Астролог замолчал. Доктор по своей всегдашней привычке, прежде чем открыть рот, начал усиленно моргать.

— Но… — начал было он.

Однако синьор Донати его прервал.

— Позвольте мне максимально упростить проблему, — сказал он. — Верите вы в везение и невезение?

— Везение и невезение… гм…

— Верите вы в то, что есть люди, которых всю жизнь преследуют неудачи, и другие, у которых «все ладится» каждый раз, когда дело может выгореть или не выгореть?

Доктор откашлялся. Но прежде чем он заговорил, астролог продолжил свою речь:

— Если вы не верите, что есть люди, которые от рождения отмечены удачей, и другие, от рождения невезучие, значит, сударь, вы более недоверчивы, чем страховые агентства! Американские и немецкие страховые агентства ведут статистику, изучая своих клиентов именно с этой точки зрения! Им известно, что есть люди, которые, если представится возможность, непременно попадут под машину, а при ветреной погоде им на голову непременно свалится кирпич. Прежде чем оформить вам длительную страховку, они наводят справки, не принадлежите ли вы к упомянутой категории — от этого будет зависеть размер вашей страховой премии. Спросите любого страхового агента — он вам это подтвердит!

Доктору наконец удалось вставить слово:

— И это зависит от расположения звезд при нашем рождении? Прошу прощения, но…

Худое лицо астролога медленно приобретало бронзовый оттенок. Очевидно, это была его манера краснеть.

— Я не сказал, что это зависитот расположения звезд при нашем рождении. Глубинную загадку мироздания я разгадать не берусь. Я говорю, что по расположению звезд в момент рождения человека можно увидеть, как сложится его жизнь. Понимаете разницу?

— По-моему, да, — ответил доктор и на минуту задумался. Вдруг лицо его просияло. — Но это же великолепно! — воскликнул он, сверкая глазами. — Приходит к вам бедняк и просит, чтобы вы составили его гороскоп. Вы читаете по звездам, что беды вашего клиента временные, он родился под счастливым созвездием и по сути дела ему суждены почести, власть и несметные богатства. Вы помогаете ему, взяв с него обещание, что он поделится с вами будущим богатством, вы снабжаете его деньгами, а когда приходит время, получаете свое вознаграждение! Говорят, жизнь — это беговая дорожка, ипподром, да только нам, простым смертным, трудно угадать, кто выйдет победителем в забеге. Иное дело вы! Стоит вам бросить взгляд на звездное небо, и вы уже все знаете. Вы можете ставить на одного аутсайдераза другим и уносить домой честно заработанный выигрыш! Великолепно! Грандиозно!

— Ваша нация верна себе, — с кислой улыбкой заметил астролог. — Вы смотрите на вещи с экономической точки зрения. Позвольте вам сказать, что у меня нет денег для финансирования моих клиентов. Наука — по крайней мере моя наука — приносит скудный доход своим верным служителям.

Астролог окинул многозначительным взглядом полное лицо своего собеседника.

— Моя наука также! — стал оправдываться доктор. — Но разве я не прав? Разве нельзя представить себе подобный случай?

— Представить его себе очень легко, — сухо ответил синьор Донати. — Только до сих пор подобный случай мне еще ни разу не представился.

— В один прекрасный день представится, — утешил его доктор, — На ипподроме жизни вы встретите никем не признанного аутсайдера, «темную лошадку», как говорят англичане, вы вложите в него деньги и благодаря своей науке унесете домой великий жизненный выигрыш. Великолепно! И вполне справедливо.

— Сударь, — саркастически заметил астролог, — позвольте вам сказать, что я рассматриваю свою науку не столько как средство ухватить тайную подсказку на бирже жизни, сколько как средство познать свою собственную судьбу и судьбу других людей. Именно это знание и есть самое драгоценное, что мы можем добыть у звезд.

— Познать других и самого себя! — повторил доктор. — Но ведь именно это пытался в свое время делать Сократ! Впрочем, это то самое, что пытаюсь делать я с помощью моейнауки, — добавил он после секундной паузы.

Синьор Донати усмехнулся усмешкой кондотьера.

— Стало быть, мы коллеги, — снисходительно бросил он.

— Коллеги и конкуренты! — поправил его доктор с лучезарной улыбкой.

Оба ученых собрата с минуту молчаливо разглядывали друг друга. И вдруг доктора осенила мысль. Она позабавила его до такой степени, что он едва не разнес на части ванну, в крышку которой голова его была втиснута так же надежно, как китайский преступник в колодки. Потом, устроившись в ванне в прежней позе, он воскликнул:

— Синьор Донати! У меня есть предложение.

Астролог смотрел на него с холодной настороженностью.

— Первого же клиента, который придет ко мне завтра утром, я посылаю к вам, а первого клиента, который придет к вам, вы посылаете ко мне. И мы сравним, кто из нас глубже проникнет в его душу и лучше ее истолкует! Вы поняли, о чем я? Что вы на это скажете?

Астролог с важностью кивнул.

— Я принимаю ваше предложение, — сказал он. — И надеюсь, сумею дать вам такое представление о возможностях моей науки, что вы навсегда откажетесь от ваших недостойных меркурианских насмешек.

— Ничего лучшего я и не желаю, — добродушно сказал доктор. — Виллем! Довольно! Туши свет! Я хочу вылезти из ванны.

Пришел банщик, освободивший каждого из собеседников из его ванны. Немного погодя они встретились в холле банного заведения. На улице туман завивал все новые кольца вокруг красных фасадов и медных зеленых крыш.

Продев свою короткую ручку под локоть астролога, доктор повлек его за собой по улице.

— Позвольте мне угостить вас стаканчиком вермута в погребке Белдемакера. Необходимо чем-нибудь завершить наш словесный турнир. К тому же всякое пари и договор полагается обмыть!

— Вермут во всяком случае лучше цикуты, которую поднесли Сократу, — холодно ответил астролог и первым вошел в погребок.

— Вы! — воскликнул доктор Циммертюр и невольно отступил на шаг.

— Несомненно! — ответила она с легким смехом, переступив порог двери, которую он перед ней открыл.

Ученый муж не мог оправиться от потрясения. Если это совпадение, то какое удивительное совпадение! Еще и суток не прошло с тех пор, как он и звездочет синьор Донати заключили договор, в известной мере напоминающий договор Провидения и Мефистофеля насчет доктора Фауста: первого клиента, который появится у них на другое утро, каждый из них отправит другому, чтобы обоюдно испытать на нем свои силы. Первого клиента, да — но вот к доктору явился первый клиент, первый пациент, и этим пациентом оказалась молодая женщина, мало того — перед ним стояло то самое блистательное видение, которое явилось ему накануне как раз перед тем, как он встретился с астрологом…

— Вы, — запинаясь, выговорил доктор, продолжая пожирать ее глазами. — Ведь это вы… ведь это вас я видел вчера при… при странных обстоятельствах…

— Вы этого не забыли? — с нескрываемым удовлетворением констатировала она. — Совершенно верно, вы видели меня на Пийльстег, где мне пришлось стать свидетельницей того, как уважаемый в городе коммерсант высказал вам правду через стекло своей витрины. Во всяком случае, он кричал так громко, что его должны были слышать на улице.

— Правду! — воскликнул доктор с искренним негодованием. — Если вы верите тому, что выкрикивал господин Хейвелинк, я не вижу, какая польза может быть от нашей…

— Но разве вы слышали, что он говорил? — спросила она. — Во всяком случае, вы не могли слышать все! Когда вы ушли, он еще не высказал и половины!

— Я прекрасно знаю, что он говорил, хоть и не слышал ни единого слова. Он страдает навязчивыми идеями. Одна из них касается меня. Должен ли я объяснять, что она совершенно ни на чем не основана? И осмелюсь ли я спросить, мадам, по какому делу вы пришли?

Она опустилась на стул, который доктор забыл ей предложить.