Тогда-то Хому и прозвали ненадолго: Улис!

А в защиту Лисы, которой он задурил голову, можно сказать, что никакой еды она им всё-таки не носила. Ни Зайцу, ни Хоме. Видать, в тот же день опомнилась.

Сколько времени прошло, а она никак себе простить не может, что так опозорилась! Завидит Хому с Зайцем, который снова стал толстуном, вмиг отвернётся. Глаза бы их не видели! Но насмешник Хома тут же кричит издали:

- Думаешь, я обманул? Вон как я его раскормил! Что за него дашь?

И вправду Улис!

Прибежал Суслик к Хоме. На рассвете.

- Радость-то какая! - с порога объявил он.

- Безмерная? - спросил дотошный Хома, протирая спросонья глаза.

- Да ну тебя!

- Тебя да ну! Кричишь: «Радость какая!», а какая - не говоришь.

- Коршун в капкан угодил! - ликовал Суслик.

- Теперь заживём, на одного врага меньше! Большой капкан? - вдруг заинтересовался Хома. Интересы его были безграничны.

- Так, средний, - с сожалением ответил Суслик. Ему не раз от Коршуна доставалось.

- Средний капкан? Значит, Лисий. На Лису поставили. И как его угораздило?

- В нём для приманки цыплёнка привязали.

- Съел хоть цыплёнка-то?

- Цыплёнка-то он съел, а сам попался. Нечаянно. Не туда наступил, - сказал Суслик. - Недаром говорят, что цыплят по осени считают!

- А это ты к чему приплёл?

- Что приплёл?

- Поговорку.

- Осенью в деревне начнут цыплят считать, - словоохотливо растолковал лучший друг, - этого цыплака не досчитаются и многих других.

- А Коршун тут причём?

- Сотню съедят, а на Коршуна свалят, - изрёк всезнайка Суслик. Признанный знаток деревенской жизни.

Он, известно, любил пообщаться с сельскими воробьями. От них всё про хитроумные повадки сельчан знал.

- Ясно, - встал с лежанки Хома. - Веди. Поглядим на твоего Коршуна.

- Он такой же твой, как и мой.

- Наш, значит… - задумчиво проговорил Хома.

- Ты что, сомневаешься? Думаешь, чужой, не из нашей рощи?

- Они вообще-то все похожи.

- Сам увидишь, - хмыкнул Суслик, - соня.

Ну, Суслик такой пострел, что везде поспел. Он за себя и за Хому, как всегда, зарядку делал, бегал и прыгал чуть свет. Вот на того Коршуна в капкане и наткнулся у рощи!..

Хома и Суслик выбрались из норы.

Было ещё ранёхонько. Увесистая роса сгибала траву. Крупные капли чередой висели на былинках, как цветки весною на ландышах.

По лугу перистыми облаками струился туман и густо оседал в низинках. И Хома, торопясь за Сусликом, то находил, то терял его из виду.

У рощи начинался подъём. И они вышли из тумана, как из воды.

- Вот он! - далеко выставил палец Суслик.

Большущий Коршун стоял неподвижно, словно чучело.

Одна нога в капкане, другая - на воле.

Цыплака и впрямь не было. Остались лишь мелкие пёрышки.

Взглянул на них Коршун мучительным глазом и прошипел что-то презрительно. Гордый!

- Ты не очень-то задавайся, - несмело сказал ему Суслик, держась поодаль. - Кончились твои налёты.

- А ты уверен, что это наш? - приглядывался Хома.

- Наш. Он у нас один такой злой!

- Тот вроде бы поменьше, - сомневался Хома.

- В небе они все небольшие. Хорошо, что его раньше вблизи не видели. Вон какой носатый!

- Клювастый, - поправил Хома.

- Всё равно отклевался!

- Похоже, наш Коршун, - решил, наконец, Хома.

- У него спроси, - насмешливо заметил Суслик.

- Ты наш или не наш? - всерьёз спросил Коршуна Хома. И взял большую палку.

Коршун вновь презрительно зашипел и широко растопырил крылья. Он стал похож на орла, о котором они только слышали.

- Ты его по голове!.. - с опаской посоветовал Суслик.

- Тебя бы так. Ему же больно, - внезапно страдальчески сказал Хома.

- А мне не было больно, - возмутился Суслик, - когда он за мной гонялся!

- Не было. Не догнал же ни разу!

Хома осторожно просунул палку под защёлку капкана.

- Что ты делаешь? - ужаснулся лучший друг Суслик. - Опомнись!

- Последний раз спрашиваю: наш или не наш?

- Наш это, наш. Сразу видно!

- Ну, если так, беги домой во весь дух, - посоветовал Хома другу.

И решительно нажал на палку.

Защёлка подалась. И Коршун, не веря глазам своим, выдернул ногу.

Какое-то время они оба, застыв, пристально смотрели друг на друга. Коршун - на Хому. Хома - на Коршуна.

Вздрогнул Хома и бросился прочь - вслед за Сусликом. Тот рванул раньше.

Оглянулся на бегу Хома. Коршун гнался за ним, зловеще стелясь по земле и прихрамывая.

- Точно - наш! - вскрикнул Хома, ныряя в туман.

Туман их и спас. На это Хома и рассчитывал.

Отдышались беглецы лишь в норе у Суслика. Не впервые.

- Слышь, а может, он погнался, чтобы спасибо сказать? - внезапно ляпнул Суслик.

- От него дождёшься…

- А зачем же ты его спасал? - раскричался лучший друг.

- А кто ж его спасёт, если не свои? - удивился Хома. - Всё-таки наш, не чужой.

Всегда так: кому удовольствие, а кому зависть.

Встанет столбиком Суслик и тихо посвистывает - в ясную погоду. А Хома ни при какой погоде свистеть не умел.

Суслик ещё и сигналы свистом мог подавать - сам себе. Два сигнала. Протяжно свистнет: «Я начеку». Коротко: «Ныряй под землю!»

И ведь не учился ничему этому. Таким уродился. Способным.

Правда, громко свистеть не умел. Только тихо.

- А зачем мне громко? - рассудительно говорил он. - Лишнее внимание к себе привлекать?

Если он рассвистится не в меру, Лиса его быстро по молодецкому свисту найдёт. Так Суслик полагал.

А Хома по-другому думал. Ему безрассудно хотелось заливаться свистом - на весь луг! И на рощу в придачу. Пусть все знают, каков он, Хома, с его богатырским посвистом!

Но не дано.

И всё-таки Хома утёр Суслику нос. Рано или поздно, а заимел Хома громкий свисток. Настоящий!

Он случайно увидел, как деревенские ребята себе свистки-свистульки делают.

Очень просто. Налепи ровненько глину на ивовый прут. Затем его осторожно вытяни. Получится глиняная трубочка с дырочками на концах. Щёлочку сверху проделай, свисток почти готов.

Теперь его на солнцепёке высуши. И всё!

Конечно, ещё и научиться надо свистеть. Ну, сильно дуть все способны. А вот как дальнюю дырочку свистка пальцем зажимать и отпускать - не все знают.

В конце концов приспособился Хома. Научился. Было б желание. Что-что, а желать у нас все умеют. О многом. Только свистни!

Поначалу новое увлечение было у Хомы просто забавой.

Спрячется Хома в густой траве. Только Суслик появится, ка-а-к свистнет Хома! У лучшего друга коленки подгибаются с перепугу.

Или хитрую Лису подстережёт. Свистнет резко, и до того сильно, что даже сам присядет. Лиса на месте юлой крутанётся - и прочь, лишь пятки мелькают!

А то и Коршуна подкараулит, когда он низко кружит. Так свистом заулюлюкает, что тот, роняя перья, свечой взмывает ввысь. Ну, пусть не свечой. Всё равно удирает во все лопатки!