Короче говоря, помимо основной меня ожидает дополнительная работа на неполный рабочий день. Мне предстоит приглядывать за Берком, чтобы он не заглядывался на других. И тогда все будет хорошо.

Если бы только Бриджит сама решила стать актрисой, то ладно. Но ведь всему виной красивые голливудские истории. Да и Хай, которая просто мастер сочинять всевозможные сказки, приложила к этому руку. Кстати, она исчезла так же безвозвратно, как мои месячные. Серьезно. Никто не получал от нее никаких известий с последнего дня занятий. Я об этом даже не задумывалась, пока Мэнда и Сара не спросили меня, не видела ли я Хай и нет ли у меня от нее новостей. Я была уверена, что эти трое гуляют вместе без меня.

По их просьбе на прошлой неделе я позвонила в дом к тете, у которой жила Хай. Тетушка сказала, что Хай проводит каникулы со своей семьей. Я спросила, куда они поехали. Но она как-то разволновалась и решила поскорее оборвать разговор со мной, сказав, что кто-то звонит в дверь. Так как я терпеть не могу говорить по телефону, то тоже часто прибегаю к подобной уловке. Наверняка с Хай что-то случилось. Не знаю, что, но держу пари, что какие-то семейные проблемы. Или незапланированная беременность. О-па! А вдруг она забеременела от Флая?

Да. Я стала говорить, как Сара.

Не могу забыть последних слов, сказанных ею: «Не имеет значения, что я делаю, не воспринимай это на свой счет». Может быть, она тогда уже знала, что уедет. Так как я сильно разочаровалась в Хай к концу учебного года, ее отсутствие меня совершенно не волнует.

Конечно, больше всего я беспокоюсь по поводу отсутствия Маркуса Флюти.

Знаю, что он все еще в Мидлбери. Но не могу отделаться от чувства, что увижусь с ним снова. Вся набережная была наполнена призраками Маркуса. Я сталкивалась с ними повсюду. Мне то и дело мерещились его кудри, одежда, татуировка. Его образ настолько укоренился у меня в мозгу, что внутри все переворачивается, когда я думаю, что вижу его. У меня так бешено колотится сердце, словно хочет выскочить из грудной клетки. Всякий раз, когда я вижу Маркуса, оказывается, что этот человек не имеет с ним ни малейшего сходства. Однажды Маркус оказался черным парнем. В другой раз — девушкой. Мне так нужно встретиться с ним, что он мерещится мне в каждом прохожем. Или просто любой прохожий напоминает мне его.

Все еще нет ни Маркуса, ни Хай.

Я в списке массовой рассылки у Бриджит, и это выводит меня из себя. Вы бы согласились со мной, что, после того как она обратилась ко мне с такой странной просьбой, она могла хотя бы как-то персонифицировать свою корреспонденцию или, по крайней мере, иметь здравый смысл и каким-то образом сделать так, чтобы я не знала, что она посылает одинаковые сообщения всем в классе: « Мне только что не достались бесплатные тампоны, распространяемые по рекламной акции, но зато я увидела Фредди Принца-младшего в торговом центре».

Я все еще присматриваю за Берком. Единственные девушки, с которыми, по моим наблюдениям, он разговаривает, — это Мэнда и Сара. Пусть продолжает в том же духе.

Я все время встречаю Скотти, но как бы мне хотелось видеть его реже. Это мне напоминает происшествие с Кэлом.

Вчера я уже отработала семь часов тридцать восемь минут из моей восьмичасовой смены и за это время виделась со Скотти миллион раз. Он стоял под мерцающей неоновой вывеской, пытаясь убедить прохожих взять мяч у него из руки бросить как можно дальше. Он что-то считал и разговаривал с каким-то мужчиной с красноватым цветом лица, который проработал в этом киоске на набережной двадцать пять летних сезонов.

Скотти задрал красную форменную футболку Фантаун Пьер до груди, оголив живот. Под футболкой Скотти носил пояс, который ясно очерчивал появившееся у него недавно пивное брюшко. Все лето он вместе с футбольной командой посещал вечеринки, на которых распивали бочонок с пивом. Пожилой человек хохотал, когда Скотти стал говорить ему о необходимости хитрого изобретения для избавления от жира. Оно называется «Жиротопитель». Это чудесная штука, которая поможет ему расплавить жир в животе. Казалось, он ничего не имел против того, что целое лето у него уйдет на интенсивные тренировки по поднятию тяжестей и на ношение пояса «Жиротопитель», чтобы избавиться от жира, который он так легко набрал, лишь открывая рот и потягивая, потягивая и потягивая пиво. Пожилой мужчина наблюдал, слушал и хохотал до тех пор, пока это не стало опасным для его здоровья.

Я знала, какую историю рассказывал Скотти, потому что несколько дней назад он разыграл ее передо мной. Слово в слово, жест за жестом. Все то же самое. Я также смеялась. Видя, что он снова повторяет тот же спектакль, мне захотелось расплакаться. Отчасти это подтвердило то, что я уже знала: в его лице я ничем не отличаюсь от этого старика.

Это запоздалая реакция. Мне надо было прозреть еще три недели назад, когда Скотти перестал ездить на машине с Берком, Мэндой и со мной и его стала подвозить девушка по имени Беки из Истленда. Поэтому не было больше причин для моего беспокойства. Я и не беспокоилась.

Вплоть до вчерашнего вечера так и было. Мы застряли на шестом из тринадцати имеющихся на нашем пути домой светофоров, как вдруг я увидела, что человек, сидящий на пассажирском сиденье в машине, которая ехала прямо перед нами, и есть Скотти. Я узнала его по профилю супергероя. Он со всей силы дергался в такт рэпа, раздававшегося из машины Беки.

Грязно-белая косичка Беки торчала из-под темно-бордовой бейсболки Скотти. От этого у меня в животе начались спазмы. (Меня всю перевернуло от этого зрелища.)

В тот момент я начала интересоваться, не повлиял ли выросший живот Скотти на его красивую спину. У Скотти самый красивый изгиб спины. Я разглядела это, когда ехала на машине вместе с Мэндой, сидевшей рядом с водителем, и со Скотти, расположившимся вместе со мной на заднем сиденье. Скотти наклонился вперед, чтобы что-то сказать Берку, и его рубашка задралась, обнажая красивые стальные мускулы.

Я представила нас вдвоем на этой знакомой дороге.

Мне захотелось сказать ему об этом.

Внезапно включился левый поворотник. Они с Беки поворачивали на дорогу, которая не вела к его дому. Когда мы проехали мимо них, стоящих на обочине, Скотти наклонясь к Беки, просигналил одной рукой и помахал другой, чтобы мы проезжали быстрее. Он знал, что мы все время ехали сзади. И что важнее, знал, что я помашу ему в ответ.

С этого времени я для него просто девчонка. У меня нет права ревновать. Скотти не мой парень. Я едва согласилась, чтобы он просто был моим другом. А он так сильно старался. Я догадывалась: наши пути давно разошлись. Или я слишком рано притормозила наши отношения.

Мне так надо, чтобы наконец возобновился мой цикл. В моем организме так много гормонов. Или, наоборот, недостаточно. Что бы там ни было, я знаю, что в последнее время не могу контролировать себя и нахожусь в состоянии эмоционального возбуждения.

В этот вечер произошли два события, которые являются тому доказательством.

В свой перерыв, я решила проверить, как поживает «Злодей». «Злодей» — это главный аттракцион, который требует известного мастерства. Лучше его назвать «Пристрели злодея». Около него всегда очередь из парней-идиотов с избытком тестостерона в крови, держащих в руках билеты стоимостью в один доллар, желающих стрельнуть разрисованными мячами из базуки по «Злодею». Личность человека, исполняющего роль злодея, всегда неизвестна. Он скрыт под камуфляжной одеждой и огромной маской с нарисованным на ней лицом самого непопулярного в этом году человека. В прошлом году это были Садам Хусейн и Кен Стар. В этом году «Злодей» — Билл Гейтс. Насколько мне было известно, еще до того как я начала работать здесь на набережной, работа быть «Злодеем» считалась самой унизительной.

Но это было до этого года.

Этим летом все, как загипнотизированные, наблюдали за ним. Он танцевал рок-н-ролл. Серьезно. Он двигался быстрее молнии и с легкостью уклонялся от выстрелов придурков. Для всех этих псевдомачо их неспособность вытрясти из него душу была настоящим оскорблением, с позволения сказать, мужского достоинства. Они кричали, вопили и в порыве бешенства грозили ему кулаками. Но на «Злодея» это совершенно не действовало. Кроме того, он прилагал все усилия, чтобы побольнее наказать своих мучителей, показывая им неприличную фигуру из трех пальцев. Он доводил их до сумасшествия. Это просто умора. «Злодей» веселил меня от души.