Клэр крепче зажмурила глаза и привстала на носки, стараясь продлить поцелуй и избавиться от неприятных мыслей.

     Сет обнял ее и, прижав к себе, принялся покрывать поцелуями ее шею и подбородок. Потом остановился.

     — Иногда я думаю: как я мог справляться с делами до того, как встретил тебя?

     Клэр застыла в его руках. Она и представить себе не могла, насколько сильны его чувства. Она должна была понять это, понять, что Сет не станет тратить силы на бесцельные заигрывания. И хотя он не искал ее любви, но, найдя, ожидает, что эта женщина станет его спутницей на всю жизнь. Разделит его мечты и цели.

     Но она не может остаться в «Беллингеме» и быть его поддержкой. У нее другие планы, и эти планы уводят ее прочь от Сета.

     Сет разжал объятия.

     — Что с тобой?

     — Я... — Как дать ему понять, что он не должен влюбляться в нее?

     В этот момент она вдруг услышала тихий шелест и прижалась к нему, боясь увидеть крысу или что-либо подобное.

     Сет улыбнулся.

     — Ты не из тех, кто любит животных, верно? — Казалось, ему эта мысль даже доставила удовольствие.

     — Нет, и никогда такой не буду... Яйцо шевелится! — Она ткнула пальцем в отсек. — Оно само шевелится!

     Не выпуская ее из объятий, Сет обернулся.

     — Эй! — Он счастливо улыбнулся и крепче обнял Клэр. — Похоже, наш первый птенец решил выбраться наружу и посмотреть на белый свет.

     Клэр не подозревала, что появление птенцов на свет связано с такими трудностями. И что занимает так много времени. И что требует наблюдения. Постоянного.

     Приготовив ужин, накрыв на стол и убрав в кухне, Клэр направилась в сарай к Сету.

     — Помнишь, я тебе говорил, что воздуха в яйце хватает на тридцать часов? — спросил ее Сет. — Так вот, за это время птенец должен пробить толстую скорлупу и выбраться наружу, иначе он задохнется. Если у него не хватит сил, придется помочь.

     — А что бывает, если это случается на воле? Люди ведь вокруг страусиного гнезда не бродят, чтобы помогать птенцам вылупиться.

     Сет пожал плечами.

     — Не всем удается вылупиться, и около девяноста процентов птенцов все равно съедают хищники.

     — Вот как? Но после того, как птенец высунет клюв наружу, все уже в порядке?

     — Вообще-то я об этом не задумывался. Но если не ошибаюсь, то жидкость внутри яйца может загустеть и стать липкой. Придется обмывать птенцов, но так, чтобы не простудить. — Он посмотрел на шевелящееся яйцо, потом указал на второе: — А вот и еще одно яйцо скоро проклюнется.

     С сияющими глазами Сет повернулся к Клэр. Его восторг от самого процесса был так искренен, что Клэр невольно улыбнулась.

     — А почему нельзя просто разломать скорлупу? — спросила она.

     — Можно поранить птенца осколками скорлупы, и он погибнет от кровотечения.

     — Никогда бы не подумала.

     Когда наконец в скорлупе яйца появилась крошечная дырочка, Сет немного ее увеличил.

     — Не могу поверить, что он вообще сможет выбраться. Скорлупа как железная.

     Клэр приготовила кофе. Было почти полночь, но казалось, что их работа еще далеко не окончена.

     — Другой птенец как будто не такой активный, как первый, — заметила она, подавая Сету чашку.

     — Я тоже это заметил. — Сет нахмурился. Будем надеяться, у него хватит воздуха.

     Поставив чашку, Сет подошел к отсеку, где лежали первые яйца.

     — Не нравится мне это. — Второе яйцо почти не шевелилось.

     Сет взял молоток и, используя его острый конец как долото, постучал по яйцу. Ничего. Он постучал сильнее, потом еще сильнее.

     Клэр вздохнула. Вдруг он повредит птенца?

     — Следи за другими яйцами, хорошо?

     В отверстии была видна головка птенца.

     — Кажется, будто птенец отдыхает. Наверное, он утомился.

     — Ему нельзя долго отдыхать, — сказал Сет, пытаясь раскрыть отверстие во втором яйце. — Жидкость загустеет.

     Наконец ему удалось расковырять дыру в скорлупе, и он посмотрел яйцо на свет. Потом, чертыхнувшись, положил яйцо обратно и поспешно принялся проделывать дыру с другой стороны.

     — Он перевернулся.

     — Такое часто бывает?

     На лице Сета выступили капли пота. Он попытался вытереть их плечом.

     — Нет. Нам просто не повезло.

     Пробивая отверстие с другой стороны яйца, Сет уже не был так осторожен.

     — Цыпленок еще жив? — спросила Клэр.

     — Пока не знаю. — Сет не переставал отковыривать края скорлупы. — Клэр?

     — Да?

     — Если тебе удастся найти долото, то начни, пожалуйста, заниматься вторым яйцом.

     — Я? — Он доверяет ей ответственное дело?

     — Если ты не против. — Он устало улыбнулся, и Клэр бросилась отыскивать дедушкины инструменты.

     Когда она вернулась, прихватив с собой кофейник, Сет наполовину высвободил птенца. Тот был жив, но очень слаб.

     Птенец же Клэр вперед не продвинулся.

     — Не знаю, хорошо это или плохо, — сказал Сет, налив себе чашку кофе и осушив половину. — У меня нет никакого опыта в выведении птиц, так что будем пробовать наудачу. Начинай освобождать второго.

     Целый час они трудились молча, и в тишине был слышен лишь хруст отламываемой скорлупы.

     У Клэр уже отнимались руки, когда наконец ее влажный птенец был освобожден и обессиленно лег в обогреватель.

     — Он такой большой, — сказала она, чувствуя себя крестной матерью.

     — К тому времени, когда ему стукнет три месяца, он будет весить добрую сотню фунтов. — Сет взял своего птенца в руки и тоже положил в обогреватель.

     — Твой новорожденный что-то неважно выглядит, — заметила Клэр.

     — Нужно их обмыть, а потом я их помечу.

     — То есть?

     Сет мягко улыбнулся.

     — У меня есть специальный имплантатор, — он повернулся и взял со стола какую-то штуку, похожую на пистолет для прокалывания ушей, — которым я вживлю им в шеи микросхемы, благодаря чему можно будет контролировать их пол, генетическую структуру и размножение.

     — Ты шутишь. Неужели ты собираешься управлять ими, как роботами?

     — Клэр, — хмыкнув, Сет положил имплантатор на место, — просто так будет проще различать их. Когда они вырастут, нельзя будет иначе определить, какого они возраста. И еще — мы сможем избежать вырождения.

     — А это у нас мальчики или девочки? — спросила Клэр, уже обдумывая клички.

     — Это нам скажет ветеринар. — Он протянул к ней руки и обнял ее за талию. — Спасибо, Клэр, — он слегка чмокнул ее в макушку, — ты была на высоте.

     Клэр уютно прижалась к нему, думая, что она и вправду была сегодня на высоте — на седьмом небе. Прошедшие несколько недель совместной работы дали ей необычайное удовлетворение. Она чувствовала себя необходимой. Раньше в ней не нуждался никто, и это новое ощущение было очень приятным.

     Солнце только показалось из-за горизонта, когда Сет и Клэр наконец вышли на улицу. Птенцы дремали в обогревателе и выглядели так, словно вполне благополучно перенесли этот вечер.

     — Я приготовлю для нас такой огромный завтрак, какого ты никогда не ел, — пообещала Клэр.

     — Жду с нетерпением, — отозвался Сет усталым голосом. — Надеюсь, ты в силах разбить яйца.

     Клэр хихикнула и поднялась по ступенькам.

     — Я тоже надеюсь.

     В прозрачной двери что-то белело.

     — Что это? — Сет достал плотный помятый конверт и отдал ей.

     Посмотрев на обратный адрес, Клэр почувствовала, как похолодели у нее руки.

     — Это из Академии. — Ее сердце замерло. Все прошлые конверты из Академии приходили тоненькими и полупрозрачными.

     — Похоже, оно проделало долгий путь.

     — Из Франции. — Письмо было прислано на ее нью-йоркский адрес, а затем переадресовано. — А почему оно не в почтовом ящике? — спросила она, отпирая дверь.