— Да ты прям Шерлок, чувак, — веселясь, парень хлопнул меня ладонью по плечу.

      — Может, не самая лучшая идея доказывать соседке, что у тебя нет прописки на дне жизни, приглашая в свою квартиру целую толпу алкашей?

      — Так-то да. Но, думаю, что слово «приглашать» имеет совсем другое значение, чем когда тебе звонят на мобилу и ставят перед фактом, что у них слетел проверенный вариант, и моя квартира — последняя надежда для нескольких замерзающих на улице человек. — усмехнулся Толя. — Кто ж знал, что несколько человек — это целое стадо, а мой бывший одноклассник, что после окончания школы впервые вспомнил о моем существовании только для этой просьбы — мудак?

      — Хочешь, я выгоню всех? — переварив сказанное в своем все еще время от времени улетающем в туман сознании, выпалил, загораясь подозрительно странным азартом.

      Почему-то до безумия захотелось сделать что-то, что он смог бы оценить. Чтобы убедился, что не ошибся во мне, и я, правда, лучше, чем они. Чтобы он увидел, вот он я — личность! Не младший брат его друга. Не приложение, не обуза, не ненужное дополнение. А человек. Че-ло-век.

      О том, почему в моем мозгу новый знакомый вдруг заменился на образ Антона, не только внешне, но и по ощущениям, задуматься было некогда. Душа требовала свершений.

      Я встал со стула, подмигнув озадаченно смотрящему на меня парню, открыл дверь в комнату и набрав в грудь побольше воздуха, что было силы заорал:

      — Атас, бухарики! Быстро собираем свои пожитки и сваливаем!

      Что-что, а внимание своим ором я явно привлек. С десяток пар глаз перевели недоуменные взгляды на меня, при этом, правда, даже не собираясь и с места двигаться.

      — Дебилы вы, — сказал уже тише, — Я говорю валить надо, соседка ментов вызвала. Скоро приедут. А оно вам, блядь, надо?

      Я услышал, как прыснул за моей спиной Антон… Блядь. Толя… Антоля, мать его. Но, как ни странно, для пьяных мозгов собравшихся моего аргумента оказалось достаточно, и муравейник закопошился. Пьяные тела, хоть и нехотя, но собирались и потихоньку сваливали из квартиры.

      — А вам особое приглашение нужно? — обратился я к парочке, вовсю сосущейся на том самом кресле, на котором совсем недавно сидел я сам.

      Прокляв меня, наверное, на пару поколений вперед, и окинув такой дозой презрения, что ее хватило бы, чтоб сделать купол и накрыть им целую Москву, парочка все-таки поднялась с кресла, и, быстро одевшись, покинула квартиру.

      Оставалось только еще одно тело, и, к сожалению, очень знакомое — Серега. Один из тех двух раздолбаев, которых в мою комнату подселили на второй год обучения. Этот дебил всегда собирал огромную компанию людей, обзванивая всех знакомых и не очень, но при этом, на каждой пьянке всегда отрубался самым первым, абсолютно не заботясь где он засыпает и где проснется наутро. Пару раз из тех, что мы бухали вне общаги, я так и не нашел, в каких закоулках или кустах он дрых, хотя, обычно старался за этим следить. Но наутро он возвращался вполне себе выспавшимся и не особо обиженным, что его бросили, так что голос совести я успешно игнорировал.

      — Эй, Серый, подъем… — потряс я дрыхнущего парня за плечо. — Слышишь? Серё-о-ога! — позвал немного громче. Ноль реакции. Словно не в покрывало завернулся, а в пару танков. — Вставай, придурок, твоя мама приехала! — крикнул на самое ухо парню. Тот резко вскочил, в панике обводя комнату ничего непонимающим спросонья взглядом.

      — Ты долбанулся, Макс? — спросил недовольно, не найдя в комнате никакой угрозы и намереваясь улечься обратно.

      — Это ты сейчас долбанешься, когда менты приедут и заставят тебя без запинки произносить дату твоего рождения.

      Серый пару секунд посверлил меня взглядом, видимо, решая для себя, достаточно ли это весомый аргумент и не блефую ли я, но все же инстинкты самосохранения пересилили и он, тихо матюгнувшись, встал с дивана и побрел в сторону прихожей.

      — Охуеть ты талант, — усмехнулся за спиной Толик. — А я думал, что избавлюсь от этой компании только если сам съеду с квартиры.

      Я, обернувшись, улыбнулся парню, и хотел уже было ответить, но из прихожей донесся грохот, в одну секунду стерший с наших лиц улыбки. Мы одновременно понеслись на шум и так же одновременно заржали, когда обнаружили лежащего на спине Серегу, изо всех сил старающегося дотянуться до своего наполовину одетого ботинка. Он выглядел как черепашонок, который упал на спину и, нелепо раскачивая панцирь, безуспешно, но старательно пытается перевернуться обратно.

      — Как ты вообще до этого возраста-то дожил? — бросил я в воздух вопрос и пошел помогать этому немощному.

      Уже в подъезде, таща на себе полуживое тело соседа по общаге, я оглянулся на парня, так пошатнувшего сегодня мой, казалось бы, немного устаканившийся мирок. Толя смотрел на меня с искренней улыбкой, полной какого-то восхищения и гордости. Почему-то от этой улыбки стало так хорошо. Улыбнувшись в ответ, я подмигнул парню, экстренно раздумывая, чего бы такого крутого сказать ему на прощанье. Но туловище, которое висело на моем плече, явно не оценило нашу игру в гляделки и требовало к себе внимания.

      Так что, глубоко вздохнув, я нехотя оторвал свой взгляд от блондина, замершего в дверном проеме и, так ничего и не сказав ему, зашагал вниз по ступеням. Как бы тепло в груди ни было от реакции Толи на мой поступок, сейчас главное — подавить свою дебильную, отказывающуюся сползать с лица улыбку и сосредоточить всё своё внимание на безопасном и безболезненном для меня и этого упоротого тела спуске по лестнице вниз.

  Часть 6

      Не скажу, что я думал о новом знакомом всю последующую неделю… Наоборот, алкоголь довольно быстро выветрился, и теперь образ парня вспоминался с большим трудом. Да и вообще, казалось, что его схожесть с Антоном была лишь плодом моего воображения, что я просто надумал и приукрасил вполне себе непримечательные черты обычного парня.

      Но, даже несмотря на то, что я убедил себя, что ничего примечательного в том парне не было, в голове всё равно что-то щелкнуло. Словно до этого я замер в своем состоянии, как остановившиеся часы, и мог провести так хоть вечность, а он… он будто просто дернул какую-то одному ему известную деталь, и секундная стрелка вновь побежала, возвращая мертвым часам стремление продолжать мерить своими маленькими шажками поле циферблата.