Память, как и прежде, резко бьет в голову, и мне чудится потребность в анестезии. Я дохожу до кухонного шкафа и обнаруживаю там незаконченную бутылку Captain Morgan. Я понимаю, что сейчас это самое последнее, чем я должен, по идее, заниматься, но идея «клин клином» мне почему-то импонирует сейчас больше всего. Пальцы все помнят, легкий алюминий крышки мягко шелестит в руке, горло обволакивают медленно вливающиеся граммы легализованного наркотика.

Очень хочется музыки, и поэтому я ставлю на рабочем нетбуке первую песню, которая приходит мне в голову, и которая пока еще так сильно мне доставляет. Ею оказывается композиция некоего полуазербайджанца-полуказаха Jah Khalib, которая успела уже на нескольких вписках провантузить мне мозг, включаясь именно в те моменты, когда мы на драйве выходим бухие курить, и теперь я вот уже пару недель бесконечно прусь с этой лирической попсы. Естественно, это мало похоже на решение проблемы. За окном придает яркости очертаниям июль, а моему разбитому сознанию придает настроения вот это художественное произведение:

«Ночь. Нам не до сна. Яркий свет полумесяца

В небесах слепит нас. Время на момент замедлилось.

Блеск волшебных глаз. Накалила меня, закипела страсть.

Нету фраз, не сейчас, словно это наш последний раз.

Между нами нету преград — это больше, чем просто любовь.

Между нами — нет, не игра. Чувства самых лучших сортов.

Нам это ясно без слов. Нам нужно больше огня.

Вдыхаю каждый твой вздох. Этой ночи нету конца.

Детка, all night, прикосновение губ и мы снова летим

Прямо в космос, преодолев суету и людской негатив.

В небе звезды, и мы, забыв обо всем, приближаемся к ним.

Мы несносны, но нас это сносит.

Без лишних вопросов, ты захотела остаться со мной на века.

Не нужен Оскар, мы не актеры и нет никаких амплуа.

Все очень просто, нужен тебе точно так же, как ты мне нужна.

Мы не серьезны, но у нас все так серьезно…»

Дальше я полегчавшим шагом иду в ванную комнату, скидываю с себя все осточертевшее шмотье и ныряю в теплую воду. Включаю на полную очень теплую воду и предпринимаю попытки уйти от роящихся хлеще ос в осиновом гнезде мыслей. Но они никуда не исчезают… Лишь настигают меня, ошпаривая своей правдой.

Мой помутненный рассудок не хочет оправдывать мою нетрезвость, но я пытаюсь найти себе оправдание. Я мотивируюсь тем, что Россия всегда была насквозь пропитана желанием выпить. Этот шлейф безнадеги тянется еще от Рюриковичей и настолько силен, что желание прибухнуть оказывается самым здравым и единственно верным в борьбе за светлое будущее.

Такая фигня начинается примерно после сотой прочитанной книги серьезного содержания — твой мозг полностью и бесповоротно перепрошивается. Ты перестаешь быть собой прошлым и встаешь на другой путь.

Самое сложное при этом — балансировать на грани цинизма и веры во что-нибудь, потому что это быстрее всего тебя убивает, разрушает, но вместе с тем и закаляет, а также позволяет не проживать эту жизнь впустую, жить ее интересно. Жить, меняя себя каждый день по чуть-чуть. Ведь человек постоянно недоволен теми условиями, в которых он существует. И именно порождаемое этим чувством стремление менять все вокруг себя и делает его человеком. И потом ты просто обнаруживаешь себя почитывающим циничные строки Минаева, залечиваешь образовавшиеся раны философскими трактатами и монографиями о любви, саморазвитии и гармонии с самим собой. А синдром отмены, звеня, захлестывает тебя. В итоге ты обнаруживаешь элементарный, но глубоко зарытый факт, что жизнь — это необходимость бесконечно терпеть. А еще раз и навсегда принимаешь и понимаешь, почему тебе должно быть похуй на чье-то мнение.

Поскольку мы биологический вид, жаждущий жить в социуме и находящийся регулярно в крайне тесной взаимосвязи, и при этом над нами довлеет неистребимая мысль о социальном равенстве, то нам часто в жизни приходится выслушивать или читать в свой адрес постороннее мнение разной степени продуманности и глубины. И у меня всегда возникал вопрос, а почему, собственно, мне должно быть не похуй на чье-то мнение?

Как показывает опыт всей человеческой истории, человек всегда был существом достаточно недалеким. А сегодня, как только начали физически вырисовываться такие ништяки как сотовая связь, интернет, некое условное подобие демократии, отдаленные очертания института семьи, да и банально кусок пластмассы в твоем кармане, который решит любую твою проблему и ответит на любой вопрос (надо только научиться им пользоваться), то сразу же развелось так много мнений вокруг, причем по большей части дилетантских, тупых и оголтелых. Каждый почему-то решил пренебречь поговоркой «молчание — золото» и подвылить дерьмеца.

Но я все же задал себе пару простых формул поведения:

1. Не существует правильного и неправильного, равно как плохого и хорошего. Что бы ни было правильным или хорошим, это всегда и только является правильным или хорошим по отношению к чему-то. Исключений нет. Поэтому, как только кто-то с пеной у рта начинает негодующе кого-то критиковать, выражая явное несогласие с визави, стоит задуматься — есть вероятность, что это идиот и он повелся на провокацию.

2. Для того, чтобы на чье-либо мнение было не похуй, необходимо, чтобы этот человек либо уже имел определенное реноме (хотя оно не гарантирует еще ничего), либо же строил свои суждения максимально объективно и адекватно, чтобы заслужить быть не посланным куда подальше.

Вот они, простые и банальные правила этикета в ведении диалога. В результате я пришел к мнению, что мне абсолютно поебать на мнение тех людей, которые грубо, глупо, бесцеремонно, вызывающе и беспардонно начинают проявлять свою любознательность. При этом я довольно искренне, открыто и даже с неким сердоболием всегда шел и иду навстречу людям, которые умеют аккуратно, корректно, грамотно и не хамски обратиться ко мне.

После формулирования для себя этих незыблемых правил ко мне приходит осознание, что я опять нажрался, потому что не смог иначе, и буду вновь себя ненавидеть за это весь оставшийся день.

Часы доходят до семи вечера, я потихоньку выползаю из ванной и начинаю приводить себя в порядок, чтобы успеть прийти на встречу, которая совершенно невольно выпала мне сегодня…

Я захожу в башню «Империя», прохожу к лифту, поднимаюсь на пятьдесят седьмой этаж. Милая метрдотель заботливо выуживает из меня нужную информацию и доводит до столика. За столом собралась святая троица.

Даня, в прошлом одноклассник, чей телефон я случайным образом не стер из своих контактов. Ему двадцать четыре года, он очень хорошо знает английский язык, очень хорошо знает, что надо делать, и при этом до сих пор живет с родителями и каждый раз при нашей встрече хуесосит текущее положение вещей в нашей необъятной. Казалось бы, чего тебе стоит что-то изменить в своей жизни, если для тебя все так очевидно? Но нет. Боязнь неизвестного оказывается сильнее ненависти к родному, неизменному статусу-кво.

Напротив сидит Рома, знакомый с прошлых лет, с кем мы вместе ходили на курсы и абсолютно случайно синхронно табачили на переменах между парами, общаясь на общем языке неопределившейся молодежи. Рома не меньше Дани ненавидит текущее положение вещей в стране и никогда не преминет весьма красноречиво обосрать какую-нибудь из существующих внутренних государственных инициатив. Рома недавно расстался со своей девушкой, аленьким цветочком, с которой был вместе несколько лет, просто потому что он почувствовал, что либеральные ценности переполнили его и он явно хочет поебывать кого-нибудь параллельно. Но все-таки морально этические ценности, залитые ему буквально с молоком матери, не дают спокойно вспоминать об этом расставании. Поэтому он всего лишь в два раза сильнее, чем Даня, хуесосит текущее положение вещей в стране. У него черный подержанный лексус за лям с небольшим — подарок бати, заработавшим в период перестройки неплохой капитал, но его амбиций это нисколько не умаляет.

Третьим за столом я вижу Ваню, нашего общего знакомого из детства. Про Ваню я особо ничего не знаю, помню только, что мы уже несколько лет друг друга не видели, но, зная общий настрой остальных, почти уверен, что хвалебных речей о проистекающей кругом действительности от него услышать тоже особо не придется.

Таким все и представляется, повестка дня на ближайший час задана, и я ожидаю услышать что-нибудь новенькое.

Вообще, все, что касается любви или ненависти к своей собственной стране, родившей, вскормившей и воспитавшей тебя, у меня формулируется в одном простом предложении: «Если ты думаешь, что где-то проще, то почему ты до сих пор не там?». Знаете, из всех утюгов ведь остопиздила эта фраза «хорошо там, где нас нет». Но глупые люди почему-то не задумываются на этот счет. Нашему человеку проще порассуждать на тему поганости власти, бесчестия чиновников, беспросветности будущего и обосрать вообще все что можно, только не себя. Но набраться смелости, подойти к зеркалу и сказать «сам мудак» — на это у него не хватает мозгов.

Ведь так просто найти причину всех своих бед в самом себе, но наше избалованное советами население особо сильно не изменилось за последнюю четверть века. Все то же хамство, глупость, разгильдяйство и раболепие только уже совершенно на другом качественном уровне. Бесплатное образование в школе и ВУЗе получено, но вся эта гниль все еще не выветрилась из рабского крестьянского сознания. Появились лишь те, кто почему-то бросаются искать грань дозволенного государством сквернословия, потом удивляясь, что они ее все-таки нашли. Бедные оголтелые оппозиционеры лишь только провоцируют и без того бурно развитую эмиграцию лучших умов.