Стряпня Ханны, как обычно, была изумительной, только ужин оказался Эбби не в радость. Майк с Лоуэллом завязали довольно натянутую беседу. Одет Лоуэлл был так же официально, как и в конторе, — от темного костюма до сверкающих туфель на шнуровке. Он не раз извинялся за сложности, возникшие в «Лакомствах Арлена».

— Надеюсь, ты не сердишься на меня, Майк. Я только думал, что мы могли бы попробовать что-нибудь другое…

— Я не сержусь, — каждый раз отвечал Майк, но в его тоне не было убежденности.

Руфь говорила мало, главным образом, злобно пялилась на Эбби, прищуривая каждый раз большие синие глаза. У Эбби не было сомнений: Руфь надеялась, что Майк после смерти жены, возможно, обратит внимание на нее. И теперь она была разочарована: ведь Майк вернулся из пустыни не один! Эбби хранила молчание, чтобы не показаться отсталой в сравнении с этой современной деловой женщиной, да и Майка не хотелось смущать.

Когда Ханна освободила стол от последних блюд их трапезы, Руфь наконец-то заговорила: Эбби, Майк нам рассказал, что вы потеряли свою семью в пустыне. Не удалось ли полиции помочь вам найти их?

Эбби прикусила губу и посмотрела в сторону Майка, рассчитывая на его помощь. Однако он был поглощен разговором с Лоуэллом на тему, кажется, интересовавшую их обоих — о чем-то под названием «бейсбол».

Эбби снова повернулась к Руфи.

— Я надеюсь в конце концов воссоединиться со своей семьей, не вовлекая в это дело власти.

Синие глаза Руфи сузились.

— А я-то думала, что вы с ума сходите от горя. Ведь…

Она не договорила, потому что раздался звонок в дверь, вслед за которым спустя мгновение из-за пределов столовой донеслись сердитые голоса. В дверях появилась Ханна, но прежде чем она успела открыть рот, ее оттолкнул плечом Филипп Руссо. Сердитая гримаса на лице зятя Майка напомнила Эбби о том, что, когда она впервые увидела его в конторе «Лакомств Арлена», у Филиппа был примерно такой же вид. В этот вечер он снова был одет в джинсы и выцветшую футболку.

— Ну разве это не уютно? — Его невнятный голос звучал иронично, и Эбби сообразила, что Филипп пьян. — Пирушка с той же компанией гостей, как и наша последняя… Правда, несколько человек отсутствуют, а она вот здесь. — И он показал на Эбби. — Но меня не пригласили. И Дикси тоже. Моей замечательной сестры больше нет в живых, благодаря ее любящему муженьку. — Он свирепо посмотрел на Майка, который уже поднимался из-за стола. Вдруг Филипп ринулся на Майка. Эбби с ужасом вспомнила, как он говорил ей в кафе, что Майка надо застрелить.

— Осторожнее! — закричала она. — У него может быть пистолет!

— Хорошо бы, если бы был, — пробормотал Филипп и замахнулся на Майка.

Майк безо всяких усилий отразил его удар.

— Ты прав, Филипп. Тебя не пригласили. И ты пьян. — Майк потащил Филиппа к стулу, — Садись и приходи в себя.

Взгляд, который Майк метнул в Эбби, выглядел почти обвинительным, и она съежилась. Нет, она, наверное, ошиблась! С какой стати он должен сердиться на нее?

— Я только что пожелал, чтобы ты вместо меня забрался в мою машину и сверзился с этого холма, не желаешь ли? — невнятно продолжал Филипп. — И лучше всего на известном тебе вираже…

Эбби перехватила непонятное ей неясное волнение Лоуэлла, Руфи и Ханны. Все они поглядели друг на друга, а потом и на Майка, возвышавшегося над сидящим Филиппом. Руки Майка сжались в кулаки.

— Ну и ублюдок же ты, Руссо! — прорычал он.

Ухмылка Филиппа была угрожающей.

— А ты — убийца!

Руфь поспешила к Майку, положив ладонь на его руку, чтобы удержать его от удара. Посмотрев на сидящего Филиппа, она резко сказала:

— Ну хватит, Филипп!

— Уберите этого сукиного сына отсюда, — сказал Майк и быстро повернулся.

Широкими шагами пройдя через всю комнату, Майк уставился в окно столовой. Руки его вцепились в высокий подоконник. Эбби видела, что у него даже побелели костяшки пальцев.

— Лучше бы сначала привести его в чувство, — посоветовал Лоуэлл.

— Я приготовлю еще чашку кофе… и уборную, — сказала Ханна.

— Не хочу я в сортир, — пробормотал Филипп и вышел следом за Ханной из комнаты.

А Руфь подошла к Майку.

— Тебе не помешает еще немного мусса, чтобы подсластить этот кислый вечер. Пойдем, а то я сама тебя покормлю.

И, снова взяв его руку, Руфь увлекла Майка к столу. Подчеркнуто игнорируя Эбби, она завязала разговор о планах расширения «Лакомств Арлена».

Время шло, а Филипп не возвращался, тогда Лоуэлл отправился за ним. Но спустя несколько минут Филипп появился.

— Вот, — сказала Руфь, наливая в пустую чашку кофе из какого-то графинчика, принесенного Ханной. — Попей-ка.

Как ни удивительно, но Филипп повиновался и даже опустошил еще несколько чашек?

Вскоре к компании присоединился и Лоуэлл. А Руфь, ослепительно улыбнувшись Майку, отправилась освежиться. Эбби надеялась, что, когда все наконец-то снова собрались, атмосфера, возможно, станет более приятной, однако в присутствии сердитого Филиппа это было невозможно. И вскоре вечеринка расстроилась.

У дверей Филипп повернулся.

— Я знаю, что всемогущий Майк Дензайгер желает, чтобы я погиб, в точности как Дикси. Разве вы не слышали его? Но если он не доберется до меня, то уж я-то до него доберусь!

Эбби радовалась тому, что все уходят. Она надеялась остаться наедине с Майком хотя бы на несколько минут и заверить его, что, конечно же, никто, кроме его обезумевшего от горя зятя, и не думает обвинять его в убийстве собственной жены.

На сердце стало светло и как будто тепло растеклось по телу, когда она подумала, что снова будет с Майком вдвоем в этом доме. И, может быть, они повторят свое волшебное любовное свидание, как и в прошлую ночь? Но Майк извинился и ушел.

Эбби отправилась спать. Неясный страх не отпускал ее, а так хотелось либо как-то избавиться от этого мурашками ползущего по телу ощущения, либо хотя бы понять, что же оно означает.

В ту ночь, когда Эбби была в пустыне, ей снился сон. Языки пламени будто бы прыгнули на нее прямо с солнца, и она почувствовала, что не в силах даже вздохнуть в этом удушающем жаре. Сон повторялся, и Эбби закричала, моля о помощи.

Разбудил ее собственный крик. И тогда она закричала изо всех сил, потому что это был вовсе не сон…

Одна из стен ее спальни была охвачена пламенем.

У горящей стены клубился дым и постепенно наполнял спальню. Этот дым и слезы слепили ее. Вдоль стены находился туалет и — дверь в коридор. Эбби не могла теперь выбраться наружу!

— Майк! — крикнула она, понимая, что он не может услышать ее… — Пожалуйста, Майк, — прошептала она, превозмогая боль в горле. — Помоги мне…

У Эбби не было ни малейшего представления об источнике пожара. Возможно, Майк уже был ранен… или мертв.

«Нет, этого не может быть! Я должна спастись… чтобы спасти его».

Освободившись от своих покрывал, она выпрыгнула из постели, подальше от огня. Пламя, лизавшее комнату, подобно языкам несметных полчищ взбесившихся змей, распространилось по всей стене. Нет-нет, она должна спастись… но как?

Окно! Она кинулась к нему, распахнула его и вдохнула свежий воздух снаружи. Однако приток воздуха, должно быть, раздул пламя.

Треск позади нее усилился, и, обернувшись, Эбби увидела, что пламя проникло в комнату еще дальше.

Тяжело дыша, она снова повернулась к окну. Оно было достаточно большим, чтобы проползти в него, но что же дальше? Оно находилось высоко над землей. Если она поранится, то, возможно, не сумеет помочь Майку.

И внезапно Эбби услышала за спиной какой-то шум. Повернувшись, увидела, как пламя прыгнуло в сторону. Кто-то открыл дверь. Майк!

— Майк, осторожнее! — пронзительно закричала она.

Мгновение, и он уже оказался рядом с Эбби, укрытый с головы до ног мокрым одеялом. Он перепрыгнул прямо через языки пламени! Идем, Эбби! Быстрее!

Она бросилась к нему, Майк накинул мокрое одеяло и на нее и крепко ее обнял. А потом потащил сквозь пламя.