Вся ситуация была более, чем странной… Мало того, что я практически согласился на, фиг знает, свидание это или нет, но на уединенную встречу так точно, с человеком, которого знал лишь несколько минут, так этот человек, к тому же, даже близко был не похож на Антона, черты которого так тянули меня к себе, что в людях я в первую очередь искал именно их. Да что там говорить, я даже порнуху смотрел только если в ней активами были блондины со светлыми глазами. Плюс ко всему, только в этот момент я осознал, насколько долго я закрывался от людей, и соответственно, сколько времени у меня уже не было секса. И в этот момент осознания я понял, что не против. Да, вот так просто. Не против провести этот вечер с продолжением с человеком, с которым сегодня встретился в первый и, скорее всего, последний раз в жизни.
И все же самым странным при всей неправильности моих мыслей и абсурдности ситуации было полыхнувшее огнем чувство ревности и какой-то детской обиды. Я, конечно, всё понимаю, но всё же… какого хрена для своих «дел» он готов был раскошелиться на две бутылки, а я удостоился только одной?
Часть 11
Последний час на работе тянулся до ужаса медленно. Но, собрав силу воли, а заодно с ней и мысли, в кулак, я ждал. В словах своего случайного знакомого я почему-то абсолютно не сомневался. Я был уверен, что раз он сказал, что дождется окончания моего рабочего дня, значит так и будет. Может, странно так слепо верить людям. Хотя, наверное, не менее странно, чем, абсолютно не запариваясь нормами и правилами, согласиться пойти с первым встречным, явно понимая, чем закончится этот вечер.
Но ведь в этом и весь смысл. Чужакам всегда легче довериться, чем кому-то из ближнего круга. Чужак не выдаст твоей тайны, не нанесет удар в спину, не станет пытаться понять тебя или, наоборот, осуждать. Ему просто всё равно. Он так и останется чужаком, единожды ступившим в зону твоего доверия, а после навсегда исчезнет из твоей жизни.
И именно сегодня, именно здесь и сейчас, такой вариант меня более чем устраивал.
Когда этот адски долгий рабочий день, наконец, закончился, я, на ходу напяливая на себя ветровку, вышел в наполненный звуками кипящей жизни вечерний город. Дима обнаружился всего в нескольких шагах от входа в магазин. Он стоял, опираясь спиной на темную иномарку, которая даже в свете тусклых фонарей сверкала чуть ли не стерильной чистотой. Словно эта машина, как и ее обладатель, тоже никогда не встречалась ни с лужами, ни с грязью осеннего города. И в нашем районе, посреди серого пейзажа и старых покосившихся зданий, эта парочка выглядела слишком неуместно.
— А я думал, ты все-таки решишь не менять изначальные планы и давно уже занят своими неотложными. — почему-то ложь легко срывается с губ. Конечно, я так не думал. Но почему-то, когда я подошел к своему новому знакомому ближе, возникло ощущение, что жизненно необходимо было сказать хоть что-то. А любая фраза сейчас звучала бы чем-то вроде: «Хэй, а вот и я, пошли что ли трахаться».
— Как бизнесмен я привык правильно расставлять приоритеты. — хитро стрельнули в мою сторону карие глаза.
— Эм… это сейчас, типа, такой комплимент мне был?
— Не знаю. Это вроде ты у нас мастер по части наблюдений и выводов. — ухмыльнулся Дима.
— У нас, это у кого? — неосознанно улыбаюсь в ответ.
— У нас, это у меня, у бутылочки красного полусладкого и у одной съемной квартирки в соседнем районе, — усмехается мужчина, отталкиваясь от своей черной красавицы и открывая водительскую дверь, впрочем, не спеша занимать своё место раньше, чем это сделаю я. — А тебе нужно написать отдельное приглашение, продавец-консультант Максим?
Дима откровенно веселился, очевидно предвкушая хорошее времяпрепровождение. Я лишь фыркнул в ответ и послушно пошел занимать соседнее с водительским место.
Наверное, он и правда хороший бизнесмен. Ведь это по их части уметь разговаривать с людьми и договариваться с максимальной для себя выгодой и минимальными убытками. И вот результат его таланта: всего после пары фраз, даже без единой капли алкоголя в крови, я уже вполне расслаблен и готов к любому исходу этого вечера. Не знаю, то ли виной тому сам Дима, так уверенно сейчас выворачивающий на главную дорогу и вливающийся в общий поток машин, то ли его натренированная годами предпринимательская жилка, но сомнений и опасений у меня не возникало от слова совсем.
Мужчина вызывал к себе симпатию — нет, не откровенно кричащим о достатке внешним видом — просто с ним было легко. Эта легкость была и в общении с ним, и в нем самом. Наверное, это и называется харизмой.
Еще он вызывал абсолютное доверие. Почему-то я на все сто уверен был, что сейчас, уехав в неизвестном направлении с практически незнакомым человеком, завтра точно не отправлюсь путешествовать по земному шару в нескольких контейнерах со свеженькими органами.
А еще он вызывал желание. То ли из-за долгого воздержания — не только от секса, даже от простой дрочки, чтобы больной мозг не подкидывал в моменты слабости образ человека, которого так отчаянно хотелось забыть, — то ли это действительно была та самая пресловутая физика в действии. Но за то время, пока мы добирались до обещанной съемной квартиры, яйца уже начали просто звенеть, заставляя мозг думать только в одном направлении.
Это было сродни обещанию целого стола, заполненного самыми любимыми блюдами, человеку, который не ел несколько дней подряд. Да, безусловно он все время чувствовал дикий голод и до этого момента, но теперь, когда он знает, что через несколько минут точно сможет поесть, желудок к херам сворачивается в трубочку и требует внимания к себе как никогда до этого.
Когда я, наверное, раз в десятый поерзал на мягком кожаном сидении, стараясь при этом хоть как-нибудь изменить положение и поправить ширинку, чтобы немного успокоить место, ставшее сейчас сосредоточием всех нервных окончаний, то поймал на себе насмешливый взгляд карих глаз и почему-то показавшееся в этот момент обидным: «Не терпится?».
Придав лицу выражение, а ля «да как вы посмели, сударь», я гордо уставился в окно, в этот момент изо всех сил сдерживая себя, чтобы не поправить ставшую такой неудобной ширинку еще раз. И, наверное, при подобных обстоятельствах глупо было строить из себя святую невинность, но почему-то дико хотелось доказать ему, что он не прав, и что не готовы все штабелями к его ногам падать, стоит ему только появиться на горизонте. Хотя, что, блядь, скрывать? Конечно, мне не терпелось.