Учитель-керкар стоял неподвижно минуты две и молчал, потом подошёл к слабо шевелившемуся полумёртвому бойцу, мгновенно наклонился и мощными жвалами перекусил тому шею, напрочь отделив голову от тела. Оно ещё долго шевелилось – дёргались ноги, извивалось и вздрагивало брюшко, изодранное в клочья и демонстрирующее через прорехи ран кучу каких-то то ли червей, то ли кишок, но голова уже застыла, несколько раз опустив и подняв прозрачные плёнки век.

Потом толстый керкар завизжал ультразвуком, и все наблюдатели стали медленно рассасываться по сторонам. Появились керкары небольшого роста, шустрые и какие-то…худые, что ли – как показалось Слава. Они хлопотливо собрали останки, вытерли кровь, собрали обломки копья и так же быстро, как и появились, исчезли.

Слава подошёл к так и стоящей неподалёку Лере, взял её за руку и повёл к журчащему вдалеке у стены ручью. Он выбивался из стены на высоте трёх метров и прозрачной струёй падал в жёлоб, уходящий под стену.

Как и везде в пещерах – это был и душ, и туалет одновременно. Лера не сопротивлялась, молчала, и только рука её слегка дрожала от запредельного усилия, которое пережила несколько минут назад. Слава легонько подтолкнул её под падающую струю. Лера запрокинула голову и стала глотать воду, льющуюся ей на голову. Слава стал осторожно смывать с неё кровь и кусочки плоти её недавнего противника, оглаживая ладонями вдоль гибкого, упругого тела. Слизь с трудом отмывалась, но в конце концов поддалась и через пять минут Лера была чистой, только лишь дрожащей от холодной воды. Её зубы клацали от холода – вода была ледяной – и Слава, выхватив её из под струи, подхватил на руки, понёс к сброшенной ей одежде, сбросил с себя рубаху и поставив Леру на пол, растёр досуха. Потом натянул на неё одежду и обняв обеими руками, прижал к себе, поцеловав в ледяные жёсткие губы.

– Твоя самка очень злая – прозвучал скрипучий голос возле Славы – я бы тебе не советовал совать в неё яйцеклад! Её противник покрыл себя позором, взяв в руки оружие во время боя без оружия. Я его наказал. Все рои потрясены вашими умениями. Почти что не осталось тех, кто против вашего обучения – лучше приблизить вас к нашему народу, взять вас в союзники, чем отталкивать – так решило большинство. Итак – жду вас к себе через пять гентансов. Пока – тренируйтесь. Или идите к себе в комнату, если хотите. Вам сегодня хватило тренировок… – керкар медленно отплыл от людей, перебирая ногами, оглянулся на них, щёлкнул жвалами, как славе показалось – с насмешкой и галопом вылетел из пещеры.

Слава решительно взял Леру за руку:

– Пошли-ка к себе. Обсудим всё, отдохнём и обмозгуем как следует.

– Ты знаешь – задумчиво сказала Лера – мы почти перестали говорить по-русски. Странно, правда? Мы говорим и думаем на языке зелёных. Давай почаще говорить на своём языке, а? Мне всё больше и больше кажется, что мы никогда не вернёмся на Землю…впрочем – что я говорю? Куда я такая? – она вытянула руку и из её пальцев медленно показались острые когти – что мне, в зоопарке жить? Как меня можно, такую, любить? У меня не будет ни детей, ни семьи – ничего, что нужно женщине.

– Я тебя люблю – неожиданно сказал Слава, сам удивившись, как легко вылетели у него эти слова. Никогда он не говорил их женщине. Про мужчин речи, конечно, не идёт – Слава не был гомофобом, но относился к этому пристрастию очень отрицательно. Были у него женщины – не одна, и не две…молодые, и не очень…красивые и не очень…и все прошли мимо. Как какие-то средства для удовлетворения, и всё тут. А эта пигалица поселилась в его сердце и не хочет оттуда уходить.

Слава обнял Леру левой рукой:

– Пошли отдыхать. И хоть меня и предупредили, что совать в тебя яйцеклад опасно – всё-таки я попробую это сделать. Может это и не так уж опасно?

Лера улыбнулась и уткнулась лбом в его грудь:

– Надеюсь, что попробуешь. Не опасно.

– Вы что? Не можете обеспечить поимку двух жалких рабов? Вы кто такие – охотники, или жалкие червяки? Почему до сих пор эти двое не пойманы? Я заплатил уже миллион кредитов, а флайер всё не сошёл со стапелей? Вы что, совсем обнаглели? Я заставлю вас вернуть каждый кредит, который вы за эти два гаринтанса высосали у меня! В чём дело ОПЯТЬ?

Агарлок буквально бегал по залу в своём поместье и если бы взгляды могли жечь, его гости давно были бы испепелены на месте. Прямо в тех креслах, в которых они сидели. Трое зеленокожих людей в одинаковой лёгкой броне смотрели за перемещениями рабозаводчика спокойно, и даже с осуждением – разве можно так распускать себя? Мужчина не должен выказывать столько эмоций. Наконец, Агарлок успокоился и сел в кресло, жадно отпив розовой жидкости из прозрачного бокала, выданного ему системой обеспечения поместья. Воцарилось молчание, скоро прерванное Наалоком:

– Мы использовали ваши деньги так, как вы и требовали – землеройная техника, роботы-охотники, защита – от ваших денег осталось максимум пятьдесят тысяч кредитов. Если хотите, чтобы мы снова продолжали – нам нужно по крайней мере ещё пятьсот тысяч на технические работы, и пятьсот – нам на жизнь. Мы же не бесплатно работаем, в самом деле. Кроме того, я повышаю ставку на пятьдесят процентов за опасность – уже двое моих рабов погибли от лап керкаров, и ранен надсмотрщик. Я вообще-то не понимаю – за каким угом вам так нужна эта парочка, что вы готовы ввязаться в войну с подземным народом и потратить столько денег? Раб, он и есть раб – я вам наловлю их столько, что вы набьёте ими все свои рабские загоны! Не понимаю вас.

– Что ты понимаешь, Наалок! – резко ответил Агарлок – этот один раб стоит столько, сколько все твои рабы, которых ты можешь поймать за пятьдесят, или сто охот! Такие бывают один на миллионы! Он нужен мне, и нужна его сучка! Она тоже ценный товар, но не настолько – она – способ им управлять.

– Хммм…это из той партии рабов, что я продал вам раньше? Как же я прокололся…надо было брать хорошую цену за него… – Наалок задумчиво постучал длинными пальцами с зелёными ногтями по чёрной, матовой броне на бедре.

– Дважды глупец! Это моё, моё изделие! Совокупность способностей первичного материала, коктейля из нескольких вирусов и удача, моя удача! Такие рабы среди племён Саруга редки! У них на планете практически нет псионических способностей! – Агарлок замер и откинулся на спинку кресла, замолчав и ругая себя за то, что проговорился.

– Ага…значит не врут люди и у вас действительно появился боец-псионик… – задумчиво протянул Наалок. Он сделал успокаивающий жест и добавил:

– Ладно-ладно, молчу…только когда поймаем этого раба, скажите, где будете его выставлять. Чтобы я тоже успел сделать ставку. Всё-таки я тоже принял участие в его поимке и на Саруге, и тут… вот ведь везёт вам – найти такой неогранённый драгоценный камень чистой воды среди куч двуногого дерьма! Завидую вашему умению воспитывать бойцов. Я и мои помощники – будем молчать, не сомневайтесь. Итак, что с оплатой?

– Сейчас переведу – буркнул удручённый Агарлок и заработал с вируальными кнопками раскрывшегося перед ним экрана – сделано. Полтора миллиона у вас на счету. Надеюсь, что теперь вы сможете выкурить этих насекомых и поймать моих рабов.

– Надеюсь – криво ухмыльнулся Наалок – а вы не хотите посмотреть на то, как мы расчищаем тоннели? Вот только немного опасно – думаете, зря мы в броне ходим? Только сегодня от меня отскочило две стрелы – эти червяки удивительно ловко бьют из своих луков. Приходится всё время быть настороже.

– Всё, господа – прощаемся! – Агарлок поднялся на ноги, показывая, что аудиенция закончена – займитесь делом. Обсуждать дело конечно легче, чем работать, но всё-таки хоть для виду поработайте! – рабозаводчик слегка кивнул головой и ушёл с площадки поместья, а Наалок со своими двумя помощниками поднялся и направился к флайеру, стоящему немного поодаль от остальных машин, принадлежащих хозяину поместья.

Это был проверенный боевой флайер, с шрамами от ударов лучемётов и тёмными пятнами от ракет, пробивших силовую защиту. Металлическая дверь бесшумно раскрылась и Наалок с подчинёнными, клацая металлическими подошвами бронесапог, вошёл в аппарат.