И тот факт, что мы как черепахи ползем, останавливаясь на каждом светофоре, неслабо выводил меня из себя. По крайней мере, до тех пор, пока я не осознал, что не просто так мы едем именно в другой район.

      Ведь из-за того, что Дима забыл купить алкоголь в своём магазине, ему и пришлось закупаться в том, который был ближе всего к его конечной точке назначения. И не важно, снимал он квартиру, номер, или вообще шел в гости к своим планам на вечер. Важно лишь то, что они были в моем районе. А тот факт, что место для встречи было перенесено, заставлял меня проникнуться к Диме благодарностью: все-таки меня везут не как замену кому-то, не как запасной вариант, не как обычную шлюху, которой все равно с кем и где — для меня выбрали другое место, явно с целью показать какое-никакое уважение.

      Квартирка, надо сказать, оправдала столь долгое ожидание. Она оказалась вполне себе уютной, с хорошим ремонтом и относительно новенькой мебелью. И, вопреки опасениям, непривычная обстановка абсолютно не сбивала с настроя.

      Это место не кричало о том, что без перерывов и выходных служит для кого-то траходромом и выглядело вполне обычным и пригодным для жизни. В прихожей нас даже приветливо встретили тапочки, создавая ощущение, словно ты пришел не в чужой дом, а в свой — переобувайся, оставляй на пороге уличную обувь вместе со всеми проблемами, проходи и просто расслабься. Кухня тоже выглядела комфортненько, несмотря на маленькую площадь. А вот комната была, наоборот, довольно большой, хоть и скупо обставленной: в углу стояла большая кровать, сверху застеленная вычурным покрывалом какого-то приторно-оранжевого цвета, а вдоль стены располагался серый с мягкой обивкой диван, перед которым стоял небольшой столик на колесиках, а напротив — тумбочка с телевизором, в масштабах полупустой комнаты казавшимся совсем микроскопическим. Вот, собственно, и всё убранство.

      Пока я обходил квартирку по кругу, разглядывая обстановку, Дима уже успел взять с кухни пару бокалов и несколько тарелок, в которые разложил принесенные с собой фрукты. Интересно, помыть их он тоже успел? В отдельную тарелку он ссыпал несколько разломанных на дольки плиток шоколада и, не дожидаясь, пока я соизволю к нему присоединиться, уже разливал по бокалам вино. Хм… Он и штопор так быстро нашел? Или вёз его с собой еще когда намыливался к прошлым «делам»? М-да, с моей внимательностью меня, и правда, можно было спокойно везти на убой, а я б и не заметил.

      Нервный смешок вырвался сам собой, и я невольно замер, стоя рядом с Димой, только сейчас в полной мере осознавая, что это абсолютно незнакомый мужчина. И да, я с ним оказался здесь и сейчас по определенным причинам. Но это были мои причины. А какие есть у него?

      — Чего замер, как не родной? — сквозь свернувшийся в кишащий неприятными змейками клубок мыслей донесся до меня спокойный, но теплый голос Димы.

      Я посмотрел на мужчину, сталкиваясь своим взглядом с карими глазами, в которых сейчас плескалось предвкушение и азарт, как перед розыгрышем в гребаную лотерею, когда ты еще не знаешь, выиграешь ли в итоге хоть что-то, но уже до смерти хочешь это проверить. И этот взгляд, словно выражающий желание убедиться, не продешевил ли он, почему-то, вместо того чтобы оскорбить, что ко мне относятся как к шкуре, что просто привели с намерением напоить и трахнуть, наоборот, вернул позорно сбежавшую со своего поста уверенность и отогнал снова возникающие в голове дурные мысли. Зачем пытаться искать какие-то причины, плутая в переплетении тропок чужих мыслей? В жизни всё куда более прозаично. Нет причин. Есть два человека и есть желание. Остальное становится не так уж и важно.

      — Задумался, — отвечаю, окончательно расслабляясь и устраиваясь на диване рядом с мужчиной, тут же получая в руку бокал, наполовину наполненный рубиновой жидкостью.

      — О чём же? — спрашивает, скорее для поддержания разговора, нежели из интереса.

      — Шоколад, вино, виноград этот вместе с грушами, как-то это… — неопределенно обвожу рукой столик с расставленными на нём тарелками так, что вино в бокале начинает опасно плескаться, грозясь вырваться из своего заточения на свободу. — Слишком слащаво, что ли…

      — Всё равно не слащавее, чем то персиковое покрывало на кровати, — широко улыбаясь, отвечает мужчина, ничуть не обидевшись. Да что там — и бровью не повёл. — Ну, за знакомство?

      — За знакомство, — улыбаюсь в ответ и позволяю нашим бокалам соединиться в невинном звонком поцелуе.

      Сделав пару глотков, я поставил бокал обратно на столик и поспешил закусить неприятный терпкий привкус во рту долькой шоколада. Наверное, не надо было выделываться и говорить что-то про предпочтительный цвет вина, когда этот дурацкий напиток богов я, в общем-то, и не любил никогда.

      — Не понравилось? — спросил Дима, ставя на столик и свой бокал, но не спеша так по-простолюдински, как я, закусывать вкус дорогущего напитка, что с моей стороны выглядело, наверное, как варварство.

      — Не особо, — честно признаюсь, при этом разглядывая лицо мужчины, словно только сейчас увидел его впервые. Взгляд метался от уложенных в идеальную прическу волос к карим глазам, полным азартного блеска, потом перешёл к легкой, почти незаметной щетине и, в итоге, остановился на изогнутых в понимающей полуулыбке губах. Да. Действительно. Зачем продолжать эти светские беседы, если мы оба понимаем, для чего оказались здесь? — Хотя… какая, к черту, разница, если мы пришли сюда явно не наслаждаться вкусами вин?

      — А зачем же тогда мы сюда пришли? — губы собеседника растянулись в еще более откровенной улыбке.

      — Может, это ты мне должен ответить на этот вопрос?

      Дима усмехнулся и, очевидно, понимая, что, когда карты вскрыты, уже ни к чему пытаться блефовать и скрывать свои эмоции и мысли, просто подался вперед и накрыл мои губы поцелуем.

      И в этот момент такими тусклыми и никчемными стали все те мысли о правильности или неправильности этой ситуации, к черту летели все нормы морали и этики, оставалось только чистое, незамутнённое ничем чувство кайфа. Чувство, что птенца наконец выпустили из клетки и он может расправить крылья и впервые познать, что такое полет.

      Именно в этот момент я ощутил, словно весь груз, что всё это время лежал на моих плечах и придавливал меня к земле, вдруг просто исчез. Наверное, это и есть настоящая свобода: не загружать себя мыслями, не искать причины и отговорки, не заключать себя же в рамки, а просто делать то, чего тебе хочется здесь и сейчас. Да, это определенно полет свободы. И это именно то, что сейчас мне было необходимо.