— Не говори так…

— А теперь умираю.

— Клер…

— Это правда. Пятна будут становиться все больше и больше, потом начнется лихорадка, меня будет рвать. Потом начнутся судороги, я буду кричать, просить, чтобы мне помогли умереть. А потом я впаду в кому и… конец.

— Какая жалость, что тебе так мало лет. Была бы ты постарше…

— И что?

— Ну, я бы на тебе женился, а после твоей смерти все корабли достались бы мне. И был бы я богачом.

— А с чего ты решил, что я выйду за тебя замуж?

— Господи, Клер, да кто еще сделает тебе предложение? Ты же исчадие ада.

Она некоторое время обдумывала его слова.

— Не хочу тебя огорчать, Джимми, но уж скорее я вышла бы за Педрозу.

Джимми улыбнулся.

Клер тоже улыбнулась.

И они замолчали.

Минут через десять Клер сказала:

— Не хочу ложиться в лазарет.

— Но у них же лучше всего…

— Да ничего они не могут. Я хочу остаться здесь. Хочу…

— Не говори так.

— …умереть здесь, — она добавила надменности в свой обычно и так надменный голос. — Здесь, в условиях, к которым я привыкла.

— Тогда я останусь с тобой.

— Нет, это может затянуться. И у тебя есть работа.

— Работа это — ерунда.

— Нет, Джимми. Это важное дело. И ты это прекрасно знаешь. Я хочу, чтобы завтра ты отправился на Сент-Томас, взял мою камеру и вышел на берег… как его?

— Магенс-Бей.

— Ну да, Магенс-Бей… Ты сказал, что это самый красивый залив в мире…

— Да не я это сказал, это в каком-то журнале написано. Может, им за это заплатили, чтобы они так написали. Может, это просто вранье и весь берег засыпан окурками.

— Нет, не вранье. Сними этот берег, Джимми, и принеси мне. Я очень люблю такие пейзажи.

— Договорились! — ответил Джимми.

— И постарайся, чтобы все было на фокусе.

— Ладно.

— И возьми широкоугольный объектив…

— Возьму.

— И постарайся…

— Клер, я понимаю: ты умираешь, но ты все такая же зануда. Я же знаю, как снимать.

— Вот и докажи это.

27

Берег

Заход в порт Сан-Хуан показал, как легко можно потерять власть на корабле. Не убери они тогда в последнюю минуту сходни, и экипаж не выдержал бы натиска толпы. Капитан Смит не был склонен подвергать корабль такому риску еще раз, особенно учитывая, что остров Сент-Томас испокон веку служил прибежищем пиратов. Здесь неоднократно бывали такие головорезы, как капитан Кидд и капитан Черная Борода. С этого острова сам сэр Френсис Дрейк атаковал испанские галеоны, идущие из Нового Света с грузом золота. Конечно, все это происходило в далеком прошлом, но в малочисленных сообществах традиции пускают корни надолго. Поэтому, не заходя в главный порт Шарлотта-Амалия, где предположительно «Титаник» должны были ждать запасы топлива, капитан Смит предпочел обогнуть остров и бросить якорь у входа в залив Магенс-Бей. Оттуда он отправит на берег патруль, который подойдет к столице из глубины острова. Если никакой опасности не обнаружится и у причалов кораблю ничего не будет угрожать, тогда «Титаник» вернется туда на загрузку.

Первый помощник Джефферс снова не хотел включать Джимми в группу, которая отправлялась на остров. Но его снова переубедили. Тем не менее, грозя Джимми пальцем, Джефферс строго предупредил его:

— Не путаться под ногами, не мешать, не отходить от группы.

Джимми пожал плечами.

Он сидел на корме небольшой надувной лодки, которую медленно спустили на лебедке с борта «Титаника». Камеру Клер он держал на коленях. Он просидел с Клер всю ночь. У нее началась лихорадка, она стала терять сознание, и Джимми неохотно вызвал доктора Хилла. Тот распорядился немедленно отправить Клер в лазарет. Джимми понимал, что так и надо, но ему очень не хотелось ее предавать. Он сделает как можно больше фотографий залива и постарается, чтобы они были бесспорно хороши. Однако в глубине души он знал, что Клер их никогда не увидит. От «Багровой Смерти» люди не выздоравливают, даже богатые.

Лодка плавно скользила к берегу по совершенно спокойной глади воды. В ней сидели Джефферс, Бенсон, Джонас Джоунс, двое матросов и Джимми. Вода отливала бирюзой. Когда они стали приближаться к берегу, Джимми начал понимать, почему эти пляжи оцениваются так высоко: у него перед глазами расстилалась почти целая миля блестящего белого песка, на границе пляжа возвышались пальмы, за которыми сразу же начинались горы, густо поросшие лесом. Вид и впрямь был совершенно потрясающий. И Джимми подумал, что какими бы замечательными ни оказались его фотографии, они никогда достойно не воспроизведут эту красоту. Но он все равно сделал несколько панорамных снимков и снова положил камеру на колени.

— Что это за звуки? — вдруг насторожился он.

До берега оставалось еще несколько сот метров, но все, кто находился в лодке, тоже услышали.

Музыка!

— Это же Боб Марли! — сказал Бенсон.

Так оно и было. Через водную гладь к ним летела музыка регги. Приближаясь к берегу, они увидели, что вдоль всего длинного пляжа расставлены лежаки, и почти все они заняты.

Загорающие!

— Боже мой! — воскликнул Джефферс. — Эпидемия их обошла!

Все просияли. Это был неожиданный, невероятный сюрприз! Они вытащили лодку на песок. Боб Марли пел «Одну любовь». В нос им ударил (то есть приятно поразил) запах французского жаркого и лука. Джимми выпрыгнул из лодки и побежал к ближайшему ряду лежаков.

И вдруг остановился как вкопанный.

За ним столпились остальные.

Три лежака и на них три вздувшихся, гниющих тела, облепленных мухами.

Джефферс отвернулся, его вырвало.

Джимми в ужасе смотрел на трупы.

Джонас быстро направился к следующему ряду лежаков. Загоравшие на них тоже были мертвы, и так, насколько хватало глаз, по всему берегу.

— Не понимаю, — пробормотал Джимми. — Если они заболели, то как же они очутились здесь и лежат, как будто загорают?

— Известно, что у этой болезни есть разные формы, — сказал Джонас. — Похоже, этот вид «Багровой Смерти» убил их всех сразу. Может, не самый плохой вариант.

Джимми не мог заставить себя поднести камеру к глазам. Разве он решится показать Клер такие снимки?

— Ладно, — проговорил Джефферс. — Давайте не забывать, зачем мы здесь. Вон там автомобильная стоянка, посмотрим, не найдутся ли в машинах оставленные ключи. Если нет, заберем какую-нибудь машину и заведем ее с толчка. А ты, Джимми, выруби эту музыку и раздобудь нам чего-нибудь попить. — Джефферс указал на бар, находящийся метрах в ста от них, откуда, видимо, и раздавалась музыка. — Может, пока ты там будешь, сварганишь мне какой-нибудь коктейль, — добавил он.

Джимми побежал по песку. Он все-таки заставил себя сделать несколько снимков, не для Клер, а для газеты. Такая уж у него теперь в жизни роль. Он — официальный репортер «Титаника». Газетчик и историк. Он не должен думать о Клер, умирающей на «Титанике», или об этих несчастных, пришедших позагорать и искупаться. Только что они попивали холодное пиво, играли со своими детьми, и вдруг бац! — превратились в разлагающихся покойников. Все это надо подготовить к печати. Он должен сосредоточиться на работе.

В баре Джимми обнаружил с десяток умерших. Некоторые из них, когда их поразил вирус, просто попадали со стульев на пол. Другие, словно решив вздремнуть, навалились грудью на столы. Перед ними так и стояли тарелки с едой. Неприятного запаха в баре почти не ощущалось, потому что кондиционер продолжал работать. За стойкой Джимми увидел холодильник со стеклянной дверцей, он тоже работал. И конечно, музыка раздавалась именно отсюда, здесь, вблизи, она была просто оглушительной. Ясно, что в баре имелся собственный генератор, он не вышел из строя даже тогда, когда смерть нанесла сюда свой кошмарный визит. Джимми отправился искать, где может быть генератор, и через несколько минут, обойдя бар вокруг, нашел его за домом. Он передвинул какой-то рычаг, и Боб Марли наконец-то смолк. Зато теперь стало слышно, как жужжат сотни тысяч мух, облепивших мертвые тела.