Далеко внизу, под раскрытыми окнами детской, послышался грохот колес. Джасина подскочила с места, бросилась к подоконнику и высунулась наружу, чтобы посмотреть, кто едет.

К замку приближался экипаж, запряженный четверкой белых лошадей. Когда коляска проезжала самую высокую часть подъездной дороги, Джасина разглядела на дверце герб Рувенов.

Новый граф Рувен вернулся домой.

Джасина бросилась вниз по лестнице. Слуги собрались в Большом зале, чтобы поприветствовать нового хозяина замка. Джасина увидела отца и подошла к нему. Доктор посмотрел на дочь, улыбнулся, но взгляд его выдавал тревогу.

Как поведут себя люди, когда увидят слепого графа?

Огромная парадная дверь была открыта. Дворецкий Джаррольд стоял на верхней ступени широкой лестницы, которая спускалась к подъездной дороге. Он первым встретит молодого графа. Дворецкий стоял навытяжку, как того требовал этикет.

Экипаж остановился. Лошади рыли копытами землю и грызли удила. Они знали, что дорога закончилась, и с нетерпением ждали отправки в стойла, где их накормят давленым овсом и мягким сеном.

Лакей, одетый в ливрею геральдических цветов Рувенов — насыщенный красно-коричневый и черный, — подошел к дверце коляски.

Первым вышел камердинер графа. Сойдя с откидной подножки, он повернулся и замер в ожидании.

Из глубины коляски появилась и взялась за дверцу рука. Одним проворным движением граф оказался на подножке и распрямился во весь рост. Хьюго Рувен держался так твердо и уверенно, что почти никто не заметил, как он протянул правую руку камердинеру. Тот помог его светлости сойти с подножки и отпустил его ладонь.

С высоко поднятой головой граф зашагал к лестнице замка.

У Джасины замерло сердце. Хьюго не был таким смуглым и худым, каким она видела его последний раз, но наклон головы и твердая поступь остались прежними.

Дворецкий торопливо спустился с лестницы, как раз когда граф достиг ее подножия.

— Первая ступенька, милорд, — шепнул он. Лоб графа на миг пересекла складка, и невидящие глаза как будто потемнели. Но какая бы мысль ни скрывалась за этим, Хьюго ее не озвучил.

— Спасибо, Джаррольд, — сказал он. — Вы ведь Джаррольд, не так ли?

Дворецкий раздулся от важности.

— Да, да, милорд. Я дворецкий Джаррольд, сэр. В Большом зале собрались все слуги, они хотят поприветствовать вас, сэр.

— Хорошо. Тогда напомни, Джаррольд: сколько передо мной ступеней?

— Всего пять, милорд.

— Благодарю, — сказал граф.

Он уверенно поднялся по ступенькам и прошел в Большой зал.

В толпе слуг возникло волнение. Молодые горничные, которые появились в замке после отъезда Хьюго в Индию, раскрыли рты, завидев графа. Он был высоким и широким в плечах. Его черты отличались гордостью, даже надменностью; твердый подбородок выдавал человека, который умеет держать страсти в узде. Его лоб хмурился, а в углах полных губ таилась саркастическая улыбка.

Взгляд черных и ясных, но слепых глаз приводил в замешательство.

Джасина подумала, как, должно быть, утомила графа долгая дорога на север. Тем не менее он был очень любезен, приветствуя встречавших его слуг. Джаррольд шел рядом и подсказывал его светлости, кто перед ним. Граф склонял голову и каждому говорил несколько слов.

Кухарка надела чистый фартук. Ее круглое румяное лицо просияло, когда Хьюго спросил, по-прежнему ли она готовит так же восхитительно, как ему помнится.

Граф приближался к концу ряда. Теперь он был совсем близко к Джасине. Девушка разглядела усталые складки на его лице. Кроме того, она впервые увидела шрам, пересекавший его лоб. Наверное, именно это ранение сделало графа слепым.

За кухаркой стояла Нэнси. Когда граф приблизился, она, повинуясь импульсу, протянула руку, словно хотела прикоснуться к нему и увериться, что он настоящий. Граф как будто уловил это движение и перехватил руку.

— Нэнси, милорд, — сказал Джаррольд, осуждающе покосившись на служанку. Та преступила границы дозволенного.

— Что? Та самая маленькая шалунья, которая помогала Саре в детской и мыла мне голову в маленькой ванночке у камина? — спросил Хьюго, подняв бровь.

— Ах да, сэр, это я! — радостно воскликнула Нэнси. Граф ее вспомнил! — Только я уже не маленькая, вы бы меня не узнали, если б увидели…

В толпе едва слышно ахнули. Нэнси смущенно смолкла, осознав, что наделала.

Граф бросил ее руку. Только Джасина заметила, как слегка передернулось его лицо.

— Терпи, — едва слышно пробормотал граф.

Джасина знала, что он обращается к себе, а не к Нэнси.

Джаррольд подал Нэнси негодующий знак убираться вон. Девушка закрыла лицо фартуком и побежала в кухню. Поскольку она стояла в конце ряда, остальные слуги решили, что им тоже пора уходить, и поспешили за ней. Им не терпелось отойти подальше и обсудить события последних минут.

— Милорд, — тихо произнес Джаррольд, — я сурово отчитаю Нэнси…

— Джаррольд, — устало проговорил граф, — не нужно никаких взысканий.

Джасина понимала, о чем думает граф. В будущем его наверняка ждет множество подобных ляпов. Джаррольд подобрался.

— Как угодно, милорд. А теперь мне остается представить вам доктора Карлтона и его дочь.

— Позвольте пожать вам руку, доктор Карлтон, — сказал граф. — Оставим церемонии. Дед много рассказывал о вас в письмах. Вы были добросовестным врачом и верным его другом. По-моему, вы даже в карты его обыгрывали!

— Не так часто, как он обыгрывал меня, — улыбнулся доктор. — Это был выдающийся джентльмен, и мне его очень не хватает.

— Я бы с радостью побеседовал с вами подробнее, — сказал граф. — Но прежде хочу сменить этот дорожный наряд.

— Мы можем прийти в следующий раз, когда вам будет удобно, — сказал доктор.

— О нет, я хотел предложить, чтобы вы остались и выпили со мной чего-нибудь. Если вы не против немного подождать, я переоденусь и зайду поздороваться с Сарой. Она очень расстроится, если этого не сделать. Но я вас не задержу.

— Мы можем подождать в библиотеке, — сказал доктор.

Джасина стояла рядом, глядя в пол. Джаррольд по всем правилам отметил ее присутствие, но после этого они с отцом как будто забыли, что девушка рядом. Ей начало казаться, что она для них и вовсе не существует, как вдруг услышала свое имя.

— Позвольте представить мою дочь Джасину, — сказал доктор.

Подняв глаза, Джасина заметила, что граф повернулся вправо от ее отца, а не влево, где она стояла.

— Милорд, — быстро сказала она.

Граф Хьюго повернул голову в ее сторону. Девушка присела в реверансе. Может, граф и не видит ее, но наверняка услышит, как шуршит по полу ее муслиновая юбка. На миг Джасине показалось, что губы Хьюго тронула слабая улыбка. Но она не могла сказать наверняка, ибо в следующую секунду граф протянул к ней руку и девушка несмело коснулась ее. Хьюго сжал тонкие девичьи пальчики, и те исчезли в широких мужских ладонях. Кровь прихлынула к ее лицу.

— Джасина, — пробормотал он. — Необычное имя. Не думаю, что слышал его раньше.

— Так звали мою мать, милорд, — сказала Джасина, сердце которой захлестнуло разочарование. Он помнил кухарку, он помнил Нэнси, а ее ни капельки не помнил!

Граф склонился над рукой Джасины, потом вновь повернулся к ее отцу.

— Встретимся в библиотеке через полчаса, — сказал он. — Надеюсь, вы найдете, чем занять себя. Что вам заказать?

— Мы дождемся вас, — улыбнулся доктор.

Джаррольд подал знак камердинеру, который ждал поодаль. Тот подошел ближе. Граф уже порядком устал и с благодарностью оперся о плечо слуги. Камердинер подвел хозяина к главной лестнице, и они стали вдвоем подниматься по ступенькам.

— Пойдем, Джасина, — сказал доктор.

Отец и дочь удалились в библиотеку.

Через час доктор и граф уютно устроились в глубоких креслах с высокими спинками по обе стороны потухшего камина. Был сентябрь, погода стояла довольно теплая.