— С обонянием у них не очень. Реагируют, в основном, на движение.

— Чего они такие быстрые? — парень вытирал взмокший лоб и пытался отдышаться. — Разве зомби не должны медленно передвигаться ломанными движениями, вытянув руки вперед и издавая дебильные звуки «Эээээ…»?

Я тут же заткнула ему ладошкой рот, не отказав в удовольствии слегка пнуть:

— Познания у тебя о местных зараженных совсем детсадовские, — прошипела я ему в ответ и знаком показала молчать.

Зрительный контакт какое-то время не прерывался. Мы оба метали глазами молнии, в упор глядя друг на друга. А потом до меня стало доходить… Таких тесных физических контактов с мужчиной у меня не было… М-м-м… Дай бог памяти… Ах да! Вечность. Густо покраснев, я первая отвела взгляд. Осторожно выглянув из-за угла, убедилась, что толпа мертвецов рванула совсем в другую сторону, и опустила руку. Отодвинулась, поставила автомат на предохранитель, выдохнула. Чон вдруг хватает меня за плечи и, разворачивая, прижимает к холодной стене. Воздух мгновенно застревает комком в гортани, перекрывая кислород.

— Уже и пошутить нельзя? — шепчет он прямо в губы, обжигая горячим дыханием.

***

Мы вернулись на базу совсем под вечер, соблюдая все меры предосторожности на обратном пути. Вымотанные, уставшие, голодные и взмокшие. Сил не было даже на разговоры, не то что на душ. Перед тем, как удалиться в свою каюту, Чонгук тихо произнес:

— Спасибо! Если бы не ты рядом, я бы вряд ли выжил.

Утро не могло начаться иначе. Конечно! Несмотря на все меры предосторожности, столкновения с напарником избежать не удалось. Закон подлости в чистом виде!

Доктор Чон как раз выходил из душевой комнаты, просушивая голову полотенцем, когда я, крадучись как заправский шпион, ткнулась носом точнёхонько в голую грудь. Резко отшатнувшись с невнятным возгласом и подняв испуганные глаза, узрела на лице сталкера широченную улыбку:

— Впервые вижу у тебя такую реакцию.

— Не заставляй начинать утро со смертоубийства, — с трудом заставив себя прекратить нервно приглаживать волосы, я протиснулась мимо. С каких пор меня колышет немытая голова? Но Чонгук сбежать не дал, придержав за локоть. — Что?

— Правое плечо.

Верно! Совсем забыла о своих ранах:

— Все нормально. Я буду аккуратной.

— Стой здесь и жди, — вдруг твердо приказал ученый. — Ничего не делай! — выкрикнул он вдогонку, уже удаляясь прочь по коридору.

Я так и осталась торчать на месте, все еще ощущая на руке следы, оставленные его горячей ладонью. Парень не заставил себя долго ждать. Торжественно помахав какими-то упаковками перед носом, он провел меня внутрь распаренной комнаты и качнул головой:

— Раздевайся.

— Ты издеваешься.

— Это водонепроницаемый медицинский пластырь. Шикарная вещь! Сможешь спокойно хоть ванну принимать без опасений занести инфекцию.

Спустя минуту я вышла к нему, плотно запахнувшись в халат и оставив оголенным только плечо. Чонгук аккуратно снял марлевую повязку, разорвал упаковку и теперь осторожно приклеивал пластырь к коже. Попытка отключить мозги и не думать о двусмысленности ситуации с треском провалилась. Я жмурила глаза и грызла губы, чувствуя на своем теле его обжигающие мягкие пальцы. Низ живота пронизывало холодом, мурашками покрылись даже волосы. Что со мной происходит?

— Это становится уже привычкой… Вот так раздеваться перед тобой… — вылетело вдруг у меня. Ученый нескромно улыбнулся, игриво прикусив губу зубами, но это мимолетное действие осталось незамеченным. — Спасибо.

— Буду ждать на кухне.

Светло-карие глаза укоризненно смотрят на меня из зеркала. Промокая волосы полотенцем, я состроила своему отображению рожицу. Да, его вид произвел на меня сильное впечатление! И что? Да рядом с таким мужчиной с совершенным телом любой девушке плохо станет, что уж говорить обо мне. Вы думаете, одиночество и отсутствие отношений длились долгих три года? Вы ошибаетесь… Пять лет прошло с тех пор, как я рассталась с молодым человеком и уехала в подготовительный лагерь. И теперь это давно забытое желание обладать кем-то снова вспыхнуло и растеклось по венам горячей лавой. Черт! Я молода и природные инстинкты все еще работают безотказно.

Минуту подумав, выуживаю маленький стик помады из внутреннего кармана куртки и наношу на губы бальзам. Боже, что я делаю?! Нет, так дело не пойдет. Алый блеск тут же оказывается смыт водой.

***

Чонгук ставит чашку горячего кофе на стол и приятный пряный аромат растекается по комнате, заполняя ноздри и заставляя довольно жмуриться. Как давно я не пила этот бодрящий напиток. Свежесваренный! Сделав глоток, не удерживаюсь и издаю блаженный стон. Замечаю, как дёрнулась рука сталкера, чуть не расплескав драгоценную коричневую жидкость.

Поднимаю взор и меня моментально засасывает в самые чёрные, в самые притягательные глаза на свете. Доктор Чон смотрит, не отрываясь. Этот обжигающий пристальный взгляд вызывает какие-то смешанные сумбурные чувства и заставляет внезапно краснеть. Я сдаюсь первой и отворачиваюсь в сторону. Какое-то время кухню переполняет тишина.

— Кстати, Сури-я, — в животе моментально что-то ухнуло, словно кто-то натянул, а потом отпустил тетиву, — меня тут мучает кое-что со вчерашнего дня, — сглатываю, судорожно пытаясь припомнить, что такого я могла вчера натворить. — Помнишь того пса?

— Ну… — «о чем ты только думаешь? Приди в себя, Ли Сури!»

— Я лишь сейчас понял, что всё это время вызывало у меня дискомфорт. Это ведь было единственное живое существо, встреченное нами! В смысле… Ни кошек, ни собак, ни крыс. Ни птиц… Да даже бабочки не летали! Как это объяснить?

— Сложно сказать… Но одно знаю наверняка. Мутировали только низшие формы жизни. Поэтому не дай бог тебе наткнуться на этих бабочек! Или тараканов… — меня передёрнуло. — На представителей животного мира вирус как будто не действует. Большинство их осталось в прежнем нормальном состоянии…

— Тогда почему мы только одного встретили?

— Потому что… Их всех давно сожрали.

Весь день доктор Чон провел в лаборатории, погруженный в исследования. Он даже не прерывался на обед. Настоящий фанатик своего дела! Всего каких-то несколько часов его не слышно, не видно, а я уже успела истосковаться по его улыбающимся глазам, насмешливому голосу и колким комментариям. И как удавалось обходиться одной все эти годы? Как умом не двинулась? Стоило впервые за долгое время появиться хотя бы одному человеку, с которым можно поговорить и почувствовать себя живым, как тишина и одиночество снова стали невыносимыми!

Вконец измаявшись от поедающей тоски, я не выдержала. Сделав горячий мятный чай, тихонько прокралась в кабинет. Ученый сидел за столом, закопавшись в бумагах. Слева от него стоял внушительных размеров микроскоп и стойка с пробирками. На мониторах мелькали формулы из молекулярной биологии, схемы, модели ДНК, генетические коды. Он периодически прерывался от писанины, бросаясь к компу, но не это было самое интересное. Чон Чонгук пел. Совсем тихонько. Но этот мягкий нежный голос проникал в самое сердце, затрагивая какие-то хрупкие струны души. Невольно заслушаешься! Я, наверно, так бы и стояла, выпав из реальности, если бы парень, поднявшись со стула и развернувшись к столу с колбами и чашками Петри, не заметил меня.

— Ох, напугала, — выдохнул он и нервно провел рукой по волосам, смутившись. — Что-то случилось?

— Вот, держи! — спохватившись, плюхнула чашку на край стола. — Спросить хотела… Э-э-э… — вот жеж, что я там заранее придумала в качестве предлога? — Ты отчет начальству отправлял?

— Отправил.

— Нет… Обо мне, — сталкер молчал. Потом взял чашку, отхлебнул чай и задумчиво уставился в нее. — Почему тянешь?

— Успеется, — мельком взглянув в ответ, он отвел глаза, кусая губы.

***

Мы снова в городе. Помимо исследования другой части мертвой зоны и нанесений координат на карту, учёному-гению срочно понадобилось разобраться в причинах такой реакции животных на вирус. Поэтому он таскал меня по подворотням в качестве телохранителя в попытке найти хоть одно живое существо. Уговоры не помогали. Потому что «а вдруг их способность не заражаться и есть ключ к исцелению?» То, что перед ним стоит живой человеческий пример с такой же способностью, его не устраивало. И чем ближе мы приближались к северо-западной части города, тем больше я нервничала.