает: третьи лица имеют дело только с отдельными членами.