Тяжелый вздох. Ему не нравится тайны.

Я никогда ничего от него не скрывала.

Прости, но это — не мой секрет. Не мой…

— Да ничего особенного. Устроился продавцом на 34й. Уже две недели там. Кстати, нам нужна уборщица. Не хочешь? Хотя бы временно, пока что лучше не найдешь.

— Спасибо, — спешно отозвалась я. Работа. Ох, найти так быстро работу — это самый лучший вариант. Как я могу перебирать. Да и мы не гордые в заработках. Не гордые…

Лишь бы платили. Лишь бы могла себя содержать, иначе помощи неоткуда ждать. Разве что Браян, но я такого не хочу.

Не хочу.

— А Лос-Анджелес как тебе? Лучше нашего?

— Красивый…. но чужой. Тут знаешь все, как свои пять пальцев, а там… Там все чужие.

— Говорят, "ТХПМ" там видели. Не бойсь, какой-нибудь банк присматривали.

— И ты туда.

— А что? Молодцы ребята. Хоть раструсят жирок этих надменных богачей. А то как прошлый раз: большинство "жертв" отказались назвать, что было у них в банковских сейфах. И это копам назвать, а не прессе. Значит, есть что, уроды, скрывать.

— Все равно. Я никакого воровства не признаю. Не понимаю.

— "ТХПМ" воруют у воров. Думаю, это — нормально.

— Ну, конечно, — нервно скривилась.

А вот и пицца.

Долгожданный разносчик, эх, знал бы ты, как радуется твоему приходу мой желудок.

— Гуляем!!! — Радостно хлопнул в ладоши Браян и тут же вскочил на ноги.

Я нырнула в карман и достала оставшиеся деньги, подарок Кайла…

Моего Кайла…

Отсчитала нужные.

И теперь ровно сто долларов осталось. Не слабо я растратила за день.

— Возьмите, — потянулась я рукой вперед, тыча в парня деньгами, но все еще сидя на ступеньках.

Простите, лишний раз двигаться не особо хочется.

— Так это вам?

— Нам, — коварно улыбнулся Бамред и подошел к парню вплотную. — Давай уже, не томи.

Разносчик невесело скривился. Лживая улыбка.

Умело облокотив на себя велосипед, он поспешно снял с плеча рюкзак, достал коробку и протянул Браяну. А уж тот, радуясь, как дитя, весело выхватил ее и жадно прижал к себе. Глубокий вдох — и прожорливо облизался.

Я, едва сдерживая смех, вновь ткнула разносчику деньги.

— Спасибо, — вежливо ответил тот и забрал баксы.

— Спасибо и Вам, — мило улыбнулась я.

— Ладно, вставай, красавица, полезли на крышу жрать ПИЦЦУ-у-у и вспоминать наше безоблачное детство.

— Судя по тому, как ты реагируешь на наш "тортик", у тебя оно еще не прошло, чтобы уже "вспоминать".

— А то, — ехидно улыбнулся Браян и тут же нырнул в подъезд.

Домой я вернулась только во втором часу ночи.

Отец давно уже спал, а Дэвида не было дома.

Сон. Сон. Мой милый сон.

Как я хочу спать.

Не развязывая шнурки, стащила с себя ботинки.

Лениво сняла куртку и бросила на софу.

Помыть руки, сходить в ванную, почистить зубы, постелить — и наконец-то СПАТЬ!!!

Сон схватил меня в свои объятия и жадно утащил в мир фантазий и страхов…

Силуэты… Миражи… множество размытых теней мелькали вокруг меня, тянулись ко мне своими серыми, дымчатыми щупальцами и тут же растворялись, едва я резко отдергивалась в сторону.

Казалось, они все хотели коснуться моей души, поймать, схватить, удушить, забрать, но едва предпринимали попытку, как тут же разбивались о стенки материального, физического, того, что было не под силу сломать своими призрачными руками, миражными отростками невнятных очертаний тел.

И вдруг, среди этого тумана чужих душ, среди бушующего океана пугающих видений, совсем рядом, в нескольких ярдах показался Кайл. Такой яркий, такой светлый, такой настоящий.

Он мило улыбался мне, улыбался, маня к себе…

Крошечный шаг вперед — сердце сходит с ума.

Крошечный шаг вперед — душа застыла от страха.

Еще рывок, еще шажок… — и вот-вот я его коснусь… Вот-вот я до него дотронусь…

Жадный взмах рукой — и вдруг Кайл растаял, растаял, как и все, растаял, как дымка, как мираж…

Исчез…

Растворился…

Резкая, ужасная боль пронзила все тело.

Слишком реальная, чтобы… удержаться… в этом мире…

Я не сразу поняла, что произошло. Не сразу поняла, почему, от чего я грохнулась на пол.

Но грубый рывок за волосы, новый приступ неистовой боли отрезвил мой разум, прояснив сознание.

— СУКА, СКОЛЬКО ТЕБЯ УЧИТЬ, ЧТО ВРАТЬ МНЕ НЕХОРОШО?

И на этих словах резкий удар в живот заставил меня невольно подпрыгнуть на месте. Резкая ужасная боль сдавила все внутри. Из груди вырвался предательский жалобный писк.

Я инстинктивно скрутилась в калачик.

Слезы немой рекой сорвались с глаз, испуганно убегая от боли…

— ВОРОВКА ЧЕРТОВАЯ! КРЫСА ПРОКЛЯТАЯ! Думала, я не узнаю, что ты украла мои деньги? Думала, я не найду в твоей куртке своих ста баксов? СУКА!

Дэвид вновь схватил меня за волосы и со всей дури стукнул головой об диван. Жесткий, пружинистый диван. Налетев как раз на деревянную раму под тонкой тканью обтяжки, я до дикой боли хрястнулась челюстью, едва не выбив себе зубы. Сладкая юшка просочилась сквозь зубы в рот.

Очередной удар с ноги по почкам тут же заставил забыть предыдущую боль. Тут же отпустить горечь прежней обиды и ужаса.

Тяжело сопя, заикаясь от внутренних спазмов, я попыталась отползти назад.

Слова, слова хотелись вырваться из меня в попытке оправдаться, но сил ни на что не хватало.

Разум был поглощен сосредоточением на том, как избежать нового удара, как выжить.

В ушах звенело, сводя с ума, глаза нервно моргали, пытаясь сбросить пелену слез, пытаясь вовремя увидеть новую угрозу.

Из груди вырывалось нервное вытье от страха и боли…

Вдруг Дэвид ступил короткий шаг в сторону, схватил деревянный стул и замахнулся на меня.

Неожиданно чьи-то руки в миг перехватили удар, жадно уцепившись за спинку орудия.

— ТЫ ЧТО ДЕЛАЕШЬ? — дико заревел отец, нервно, жадно вырывая стул из рук сумасшедшего Дэва.

Едва соображая, что происходит, едва осознавая свои действия, я с бешенной скоростью поползла на четвереньках к двери.

Жадно повисла на ручке. Опираясь на нее, как на костыли, я кое-как смогла встать.

Нервно заплясали пальцы, открывая замок.

За спиной слышались дикие крики и стуки.

— СУКА, ТЫ КУДА?

Но едва рука Дэвида попыталась уцепиться мне за локоть, как я тут же вывалилась в дверной проем, проворно убегая от хватки.

Второе дыхание.

Предсмертная агония.

Я летела по ступенькам вниз, ловко перепрыгивая по две ступеньки.

— И ВАЛИ НАХЕР! ЧТОБЫ И ДУХУ НЕ БЫЛО У МЕНЯ В ДОМЕ! — послышались злобные матерные слова мне в спину.