Медвежонок, угрюмо лежавший рядом с открытой дверью — Ларк и Розторн наложили на свои мастерские заклятия, не пускающие внутрь пытливых щенков — поднял свою голову и вильнул хвостом.

Тихий разговор в мастерской прекратился. Затем Розторн произнесла, медленно и зловеще:

- Я слышу птенца.

Трис осторожно обошла пса и вошла в открытую дверь:

- Нико сказал, что ты, возможно, сможешь помочь мне?

Браяр был со своей наставницей; оба уставились на Трис:

- Четырёхглазая, что случилось на Куске? - спросил мальчик.

- Дай-ка я взгляну, - протянув руку потребовала Розторн. Трис послушно передала ей гнездо. - Я не буду присматривать за птицами, - продолжила посвящённая. - Эти безмозглые клуши Воды заявили, что если я не сделаю им ещё отваров и притираний, то произойдёт чуть ли не катастрофа, - бормоча, она развернула платок, чтобы посмотреть на птенца, в то время как Браяр и Трис, посмотрев друг на друга, закатили глаза. Розторн всегда презрительно отзывалась о посвящённых храма Воды, как порою и Ларк. Несколько недель назад все четверо пришли к заключению, что Вода и Земля в людях просто неважно смешивается.

- Ну, выкладывай, - поторопил её Браяр, пока Розторн осматривала птенца.

Поскольку Нико не наказывал ей держать увиденное при себе, Трис объяснила насчёт взгляда в прошлое и описала то, что она видела:

- Я думаю, там было убито где-то пять человек, считая контрабандистов и ту пьяную стражницу, - закончила она. - Легко было видеть, где были тела.

Розторн подошла к набору полок. Протянув руку вверх, она взяла оттуда тонкую бутылку. Как и большинство вещей в комнате, она блестела серебром в уголках зрения Трис, отсвечивая ещё больше, чем остатки заклинаний на Острове Куска. Трис потёрла глаза; и так уже плохо то, что Южные Ворота и башня Оси Спирального Круга чуть не ослепили её — она не ожидала увидеть так много магии, или такой сильной магии, в коттедже, где она жила.

- Значит Нико заставил тебя вызвать видение прошлого? Это значительная работа, - заметила Розторн, открывая бутылку. - Мне нужна одна из самых тонких пустых тростинок из вон того ящика, - указала она, и Браяр последовал её приказу.

- Нико колдовал, - ответила Трис. - Я только дала ему свою силу. Он сказал, что мне не нужно идти на Пиратский Мыс — мы не смогли бы сделать это дважды за день.

Она пристально наблюдала, как Розторн взяла у Браяра короткую пустую тростинку.

Засунув её в открытую бутылку, Розторн заткнула другой конец кончиком пальца. Поднеся её к птенцу, она позволила паре капель упасть ему в рот. Он закрыл клюв, засопев — затем выпрямился и снова открыл клюв. Розторн дала ему ещё две капли.

- Мне следует быть очень осторожной с этим, - сообщила она своим зрителям, откладывая тростинку в сторону. - Это как средства, прибавляющие сил, или снимающие боль — он станет зависеть от них, и не будет есть ничего другого. Тебе придётся давать птенцу еду, которая близка к той, которой их кормят родители, или её естественные заменители.

Розторн поглядела на Трис, нахмурив изящные брови. Девочка заставила себя выдержать этот острый взгляд не отводя глаз.

- Ты ведь понимаешь, что можешь загонять себя до истощения, а он всё равно погибнет, - наконец произнесла Розторн.

Трис кивнула:

- Нико сказал мне то же самое. Но я всё равно хочу попытаться.

- И он тебя не поблагодарит, если выживет. Скворцы — а это именно скворец — скворцы птицы весьма досадные. Их птенцы кричат, когда хотят есть. Если они достаточно взрослые, чтобы ходить и летать, они клюют своих родителей, пока те их не покормят.

- Вот тебе и благодарность, - с усмешкой заметил Браяр.

- Что мне делать? - потребовала Трис. - Говори, и я сделаю.

- Х-м-м. Пока что корми его каждые пятнадцать минут, пока я не скажу тебе иначе. Браяр, ты отправишься повидать Посвящённого Горса …

Тот потёр руки. Главный повар Спирального Круга, надёжный источник как еды, так и лакомств, был его самым любимым посвящённым — после Ларк и Розторн.

- Сразу возвращайся назад, - строго наказала Розторн. - Дощечку и мел, пожалуйста.

Он нашёл и то и другое, и передал ей.

- Тёплое козье молоко — именно козлиное, коровье молоко им слишком трудно переварить — с чуточкой мёда для подслащения, для начала. Можешь взять их в погребе, - сказала она Трис. - Подогрей молоко на маленькой сковородке. Достаточно, чтобы капля на запястье чувствовалась тёплой, но не горячей. Если обожжёт тебя — обожжёт и его.

Трис побежала исполнять.

- Возьми одну из глубоких корзинок и чистой соломы, - приказала на Браяру. - Положи их на стойку, - она закончила писать Горсу, пока мальчик искал необходимые предметы. Передавая ему дощечку, она сказала:

- Не беги по жаре, но и не плетись.

Браяр кивнул и ушёл.

Трис быстро поставила козье молоко и мёд подогреваться на очаг. В отличие от остальных трёх, которые оставляли после себя беспорядок и воспринимали простые задания как тяжёлую работу, Трис занималась работой по дому с тех пор, как выросла достаточно, чтобы видеть поверх столов. Каждый родственник, с которым ей приходилось жить, ясно давал ей понять, что ей следовало отработать своё содержание. Она бы никогда в этом не призналась, но в эти дни, заполненные уроками магии и медитации, ей нравилась тихая и однообразная работа — протирание пыли, стирка, и даже немного стряпни — которая производилась в коттедже.

Когда козье молоко стало достаточно тёплым, она отнесла его в мастерскую Розторн.

- Поставь сюда, - приказала та. «Сюда» оказалось плетёным из соломы поддоном. Розторн как раз клала чистую солому в корзину с закруглённым дном. Она стояла на деревянном каркасе, который не позволял ей перекатываться на бок. - Я сделала их несколько лет назад, когда обнаружила, что даже если я не нахожу птиц, кто-то ещё приносит мне осиротевших птенцов. Им нужна поддержка на груди и ногах — корзина с плоским дном и прямыми стенками не подходит.

Трис лишь уставилась на женщину. С момента своего заселения в Дисциплину она боялась острого нрава, и ещё более острого языка Розторн. Ларк и Розторн были лучшими подругами, и Браяр любил свою наставницу, но Трис даже догадаться не могла, за что. Было ли это лицом, которое видели Браяр и Ларк, когда больше никто не смотрел?

- О... откуда ты столько знаешь про птиц? - запинаясь произнесла она. - У … у тебя есть какая-то связанная с ними магия?

Розторн подвела пальцы под птенца, который запищал в ответ на вторжение, потом опустила его в свежее гнездо:

- Никогда не сжимай их. Их кости, и даже клювы, ещё слишком мягкие.

- Я запомню.

- Не у всякого, кто что-то любит, есть связанная с этим «чем-то» магия, ‑ сказала Розторн, окуная палец в молоко. - Очень хорошо — в точности нужная температура. Возьми вон ту чистую тростинку. Делай так же, как я делала со снадобьем — давай ему только по одной-двум каплям за раз.

С дрожью в руках Трис опустила конец тростинки в молоко, закрыла свободный конец пальцем, и подняла её. Убрав палец с отверстия, она посмотрела, как всё молоко вытекло. Попробовав снова, она убрала палец, а затем быстро закрыла отверстие опять. Теперь она контролировала, сколько именно жидкости вытекало, и могла давать её по каплям, а не струёй. Наполнив тростинку в третий раз, она заглянула в гнездо.

Птенец пищал. Стал ли его писк громче? Она помолилась Асайе, богине воздуха и птиц, и позволила двум каплям упасть в открытый клюв. Птенец от неожиданности закрыл клюв и покачнулся. Затем поднял голову и потребовал добавки.

Пока Трис кормила птенца, Розторн сказала:

- Садовники — фермеры — изучают птиц, хотя бы для того, чтобы знать, какие едят их посевы, а какие — нет. Я начала заниматься птенцами в твоём возрасте, на ферме моего папы. Ладно, достаточно. Он немного поспит, но тебе лучше быть готовой подогреть ещё одну партию молока.

- Каждые пятнадцать минут? - Трис подумала, как она будет делать что-нибудь ещё, если ей нужно присматривать за своим подопечным.