1968

Я думала, Энди так и будет кукситься, но ничего, освоился. Ему пришлась по вкусу водянистая Луизиана и все эти ее ползучие твари: жучки, ящерки, земноводные разные, рачки и еще какие-то странные существа, которых луизианцы даже ели. Прежнюю жизнь с мамой он скинул с себя, как старую облезлую шкурку, и быстро превращался в луизианского мальчишку, будто именно этого ему и не хватало.

Ребекка от него не отставала, заставляла мыться, ругала за лихие фортели на велосипеде, гоняла с дерева и с крыши. Каждый день только и было слышно: «Энди, осторожней, ударишься!», «Энди, слезай сейчас же!»

Лето выдалось сырым, с затяжными дождями. Бедняга Бобби здорово разболелся. Кашлял и кашлял, Ребекка массировала ему спинку, натирала грудь кусачей согревающей мазью, возила его к врачу, сидела ночи напролет у постели. А он жалобно поскуливал:

— Мама, бо-бо, гоичо.

Ребекка качала кроватку, приговаривая:

— Потерпи, солнышко, потерпи немного.

Энди уже просто сходил с ума, ведь приходилось торчать дома, в одной комнате с Бобби, с болеющим младшим братом не поиграешь, и уж тем более им не покомандуешь. Энди носился по дому и постоянно что-то ломал. Не нарочно, конечно. Просто ему некуда было девать накопившуюся энергию. Однажды дождь никак не унимался, и Ребекка заявила, что лучше бы нам всем было родиться утками. И тут — опа! — вмиг дождь прекратился.

Мика сразу куда-то слинял.

Папа сказал, что сам съездит с Бобби к доктору, чтобы Ребекка могла отдохнуть.

— Ты всю ночь не спала. Разреши мне это сделать.

— Могу и я отвезти.

— Пойми, мне это будет приятно, а тебе трудно. Вот так.

Он взял Бобби на руки и пригладил ему волосы.

— Ну что, мой маленький мужчина, готов?

В ответ Бобби обнял папу за шею. Чудо, а не малыш.

Энди прыгал, рыча от восторга:

— Свобода! Свобода! Ур-р-ра!

— Слава тебе, господи, — Ребекка вздохнула, — теперь можешь веселиться. Только осторожнее. Слышишь, Энди? А, Энди?

Он лишь ухмыльнулся и снова прокричал «ур-р-ра!»

Ребекка успела меня перехватить:

— Я понимаю, у вас с Энди свои отношения и уговоры, но присмотри за ним, только сегодня. Хорошо? Кое-где могла сильно разлиться вода, а он парень рисковый.

Я страдальчески поморщилась, но, честно говоря, мне и самой хотелось поторчать с ним. Насидевшись взаперти, Энди успел придумать себе массу развлечений, и мне охота было посмотреть, куда же его понесет.

Все вокруг размякло и разбухло от воды. Солнце принялось ее выпаривать.

Выйдя на крыльцо, Энди раскинул руки и сотряс воздух еще одним «ур-р-ра!»

Я была тут как тут.

— И куда ты собрался?

— Хочешь, едем со мной, сестренка.

— Ладно, все равно нечего делать. — Я притворно зевнула.

Мы выехали на великах со двора. Энди булавками приколол к шинам игральные карты. Когда он разгонялся, карты обычно шелестели, и ему казалось, что он мчится на мотоцикле. Но сегодня карты сразу намокли, никакого шелеста. Ехали мы против ветра, вязкого и мокрого. Катили по кварталу, обсуждая арифметику, какая это все-таки гадость. Энди тыкал пальцем то в сторону дерева, то в цветок, то в птицу, спрашивал, как они называются. Я говорила. По части опознавания я была экспертом, талант.

Проехав несколько улиц, мы увидели приятелей Энди, Дэна и Нейла, гнавшихся наперегонки, впереди был Нейл. Энди их окликнул, и через минуту мы уже всей гурьбой рассекали лужи, обливая ноги и спины фонтанами грязной воды.

Нейл нарочно меня окатил, забрызгав мой справочник по природоведению, лежавший в корзине.

Дэн, притормозив, ехал рядом. Я старалась его обогнать, но никак не получалось. Я злилась, потому что ему было девять лет, а мне уже почти одиннадцать.

— Это у нее про природу книжка, она все время ее читает. Про всех животных, — сообщил парням Энди и, оглянувшись на меня, добавил: — И про червяков знает, и про ужей. Поможет нам найти щитомордников или еще каких-нибудь змеюк.

— Да ну? — хмыкнул Нейл. Он не доверял никому. У него были желтые волосы и жуткие золотые зубы.

Дэн смерил меня взглядом.

— Эт-то нам пригоди-и-ится.

Дэн был ужасно веснушчатым, с каштановыми нечесаными кудрями, но хотя бы зубы у него были нормальные, белые, правда немного торчали вперед.

Нейл вырулил поближе к Дэну.

— Идиот ты, что ли? Мой папа говорит, что все девчонки дуры.

— Твой папаша сам дурак. — Я злобно на него посмотрела.

— Заткнись, дура чокнутая! Дярёвня. Хам-ло-хам-ло-хам-ло.

Я на скорости проехалась по самой серединке лужи, окатив Нейла с головы до ног. Энди и Дэн загоготали, тыча в него пальцами. Нейл яростно фыркал и отплевывался.

— Сестра едет с нами, Нейл, — сказал Энди и быстро-быстро покатил вперед, взметнув очередную волну грязных брызг. Брата парни слушались, он был сильнее и сообразительнее, хоть и чужак из другого штата.

Оставив велики на берегу канала, мы стали его обследовать, высматривая, что нанесли туда потоки слившейся отовсюду воды. Я храбро шлепала босыми ногами по грязной жиже, не думая о микробах, бактериях и прочих бяках. Хотя знала, что там их полным-полно.

Нейл хвастался, что они залезут в цементный туннель, куда втекал канал, и пройдут вдоль него через весь город.

— Сегодня в тоннеле здорово поднялась вода. А снаружи можем змей поискать или кого-нибудь еще.

Мальчишки начали с воплями носиться по берегу, зазывая:

— Эй, змеюки! Мистер Щитомордник, миссис Щитомордник, где вы? Скорее сюда, мы ждем.

А я рассматривала былинки разные, жучков, потом находила их в своей книжке, которую засунула под ремешок. Хотелось найти что-нибудь ух-ты-какое, чтобы утереть нос этому выпендряле Нейлу. Рядом с каналом был лесок, его частично размыло, там теперь валялись поваленные деревья, выдранные кусты, куски дерна, искореженные ветки, обломки дубовых бревен.

За разросшимися кустами скулил какой-то зверь. Опустившись на четвереньки, я подползла и раздвинула ветки. На бревне сидела светловолосая девчонка с длинными тощими ногами. Вдоль плеч свисали косички, перехваченные на концах резинками с огромными оранжевыми шариками. Девчонка была вся заревана и даже не вытирала слез. Я развернулась, чтобы отползти. Но не успела, она меня заметила:

— Салют!

Я поднялась и обернулась.

— А куда ты идешь?

— Мой брат ловит там змей, я иду смотреть.

Она через силу улыбнулась, продолжая шмыгать носом.

— Можно мне с тобой?

Я очень вежливо, но непонимающе улыбнулась:

— А?

— Можно и мне с вами со всеми? — Она вытерла лицо, на щеках остались темные разводы. Ноги и руки были грязными, шорты в цветочек и рубашка тоже перепачканные.

— Наверное, можно.

Лицо ее засияло, прямо как луна в ясную ночь. Она встала.

— Я Джейд. Это сокращенное от Джейдста.

Девчонка подошла ко мне, а я отшатнулась, как пуганая бездомная собака. Она подошла еще ближе, и я больше не дичилась, стояла спокойно.

— А тебя как зовут?

— Вирджиния Кейт. — Я сорвала травинку и, зажав ее между ладоней, подула, надеясь, что она скрипуче заноет. Я видела много раз, как это делает Энди, но у меня не получалось.

— Красивое имя. — Девчонка тоже сорвала травинку, и у нее она заныла как миленькая.

Я перепрыгнула через пень. Она тоже перепрыгнула. Я наклонилась, чтобы рассмотреть булыжник. Она тоже стала его рассматривать. Еще никому не приходило в голову делать то же самое, что делаю я.

— У меня умерла собака. — Джейд вздохнула. — Она была моей лучшей подругой. Мне будет ее не хватать. Ужасно. До конца моих дней.

Я нашла взглядом мальчишек: они с гиканьем и воплями скакали у воды. Обернувшись к Джейд, я увидела, что она с любопытством меня разглядывает, будто я какое-то насекомое или растение. Глаза у нее были светлые, с крапинами, как кусочки мрамора, которые я находила в саду у Ребекки и, отмыв, прятала в комод. Я развернулась и стала деловито бродить поблизости, посматривая в сторону мальчишек. Их головы были то хорошо видны, то скрывались за стволами и кустиками.