— Вернись! — хрипло закричал он. — Ты все равно будешь моей!

Охранники, увидев растрепанную хозяйку, бегущую к ним по дорожке, сориентировались очень быстро. И уже через несколько минут Тимоти оказался за оградой коттеджа. Он поправил рубашку и пригладил редеющие волосы с таким видом, будто ничего не случилось, а затем, склонившись в шутовском поклоне, громко сказал:

— Ну ладно же, детка. Мы еще увидимся. А пока — до встречи, моя сладкая.

— С вами все в порядке? — Один из охранников помог Кэтрин дойти до дома и усадил ее в кресло. — Может быть, вызвать врача?

— Не надо, спасибо. — Она обхватила себя руками, чувствуя, как ледяной озноб от пережитого страха ползет по телу. — Идите, я хочу побыть одна.

Она совершенно не представляла, что Тимоти превратился в такое чудовище. Но теперь придется жить в постоянном ожидании его новых выходок. Кэтрин понимала, что ни охрана, ни крепкие замки не спасут ее и Эрни от озлобленной мести этого человека.

Его до сих пор помнят в Лос-Анджелесе и с удовольствием станут приглашать на вечеринки. И когда-нибудь они обязательно встретятся: кто знает, что взбредет ему тогда в голову? Может быть, достать из кармана нож или пистолет, или просто устроить грандиозный скандал, или дать интервью какой-нибудь бульварной газетенке с подробным рассказом об их общем прошлом.

Кэтрин торопливо набрала номер родителей.

— Папа? С Эрни все в порядке? — Она кивнула, слушая ответ, и добавила: — Тимоти вернулся.

— Что ему нужно? — спросил Арчибальд после недолгого молчания. — Деньги?

— Нет. Он совершенно невменяем. Требует, чтобы мы снова жили вместе. — Кэтрин поежилась и, не отнимая трубку от уха, потянула к себе плед. — Он грозится все рассказать, если я не соглашусь.

— Мерзавец! Надеюсь, ты его выгнала? — В голосе Арчибальда послышалось беспокойство. — Он не причинил тебе вреда?

— Нет, не волнуйся. Я только хотела попросить, чтобы вы оставили Эрни у себя на несколько дней. Я заеду вечером.

Закончив разговор, Кэтрин встала и на подгибающихся ногах добралась до дивана. У нее болела голова, а во рту было сухо и появился горький привкус. Завернувшись в плед, Кэтрин прилегла и закрыла глаза. Но тут же перед ней, как призрак, опять возник Тимоти с расширившимися от возбуждения глазами и злобной усмешкой на губах.

Неужели весь этот кошмар, о котором она уже почти успела забыть, начинается снова? Но если пять лет назад Тимоти испытывал любовь и страх потерять жену, то теперь ничего, кроме ненависти, не осталось в этом опустившемся человеке. И он будет мстить, потому что ему уже нечего терять, у него не осталось ни дома, ни семьи.

Кэтрин взглянула на часы: пора собираться на ужин к Элис, хоть и совсем не хотелось куда-нибудь выходить. Но она обещала подруге помочь принять гостей: та сегодня устраивала что-то вроде карнавала для друзей. Кэтрин нехотя встала и поднялась к себе в комнату, чтоб переодеться.

Горячий душ придал ей новые силы, и, накладывая перед зеркалом макияж, она даже улыбнулась своему отражению. Арчибальд что-нибудь придумает: привычная уверенность во всемогуществе отца и в его способности решать любые проблемы успокоила Кэтрин. Она надела свой маскарадный костюм Пьеро — обегающее кремовое трико, белый балахон с высоким воротом и, захватив маску, спустилась в гостиную. Машина уже ждала ее у ворот. Шофер распахнул дверцу, помогая сесть, и Кэтрин, откинувшись на спинку, выглянула в окно. Ей показалось, что из-за угла соседнего дома за ней кто-то наблюдает, но она только покачала головой, смеясь над собственными страхами. Излишняя подозрительность ни к чему хорошему не приводит, и смешно предполагать, что Тимоти стал бы часами прятаться и следить за ней.

Элис встретила подругу у ворот: она была одета королевой. Роскошное платье, расшитое золотыми лилиями, с глубоким декольте и мягкими, ниспадающими до земли складками очень шло ей, подчеркивая зрелую красоту сорокалетней женщины.

— Ты первая, остальные начнут прибывать не раньше, чем через час. Так что мы можем пока выпить кофе.

— Тимоти вернулся, — сказала Кэтрин, почти не слушая подругу. — И попытался принудить меня… В общем, он требует, чтобы мы снова жили вместе.

— Не может быть! — Элис остановилась и обернулась к ней. — Да, это совсем не радостная новость. Что ты собираешься делать?

— Еще не знаю. Если он будет слишком настойчив, возьму Эрни и уеду куда-нибудь на время. — Кэтрин, стараясь не измять костюм, присела на краешек кресла. — Честно говоря, он напугал меня сегодня…

— А почему бы тебе не съездить в Англию? — с улыбкой спросила Элис, разливая по чашкам ароматный кофе. — Устроила бы себе небольшое путешествие, заодно и с Дэвидом бы встретилась…

— Возможно… — Кэтрин почувствовала, что румянец смущения заливает ее лицо, и отвернулась. — Но я не уверена, захочет ли он меня видеть.

— Если ты приедешь лишь для того, чтобы приятно провести с ним пару ночей, то, наверное, нет. — Элис искоса взглянула на подругу и тут же отвела глаза. — Но если ты скажешь ему, что беременна… Я действительно думаю, что он любит тебя.

Кэтрин не успела ответить: в саду послышались голоса и смех, замелькали нарядные фигуры гостей, и Элис отправилась их встречать. Кого тут только не было — и Арлекин, и фея, и звездочет. Взрослые люди, надевая карнавальные костюмы и скрывая лица под масками, как будто снова превращались в детей. Праздничное настроение, шутки, приветливые улыбки…

Даже разговоры о деньгах и финансовых проблемах оказались забыты. И Кэтрин с удивлением заметила, что, внешне изменившись, эти люди стали намного симпатичней, словно им передались характеры их героев. Она с бокалом шампанского в руках переходила от одной группы знакомых к другой и уже чувствовала, что веселье захватывает и ее.

Но вдруг какая-то дама в коротком светло-зеленом платье, наряженная эльфом, явно рассчитывая быть услышанной, сказала:

— Интересно, о ком это грустит Пьеро? Уж, не об архитекторе ли?

Кэтрин резко обернулась и по голосу узнала Маргарет. Та сидела в плетеном кресле, окруженная несколькими мужчинами, один из которых, укутанный в черный плащ и с черной же маской, скрывающей верхнюю часть лица, разразился громким хриплым смехом.

Стараясь сохранять спокойствие и делая вид, что ничего не заметила, Кэтрин быстро прошла мимо и скрылась в доме. Поднявшись в спальню Элис, она бросилась на широкую, скрытую под балдахином кровать и расплакалась. Слезы текли по щекам, оставляя на белой пудре узкие дорожки, сердце громко стучало, и страшно было даже подумать о том, чтобы вернуться в сад под град любопытных взглядов.

Вот она, месть Маргарет за то, что Дэвид не захотел провести с ней ночь, за то, что предпочел Кэтрин. Теперь она каждому станет рассказывать, что дочь мистера Хэшстропа, такая гордая и безукоризненная во всем, крутила роман с заезжим архитектором. Но не это пугало Кэтрин. Через пару месяцев беременность уже нельзя будет скрыть, и тогда все равно поползут слухи. Отличная темя для язвительных замечаний — незаконнорожденный ребенок в одном из известнейших семейств Лос-Анджелеса.

Представив реакцию родителей, Кэтрин похолодела. Этого они ей никогда не простят. Значит, необходимо тщательно продумать план отступления, и предложение Элис о поездке в Англию уже не казалось таким невозможным. Ведь Арчибальду и Кэролайн не обязательно знать, что и Дэвид отправляется туда. Кэтрин просто скажет, что хочет показать Эрни Лондон. Вряд ли они догадаются, что скрывается за этим путешествием.

А потом… Нет, сейчас у нее не было ни сил, ни желания думать о будущем. Главное — уехать поскорей, скрыться, избавиться и от знакомых, и от Тимоти. Тимоти! Не он ли это стоял рядом с Маргарет? Кэтрин вспомнила, что когда-то эта женщина очень настойчиво зазывала его в гости, объясняя это какими-то финансовыми затруднениями. Мол, Тимоти лучше любого юриста разберется в делах… Вполне возможно, что он не устоял перед ее обаянием и разделил с ней не только ужин, но и постель.