— Ну, и кто они по национальности, как полагаешь? —спрашивал водителя капитан. — Кавказцы — понятие широкое, а внашем деле уточнение многого стоит.

— Вроде… чеченцы. Но что не грузины, точно. И не армяне.Хотя — чтобы с увереннностью… Нет, с уверенностью — не могу. Но,что не грузины…

— Понятно.

Капитан терпеливо вздохнул. Национальная классификациякавказских народностей и в самом деле искусство, требующее знаниймногогранных. А когда на тебя смотрит зрачок пистолета впредутреннем лесу, то вся классификация естественным образомсводится к крылатому — “лицо кавказской национальности”. И тут,естественно, не до нюансов.

В течение двух последующих дней и обозначенные шофером граждане,и их национальность были не без некоторого труда, но установлены:некто Ахмед и Тахир, чеченцы, законно проживающие в столице,безработные, фиктивно женатые на москвичках. Впрочем, насчет“фиктивно” — это так, термин внутриведомственный и юридическойсилой не обладающий. Во-первых, факт “фиктивки” еще надо доказать,а если и докажешь, то что толку? Это в США за недобросовестный бракс целью получения вида на жительства только по одному подозрениюиммиграционных служб иностранца депортируют из страны в наручниках,а его партнера или партнершу штрафуют на весьма болезненную сумму,а в Расее-матушке — всем узникам Гименея воля вольная: заполучилпечать в документе, прописался, и пушкой никто тебя из золотой исладкой Москвы не выбьет. Да к тому же они ведь свои, этироссийские кавказцы, сограждане, так сказать, члены братской семьинародов, а в свете же борьбы со всяким сеянием и урожаемнациональной розни… В общем, какие к чертям наручники и вообщекакая-либо доказательная база?..

А вот доказательная база в отношении конкретных криминальныхдеяний заполонивших город новых москвичей — категория уже иная,конкретная и прямо привязанная к УК России. Что означает визвестном смысле и депортацию. То есть препровождение переселенцевв строго ограниченное охраной и колючей проволокой пространство. Носозидание такой доказательной базы — труд муторный, тяжкий,неблагодарный, однако — как для капитана Акимова, так и для егоколлег — повседневный. И, в общем-то, привык капитан Акимов данноготруда не бояться и не избегать, твердо для себя уяснив: клиентура уРУБОП — солидная, а потому, как только защелкиваются на запястьяхэтой клиентуры наручники, сразу же каждый шаг тех, кто ихзащелкнул, начинает вымеряться по прокурорской линеечке, звеняттелефонные трели, и звучат в трубках гневные голоса весьмауважаемых, кстати, людей с большими чиновными и общественнымиполномочиями. И что характерно, как подметил себе капитан,защитники эти зачастую и не входят ни в какие коррумпированныекланы, и даже искренне огорчаются, когда та самая доказательнаябаза им предъявляется, и порой попросту поверить не могут они, что,скажем, уважаемый бизнесмен являлся заказчиком зверских убийств, астудент консерватории входил в преступную группу, занимающуюсяразбоями…

“Ну и что в итоге мы имеем? — рассуждал Акимов. —Показания шофера? Но в данном случае показаниям этим цена невысока.Груз доехал до места, машина цела, шофер тоже, а уж кто его грабилили это приснилось утомленному дорогой “дальнобойщику” — материидостаточно отвлеченные в своей востребованности для возбужденияуголовного дела.

Далее. Есть двое чеченцев. Кто они? Бандиты? Возможно. Ноопять-таки, как пелось в некогда известной песне — давайподробности… А с подробностями — тишина. Вот так!

С другой стороны — что такое дорожные грабители грузовиков? Даеще прикрывающиеся милицейской формой? Это — четко организованнаябанда. Товара в одном грузовике и на полмиллиона долларов бывает, апотому заработки у разбойников не хуже, чем у самых удачливыхбизнесменов. А чтобы реализовать товар, создаются гангстерамисобственные рыночно-криминальные каналы, благодаря чему грубыйразбой соединяется с утонченной экономической преступностью, и комвовлеченных в махинации бандитов, перекупщиков, продавцов и прочихсопричастных, растет, как на дрожжах. Опухоль. Злая, активная,энергичная… Но вот подобраться к ней…”

Акимов закрыл папку с установочными данными на вероятныхграбителей грузовиков. С минуту сидел, пусто и сосредоточенно глядяв пространство. Умозрительная комбинация, покуда еще тольконачинавшая брезжить в его сознании, сводилась именно что к понятию“подобраться”… А точнее — войти в тщательно залегендированныйконтакт с бандитами.

Осетина с тремя пистолетами “Макарова” взяли тихо и мягко, какзазевавшегося на птичку котенка. Парень и в самом деле производилвпечатление легкомысленного дилетанта, к которому оружие попало послучаю.

Собственно, как выяснилось при первом же допросе, дело именнотак и обстояло.

— У Гога пистолет брал, — объяснял осетин. — Яему один тыщ долларов в долг давал, а он долг тянул, как резина…Разговор был много, толк — нет, потом нерв мой лопнул, я Гога поголова бил, он сказал, что денег сейчас трудно, только пыстолет… О,сын осел и шайтан — Гога проклятый! Что делать я мог, а? Надобрать, пыстолет — тожи вешчь…

— И много у него еще пистолетов? — спросил Пакуро.

— Ящык, слюшай, наверно!.. Ты скажешь, я помогать буду! Всепомогу! Только скажешь!

Пакуро и Борис обменялись задумчивыми взорами. Готовностьосетина к сотрудничеству оценивалась ими, как фактор безусловнопозитивный, а кроме того, офицеры отчетливо сознавали, что сейчасими нащупана прочная нить, ведущая не просто к некоему Гоге —незадачливому, видимо, деляге, запутавшемуся в каких-токриминально-коммерческих несообразностях, но и, возможно, ксерьезному торговцу, способному в итоге крупно погореть на своихсвязях с откровенными раздолбаями, неискушенными в конспирациипреступного ремесла. Старая и грустная для умников разного родасхема…

— Обходи трамвай спереди, троллейбус — сзади, а дурака —стороной, — резюмировал на сей счет Пакуро, когда задержанногоувели. — Ну? Сами будем крутить комбинацию с выходом на этогосамого Гогу?

— Одной задницей, — откликнулся Боря, — можноусидеть на двух стульях; технично ерзая, можно и на трех, но вотдля двенадцати я, лично, слишком пропорционально сложен. А вы,Александр Викторович, вообще худенький. Давайте отдадим подарок вдесятый отдел. Их профиль, да и ребята они не жадные, тоже готовылишним добром делиться, проверено… А что касается нашейнепосредственной работенки, то, покуда вы проявляли свойственнуювам доблесть, задерживая лицо кавказской национальности, ее,работенки, доложу я вам, внезапно и радостно подвалило…

— Это как? — подозрительно взглянул майор наБориса.

— Любителя снимать девочек с обочин помните? Так вот.Поздравьте! Сегодня ему позвонили грабители. Готовы вернуть иконы,картины и прочие безделушки за сумму в размере пятнадцать тысячдолларов.

— Экая прелесть! — изумился Пакуро. — Чтобывсегда так!

— Вот и я в полнейшем восхищении… — поддакнулБорис. — Хороший сюрприз, да? Единственное смущает, что заэтим сюрпризиком наверняка кроются другие, весьма заковыристые…

— А каким образом должен произойти обмен дензнаков напроизведения искусства?

— Вот! Хороший вопрос! — Борис дурашливо вскинулголову. — Тут все крайне незамысловато, что настораживает…Клиенту предписано положить означенную сумму в конвертик, аконвертик отвезти в хрестоматийно богатый уголовными традициямирайон Марьиной рощи. У дома номер пять, у первого угловогоподъезда, рядом с водосточной трубой, имеется подвальная ниша.Именно в эту нишу конвертик должен быть умещен. Завтра в три часадня.

— Значит, живут они там, — высказал предположениеПакуро. — И угол дома просматривается из окон какой-токвартиры…

— Очень правильное предположение, — заключилБорис. — Правильнее некуда. Но только я уже там побывал,побеседовал с местной милицией, и интересные получаются выводы…Район пятиэтажек, а в пятиэтажках — сплошные чеченцы, ингуши,осетины и вообще полная и уникальная коллекция всех народностейседого Кавказа. Клоповник какой-то… Кстати, насчет угла дома. Ивообще насчет местности… Ландшафт просматривается со ста позиций.Любую “наружку” они усекут сразу же. А нам ведь процесс изъятияконвертика на пленочку надо зафиксировать. Из соседнего дома — невыйдет, расстояние, кусты… Из автомобиля? Но незнакомая машинасразу бросится в глаза.