Они вернулись в гостиную.

— О чем вы должны сказать дедушке и бабушке? — удивленно спросил он.

— О нас… безумно счастливых!

Ной недоуменно посмотрел на Салли. Их спектакль завершен, и было бы странно продолжать его теперь.

— Послушайте, Салли, все закончилось. — Ной осторожно разжал ее дрожащие пальцы, судорожно вцепившиеся в его рубашку, и снял обручальное кольцо, которое она надела ему. — Мне абсолютно все равно, что вы им скажете, — как можно более мягко произнес он, вложив ей в руку снятое кольцо. — Поймите, у меня уже отпускное настроение. Я ждал этого дня целых три года! Мне надо успеть в аэропорт вовремя, так как мой самолет улетает в шестнадцать ноль пять! Скажите им все, что хотите. Ну, например, что я еду на медицинский конгресс, или придумайте что-нибудь еще. Мне совершенно безразлично! Ну, всего хорошего!

— Я заплачу вам! — крикнула она со страдальческим выражением лица.

— Не нужны мне ваши деньги!

— Чего вы хотите? Я исполню любое ваше желание, — умоляла она, чуть не плача. — Разве вы не поняли? Они считают, что я из самых низов общества и они делают мне одолжение, общаясь со мной. И до сих пор считают брак моей матери мезальянсом, и поэтому мой отец, пожарный из Техаса, недостоин быть их зятем, так как он не из потомственных бостонских богачей. Если они вдобавок поймут, что я жду ребенка, будучи не замужем, они и вовсе решат, что я ничего не стою, что я обыкновенная шушера, как они и предполагали.

— Шушера?! — Такое заявление потрясло его. — Что вы! Я понимаю, что одной вырастить ребенка непросто, но вы же не знаете, как ваши дедушка и бабушка отреагируют на это…

— Ха! Поскольку вы с ними незнакомы, то придержите свое мнение при себе! Тоже мне доктора! Вообразили себя всезнайками! И вы такой же, как вся ваша братия. — Салли сердито зыркнула на него. — Почему я решила завести ребенка — это мое личное дело, а не дедушки с бабушкой и, тем более, не ваше.

— Вы забыли, что сами втянули меня в это дело?

— Да, я ошиблась, приняв вас за другого, — призналась она. — Но я прекрасно, знаю, как отнесутся к рождению ребенка мои дедушка и бабушка. Они самые недалекие, самые твердокаменные носители сословных предрассудков, самые высокомерные и чопорные снобы! — воскликнула Салли. — Я не позволю им утверждать, будто Джонсоны ниже происхождением, чем Вандеркеллены! Представляю, какие у них будут лица, когда они узнают, что отец моего ребенка явился из холодильника банка спермы.

Ной испуганно покосился на Салли. Странно! Она была достаточно хороша собой, чтобы иметь настоящего отца для своих детей. Интересно, почему она не забеременела, как все, а прибегла к искусственному оплодотворению? Может, ненавидит мужчин? Но что бы там ни было, это не его дело.

— Я понимаю, что вы расстроены, и я вам сочувствую, но ничем не могу помочь.

Молодая женщина пристально взглянула на него, и ее вмиг осунувшееся лицо ясно говорило, что она не поверила, будто он сочувствует ей. Похоже, она была более точна в оценке того, что ее ждет в будущем. Растить ребенка без мужа — тяжелая доля. И когда женщина добровольно на это себя обрекает, то ее поступок воспринимается многими как из ряда вон выходящий. Если мисс Джонсон была такой же, как большинство его пациенток — матерей-одиночек, то она не представляет, на что обрекает себя и… свое невинное дитя.

— Ладно. Это действительно не ваша головная боль, да и к тому же вы торопитесь на самолет. — Она махнула рукой в сторону дорожных сумок своей бабушки. — Вы не могли бы отнести их к бабушке в комнату? А то больше некому…

Он недовольно зыркнул на нее, но решительно направился к вещам Абигайл.

— Хорошо, отнесу.

Зазвонил телефон, но внимание Ноя было приковано к восьми кожаным чемоданам и одному сундуку размером с небольшой автомобиль. Интересно, на сколько лет Вандеркеллены отправлялись в путешествие? Года на четыре?

— Ной, это вас, — сказала Салли, протягивая ему телефонную трубку. — Какая-то Джейн. Говорит, что срочно.

— Джейн? — переспросил он и поставил на пол сундук, который только что поднял. Его подружка была уже в аэропорту с Сэмом и Дороти, невестой Сэма. Может, отложили вылет самолета? В сложившейся ситуации это была бы хорошая новость.

Ной взял трубку.

— У меня есть для вас пятьдесят баксов, — прошептала Салли тоном заговорщика.

Ной покачал головой.

— Зря стараетесь — я не возьму их, — ответил он и отвернулся. — Привет, дорогая! Что случилось?

— Милый, — раздался знакомый голос. — Мы тебя уже заждались! Из-за чего ты так задерживаешься?

— Я только…

— Ной, поторопись, пожалуйста! Я тебе приготовила замечательный сюрприз, — сообщила Джейн.

Он не сомневался в этом и улыбнулся.

— Мне не терпится рассказать тебе о моем сюрпризе! Можно прямо сейчас? — неожиданно заявила Джейн.

Он нахмурился: драгоценное время будет потеряно напрасно, но он уже знал по собственному опыту, что если Джейн решила что-то рассказать, то ее не остановить!

— Любимый, — смущенно проговорила она. — Я слегка изменила маршрут нашего путешествия. Видишь ли, Дороти рассказала мне, что собой представляет остров Бонайре. Там по вечерам совершенно негде развлечься. Конечно, созданы все условия для подводного спорта, но больше ничего нет!

— Это как раз то, что нам с Сэмом надо, — напомнил он ей, чувствуя, что начинает раздражаться. — Ты забыла, что тоже хотела этому научиться?

— Ну да, но я думала, нырнем раза два, и все, а оказывается, ты намерен погружаться изо дня в день — и так в течение всего отпуска! — проговорила Джейн, чуть не плача. — Ной, у меня очень нежная кожа! Мне нельзя долго находиться на солнце! Вот почему я переоформила проживание на острове Бонайре на фешенебельный отель в Арубе. Я уверена, ты будешь доволен: Аруба совсем близко от Бонайре. Пока я буду спать, ты сможешь по утрам нырять вместе с Сэмом и Дороти. Будем жить как в раю! Ной не верил своим ушам.

— Ты меня разыгрываешь, правда? — со смехом спросил он, подумав, что подружка решила подшутить над ним.

Он не погружался с аквалангом с тех пор, как закончил институт, и жаждал возобновить занятия этим видом спорта. Ной долго искал противоядие от стрессов и перегрузок на работе, которую очень любил, но не хотел, чтобы она завладела им без остатка. Ему нужно было такое уединенное место, где бы он мог насладиться покоем — как для души, так и для тела. Прохладные безмолвные глубины океана больше всего подходили для этой цели.

Его первым шагом в обретении покоя стали взаимоотношения с Джейн, красивой общительной девушкой. Но через два года он начал замечать, что ему с ней стало скучно.

— Разыгрываю?! — воскликнула она. — Зачем мне тебя разыгрывать? Я вижу, тебе не понравился мой план?

— Нет, Джейн, я не разделяю твоих восторгов.

— Что?!

Ной чуть не засмеялся, услышав отчаяние в ее голосе. Ей даже не пришло в голову, что он может рассердиться, что примет ее поступок за эгоизм и неуважение к его интересам и пристрастиям. Всего два месяца назад — из-за причитаний Джейн — он отказался от интересной работы в бостонской женской больнице. Джейн убедила его, что фамилия Барретт ничего никому не скажет в Бостоне, зато здесь он может заниматься всем, чем хочет, здесь он всеми уважаемый специалист, к мнению которого прислушиваются. Чтобы вознаградить ее за переживания, связанные с его возможным переездом в Бостон, он попросил Сэма подменить его, а сам повез Джейн на несколько дней в Лас-Вегас.

Между тем фамилия Барретт была далеко не безызвестна в бостонском обществе. Это и стало основной причиной, почему Ной поступил сначала в Техасский университет, а затем в медицинский институт. К тому времени, когда он получил диплом врача, он утратил свой бостонский выговор и привык к удобным ковбойским сапогам. Поэтому Ной остался в Техасе и открыл свою акушерско-гинекологическую практику в Хьюстоне. Фамилия Барретт не получила широкую известность в этом городе, хотя он, подобно его родителям, один день в неделю работал на общественных началах в местной благотворительной клинике.