«Интересно, — подумал молодой человек. — А много ли в них запасено электричества? Может, проверить?»

Философски решив, что заряд в буграх не может быть бесконечным, Малышев псионическим усилием сдвинул грунт на одном из них, и тот ярко вспыхнул, выплюнув из себя толстый ствол плазмы. Мощная электрическая дуга разветвилась на отдельные молнии, которые беспорядочным образом разлетелись во все стороны. Сергей просто чудом каким-то избежал удара высоковольтным разрядом, хотя его ощутимо тряхнуло током, идущим по земле.

«Не, мне это не подойдет», — сразу решил он.

Прямой эксперимент показывал, что трогать электрические бугры очень опасно. Однако повинуясь неожиданному толчку интуиции, Малышев не внял благоразумию, и поскреб грунт одновременно на обоих буграх. Те взорвались мощными электроразрядами, которые, выскочив, будто испугались друг друга и вонзились в землю по разные стороны от холмов.

«Это уже лучше», — обрадовался Сергей и, окрыленный полученным опытом, решил почесать малиновые макушки.

Бугры ответили яростным негодованием, воздух наполнился огнем и грохотом, глаза резануло ярким светом, но Малышев, зажмурившись и заткнув руками уши, не прекращал свои возмутительные действия. Постепенно стихия угомонилась, и он проверил результаты своей подрывной деятельности.

Бугры не выглядели больше зловещими. Выдохнувшись, они жалобно помаргивали тусклым, еле заметным малиновым светом. Сергей подавил в себе желание вскочить и одним махом преодолеть пространство между ними. Вместо этого он очень осторожно пополз вперед. Над головой сверкнули остатки электричества и пару раз его терпимо ударило током.

«Ну и ладно, — подумал Малышев, отползая на безопасное расстояние. — Жив остался — слава богу».

Но это его приключение, как оказалось, еще не закончилось. Из-за правого бугра вылетела голубоватая, размером с крупный апельсин шаровая молния, двигавшаяся на высоте около метра над землей. Она притормозила, словно раздумывая, и не спеша двинулась в сторону Сергея. У того аж мурашки побежали по спине.

«Тьфу ты черт! Несет же нелегкая, — мысленно чертыхнулся он и очень вежливо, легонько оттолкнул от себя шаровую молнию псионическим усилием. — Только бы не рванула», — тоскливо подумал молодой человек.

Она вспыхнула возмущенно, как обиженная девчонка, и гордо удалилась за другой холм, а Сергей облегченно вздохнул и осторожно поднялся на ноги. Он огляделся по сторонам, прислушиваясь к себе и к окружающей действительности, никаких неожиданностей вроде больше не намечалось.

«Страшный Суд окончен. Подсудимого помиловали», — возвращаясь к жизни, подумал молодой человек.

Болото осталось по другую сторону от белой стены гравиконцентрата. Впереди лежала более-менее сухая земля, и надобность в пластинах отпала. Малышев достал волшебную палочку и с удовольствием отклеил их от сапог. Чтобы вернуть болотоступы назад, достаточно было просто снова приложить их к подошвам. Ноги уже порядочно устали от специфической походки и в особенности после той бешеной пробежки, во время которой спринтер, казалось, собрал на себя всю болотную грязь.

— Н-да, ну и видок у меня, однако, — хихикнул Сергей и, встряхнувшись по-собачьи, стал чистым как ангел. Этому фокусу с волшебной палочкой его научил приятель в разведучилище. Выглядело все очень эффектно. Вот только смотреть было некому.

Впереди располагалось широкое ущелье в теле гравитационного лабиринта. Оно было совершенно свободно от ловушек и вело в нужном направлении. Сергея это насторожило, но опасности с той стороны он по-прежнему не ощущал. Порадовавшись хорошей дороге, Малышев собрал снаряжение и двинулся к проходу. Однако, сделав несколько шагов, потерял сознание от резкой боли в голове.

Приходил в себя Сергей медленно и очень мучительно. Мозг терзала вязкая пульсирующая боль. Молодой человек приподнял тяжелые веки. Вокруг была голубоватая мерцающая субстанция, и он мчался сквозь нее с огромной скоростью. Мысли еле ворочались, и Малышев все никак не мог сообразить, что с ним происходит. Он ощущал себя стоящим на дне причудливой призрачной реки, стремительно проносящей мимо него свои неощутимые воды.

Медленно, как во сне, Сергей повернулся и двинулся поперек течения, рефлекторно стремясь выйти на берег. Когда он окончательно пришел в себя, боль прошла, и воздух вновь обрел свою бесцветность. Вот только в трех метрах позади, стремительно вылетая из одного конца ущелья и уносясь в другой, протекал флюоресцирующий голубоватый поток, из которого молодой человек, по всей видимости, и вышел. Явление это оказалось довольно прозрачным. По крайней мере, два злополучных электрохолма на противоположном «берегу» видны были вполне отчетливо. Очевидно, в полубессознательном состоянии Сергей пересек эту странную реку и оказался на другой ее стороне.

«Что это такое», — подумал он.

Естественным образом вспомнилась модель Штерна-Гротца, но выводы ее (о существовании энергетических потоков в Зоне) Малышева сейчас совсем не радовали. Эта «река» возможно и могла без всяких приключений вывести его прямиком к цели, однако перспектива идти в ее «водах», испытывая адскую головную боль, откровенно пугала.

Сергей подумал, что мог бы двигаться вдоль берега, окунаясь в поток лишь в случаях, когда потребуется преодолеть попадающиеся на пути ловушки. Такой вариант казался уже не столь мучительным, но его все равно требовалось проверять. И собственно, скоро ему это уже предстояло сделать. Ведь впереди по курсу располагался вход в гравитационное ущелье, обойти которое не было никакой возможности. Сколько придется по проходу идти — неизвестно, и выдержит ли мученик сие испытание оставалось вопросом.

Подойдя к расщелине в плотную, Сергей собрался с силами и вошел в летящую со скоростью ветра голубую стену. Голову опять пронзила проклятая боль. Она оказалась не столь сильной, как в первый раз, поэтому сознание молодой человек не потерял, однако по-прежнему представляла серьезную проблему. Малышев судорожно стиснул челюсти, едва не прикусив язык, и скорее рефлекторно, чем осознанно выставил псионический щит. Боль сразу же стала терпимой. Не веря этому чуду, Сергей воодушевлено прислушивался к себе, двигаясь против течения.

«А ведь это здорово, — ускоряя шаг, радовался он. — Ай да Малышев, ай да сукин сын!»

Молодой человек заметил, что его зрение еще более притупилось. Реальные предметы он практически уже не в состоянии был различать, зато призрачная, находящаяся за пределами обыденного восприятия ткань ловушек как будто стала выглядеть еще более четко. Так, на месте холмов Сергей наблюдал бородатые малиновые пятна, стены гравиконцентратов светились ярче и стали более монолитными. А когда разведчик обратил внимание на коллоид, то не увидел над ним всполохов красноватого пламени, зато тот приобрел контрастные очертания, и стала различима его внутренняя структура. Благодаря этому Малышев, например, заметил, что участок «ведьминого студня», расположенный ближе к «берегу», словно замерз, оставаясь практически неподвижным, зато вся противоположная его часть кипела с удвоенной энергией.

Ловушки сторонились «реки». Большинство их держалось от потока подальше. Единственным исключением являлись гравиконцентраты, все так же вплотную примыкающие к голубым «водам», как отвесные берега горного русла.

Двигаясь против течения, Сергей не чувствовал сопротивления, однако все равно поток влиял на общее самочувствие. Чем быстрее тот был, тем сильнее болела голова. Иногда «река» становилась широкой, словно бы разливаясь. Здесь «воды» текли медленнее. В месте быстрин она была значительно уже, но аномалии, наоборот, располагались гораздо дальше от ее берегов. Все это подбадривало Малышева, внушая ему чувство безопасности.

Чем дальше уводил человека поток, тем короче становились проходы, и тем разветвленнее и запутаннее была их сеть. Однако последнее Сергея не беспокоило, внутренний компас подсказывал ему, что он движется правильно, «река» уверенно вела его через лабиринт. Иногда она меняла направление и слегка отдалялась от цели, иногда бессмысленно петляла, но, в конце концов, всегда выворачивала к центру Зоны, где, по всей видимости, и брала свое начало.