– Увы, уважаемый Агарлок – я не знаю, кто собирается поставить противоядие, и кому. А если кто-то и собирается – это его личное дело. Вы-то причём? С какой стати вы собираетесь вмешиваться в чужой бизнес?

– Жаль, жаль – с деланным сожалением сказал работорговец – хотя я и знал, что так получится, но не хотелось предпринимать лишних действий. Те твои конкуренты, что торгуют с керкарами, всё поняли и оставили идею поставить им противоядие. Один ты ничего не понял. Ну что же – придётся научить тебя слушать тех, кто умнее и значительнее.

Агарлок легко махнул рукой, и его охранники кинулись на штурм. Первыми были сбиты автоматические лучемёты – офис остался без прикрытия. Затем лучи пронзили стены в определённых местах, и свет в офисе заморгал. Стена силового поля исчезла, снятая после обесточивания и перед штурмовой группой остались хозяин офиса, уже не прикрытый силовым куполом и его охранники, тут же открывшие огнь по нападавших. Воздух зашипел от пролетавших плазменных потоков, и контрабандист отпрыгнул в угол, пытаясь укрыться от огненных лучей.

Через минуту всё было кончено – трёхкратный перевес в силе сделал своё дело, и разорванные тела телохранителей дымились на обезображенном полу офиса. Погиб один из нападавших – очередь из плазмомёта разбила ему шлем. Вместе с головой.

Агарлок подошёл к сидящему в углу контрабандисту, посмотрел ему в глаза, пожал плечами и кивнул головой стоящему рядом телохранителю. Загудел вибромеч и через секунду половинка тела Ситаркона уже лежала в луже крови, сотрясаемая последними судорогами.

Агарлок спокойно вышел из помещения и пошёл к выходу из базы. Дело было сделано – ни один контрабандист теперь не поставит керкарам ни одной порции противоядия. Это стоило не так уж и больших денег, и всего десять смертей – двое контрабандистов, наподобие Ситаркона решили, что они этакие великие воители. И что им никто не указ – даже Агарлок. Теперь их тела поглотил трансформатор энергии. И так будет со всяким, кто встанет на пути главы семьи Шан-Акоон.

Эти жалкие рабы умрут от голода и жажды – что бы они не делали. Лекарства от яда охотников нет – работорговец знал это наверняка. Противоядие представляло собой сложный конгломерат из нескольких препаратов, принимаемых последовательно в точно определённое время. Изготовить что-то подобное жалким подземным червякам не было никакой возможности.

Довольный, Агарлок отправился в элитный бордель, где купил трёх шлюх с Саруга – они были совсем молоденькие, гладкие, маленькие и забавно кричали и рыдали, когда он, после того как насладился их телами, разделал живьём на части, отрезая по куску от каждой, по очереди. Эти твари напоминали ему Леру, потому он получал особое удовольствием от свежевания их тел. Это стоило ему всего-то пятьдесят тысяч кредитов, а удовольствия – море.

К своему флайеру он шёл довольный, освежённый и бодрый, как будто и не было целого дня напряжённой работы по усмирению непокорных контрабандистов.

Глава 10

– Плохие новости. Контрабандисты, все, разом, отказались поставить противоядие – голос керкара был сухим и скучным. Впрочем – как и обычно. Ментальный голос всегда был не расцвечен эмоциями, но в этот раз, как показалось Славе, он был особенно сух и отстранён. Видимо, так воспринялся смысл тех слов, которые произнёс Учитель.

– Почему?

– Есть предположение, что их запугали – исчезли трое из тех, кто с нами сотрудничал, а остальные не хотят говорить по этому поводу. Лишь один намекнул, что вмешались какие-то могучие силы, против которых они идти не хотят. Скорее всего – это ваш бывший хозяин. Насколько я понял – его ресурсов хватит, чтобы портить жизнь довольно долго.

– Какие перспективы теперь? Что нам делать? – Слава даже не предполагал, что он так расстроится – лежать в ‘рассоле’, как огурцу, было не очень-то приятно. Его деятельная натура рвалась что-то делать, двигаться…а тут – полное безмолвие и лишь разговоры с Лерой, Учителем, Великой Матерью…и всё. Больше никаких раздражителей, никакой жизни. Не считая обучения.

– Будем думать, будем ждать. Страшного ничего нет – вы можете находиться в Купели столько, сколько нужно. Хоть тысячу лет. Или пять тысяч. Вы сыты, в безопасности, вам ничего не грозит. Пройдёт время, и вас забудут. И тогда мы снова договоримся с контрабандистами и достанем противоядие.

– А что, нельзя вылечиться какими-то другими средствами? Ну – есть же у вас какие-нибудь шаманы, колдуны, лекари, что, никто не может помочь?

Керкар усмехнулся, щёлкнув жвалами:

– Я слышал, что где-то там, на других планетах есть колдуны и шаманы, но у нас, простых керкаров, таких чудес нет. Может у вас, на Земле, колдовство и магия обычное дело, но у нас такого не встречается. Только ждать, ждать и ждать – больше ничего. Я сожалею.

– Да пока мы тут лежим, у нас все мышцы атрофируются! Мы превратимся в мешки с костями!

– У тебя есть другие предложения? – сухо ответил керкар – каждый день рабочие будут массировать ваши тела. Постараемся сделать всё, что можно. Частичной атрофии не избежать, да. Но всё в ваших силах – вы здоровые, молодые, восстановите ваш жизненный тонус тренировками. А пока тут лежите – повторюсь – все о вас забудут. Ну, всё, хватит детских криков! Приступайте к занятиям – это единственное, что может сейчас отвлечь вас от дурных мыслей и занять время. Итак, прошлый раз мы остановились на том, что для того, чтобы эффективно воздействовать на неживую материю, нужно почувствовать структуру таковой. Вы знаете, что каждый объект состоит…

Недели текли за неделями, месяц за месяцем – Слава вначале считал дни, недели, спрашивал у керкаров, сколько прошло дней, что происходит, есть ли успехи по добыче противоядия – но всё оставалось на прежнем уровне – нет, пока не достали. Нет, не получается. Нет, нет, нет…

Через годи…или два…или больше… он начал привыкать к своему, в буквальном смысле, подвешенному состоянию. Они плавали в толще ихора, вернее – плавали их тела, а дух выходил и путешествовал вокруг – Лера тоже научилась выходить из своего тела, после многочисленных попыток. Теперь, как две неприкаянные души, два привидения, они бродили по пещерам вокруг.

Как оказалось, расстояние, на которое они могут отойти от тела, может быть таким, на какое может отойти самый сильный псионик. То есть – если ‘душа’ Славы сливалась с ‘душой’ Леры, он мог спокойно захватить её и путешествовать вместе с ней туда, куда его отпускала Природа. И теперь это расстояние равнялось сотням метров. Как и говорил Учитель – всё зависело от умения, плюс тренировки. И кроме как тренироваться, Славе делать больше было нечего.

Целыми днями и ночами, он бродил по пещерам, пытался поднимать предметы силой воли, проникать в их суть – незаметно, совсем незаметно, но дело стало сдвигаться с мёртвой точки. Он уже мог держать в воздухе не только шарик для пинг-понга, или, вернее, объект равный ему по весу, но и такие вещи, как булыжник, размером с кулак, или же лучемёт… Ещё более интересно оказалось проникновение внутрь неживой материи – он как будто погружался в неё, чувствуя движение молекул, атомов. Вот только Учитель настоятельно его предупреждал, что подходить к этому делу нужно очень, очень осторожно – и Слава понял, почему, после одного случая.

Как-то раз, они с Лерой, как обычно, вышли из своего тела, прослушав очередную занудную и изобилующую незнакомыми терминами лекцию Учителя, и полетели шататься по пещерам, подглядывая за жизнью керкаров. Последним их развлечением стало пугание несчастных, которые имели неосторожность оказаться на пути двух призраков, невидимо летающих у них над головами. Обычно Слава брал какую-нибудь вещь, поднимал её повыше и ронял на голову рабочего или воина, оказавшегося в зоне их деятельности. Те вопили, стрекотали, метались по пещере, а два великовозрастных призрака радовались как дети, наблюдая за паническими перемещениями многоножек.