Линн откусила сандвич, задумчиво прожевала, запила глотком кофе и наконец продолжила:

— Помимо этого, я считаю, что ни единый человек в зале суда не верит в неспособность Сантьяго отвечать по закону. И психиатр доказывает это так, чтобы не осталось и тени сомнений, чем снимает часть груза с наших плеч и с плеч судьи Бентона. Сегодня во второй половине дня она закончит давать показания. Полагаю, в ночных «Новостях» мы не услышим от правоведов ни единого замечания по поводу ее медицинского заключения. Я, например, не возражала бы, чтобы именно она осталась нашим консультантом в ходе процесса. — Линн бросила взгляд на Карлотти. — Остается надеяться, что людям Сантьяго не придет в голову преследовать ее теперь, когда ее инкогнито раскрыто. Я знакома с ее отцом. Если прихвостни Сантьяго тронут хоть волос на ее голове, он скормит их акулам.

Тейт очень рассчитывал, что оценка Линн окажется точной. Он пролил столько пота и крови, уж не говоря о потраченных годах жизни, — и все для того, чтобы усадить Энрике Сантьяго на скамью подсудимых. И ему вовсе не улыбалось, чтобы дело рассыпалось из-за каких-то там медицинских терминов, которыми так любят оперировать эксперты. Это нередко случалось с другими, достаточно безупречно подготовленными обвинительными процессами. Он услышал смешок Карлотти и бросил в сторону того тяжелый взгляд.

Джо стер с лица усмешку.

— Спокойнее, Тейт.

Линн, внимание которой вновь привлек телевизор, включила звук.

— Очень надеюсь, что доктор Дункан понимала, на что идет, соглашаясь свидетельствовать в качестве эксперта на подобном процессе.

Тейт вздрогнул от изумления.

— Дункан?

— Клер Альварес Дункан, — подтвердила Линн и кивнула в сторону телевизора. На экране крупным планом показали Клер, выходившую из зала суда. — Она старшая дочь одного из самых порядочных семейств Флориды. В среде американцев кубинского происхождения на Альваресов едва ли не молятся, и эта слава вполне заслуженна.

Тейт буквально окаменел. У него было такое ощущение, словно на него обрушился кулак боксера-профессионала. Потом он осторожно, как в замедленном кино, обернулся к телевизору.

— Вы уже как, оба пообедали? — спросила Линн. — А то у меня есть лишние сандвичи. — Она потянулась за портфелем.

Тейт по-прежнему стоял, не отрывая взгляда от телевизионного экрана.

Джо перевел глаза на Линн и расплылся в улыбке.

— А почему ты сразу не сказала?

— А мне нравится мучить своего коллегу-прокурора. — С этим признанием она протянула ему обернутый в целлофан сандвич. — Без майонеза и с капелькой горчицы, как ты любишь.

— Я, должно быть, умер и вознесся на небеса, радость моя. — И Карлотти чмокнул Линн в щеку, подтверждая свое утверждение.

Линн улыбнулась.

— Женившись на мне, вы сделали свой самый мудрый шаг в жизни, коллега.

Тейт наконец сумел оправиться от шока и ринулся к выходу из конференц-зала.

— Тейт! — крикнули ему вдогонку Джо и Линн.

Тейт даже не оглянулся, выскочив из комнаты как ошпаренный. Он был потрясен до такой степени, что ноги сами понесли его по коридору, где сейчас было полно народу, прямо к лифту. Воспользоваться лестницей, как он делает это обычно, ему и в голову не пришло. Лифт поднял его на самый верх многоэтажного здания федерального суда. Здесь можно было выйти на небольшой крытый балкон.

Небо сильно хмурилось, тяжелые облака обещали дождь, и, видимо, поэтому балкончик оказался пуст, даже несмотря на обеденный перерыв. Тейт остановился у самой ограды, подставил лицо освежающей прохладе. Воздух был напоен особыми ароматами, которые появляются перед грозой. Тейт ды-шал полной грудью, стараясь успокоиться и собраться с мыслями.

Тейт размышлял, как же ему отнестись к центральной роли Клер в процессе над Сантьяго. Одно хорошо — по крайней мере, теперь ему стали понятны причины ее нервозности всю прошлую неделю. Только… какого черта она не рассказала ему, что работает в области психиатрии? Впрочем, он был достаточно честен, чтобы тут же оборвать себя. Ведь он и не потрудился спросить у нее о ее работе. Как не раскрыл и сам свой статус старшего следователя министерства юстиции.

А потом ему на память пришло замечание Линн Уолтерс насчет безопасности Клер. Хорошо изучив повадки Сантьяго, Тейт понимал, что она нуждается в надежной охране.

Тейт спустился на лифте на первый этаж, показал охране пропуск и, проскользнув в зал суда, где председательствовал судья Бентон, занял место в последнем ряду. Он согнулся в своем кресле, пристроил подбородок на сцепленных ладонях и впился взглядом в Клер, отвечавшую на очередной вопрос судьи. Ее стул на свидетельском месте стоял чуть под углом к двери, а потому приход Тейта остался для нее незамеченным.

Тейт внимательно выслушал, как Клер ответила на один вопрос, потом еще на несколько. Ее ответы звучали точно, лаконично и в высшей степени профессионально. Он испытывал гордость за нее, смешанную не только с тревогой за ее безопасность, но и с пониманием того, что впереди у них вполне возможны большие проблемы. А что, если защита или обвинение решат привлечь ее в качестве свидетеля уже в ходе самого процесса? Тейт заерзал на месте и тяжело вздохнул. Он нутром чувствовал — если Сантьяго признают вменяемым, его адвокаты не оставят Клер в покое. Они будут снова и снова требовать ее вызова на слушания хотя бы для того, чтобы поставить под сомнение ее компетентность.

В течение следующих сорока пяти минут Тейт ни разу не пошевелился. Он весь обратился в слух.

— Если я вас правильно понял, доктор Дункан, то вы, как практикующий психотерапевт, утверждаете, что психическое состояние Энрике Сантьяго позволяет ему предстать перед судом и принять участие в обвинительном процессе, — уточнил судья Бентон.

Клер кивнула.

— Да, ваша честь. Психическое состояние Энрике Сантьяго соответствует критериям вменяемости, установленным законами штата Флорида и государственной правовой системой.

Сантьяго, привстав со своего места, выкрикнул испанское ругательство.

Тейт весь напрягся, как перед прыжком. Его инстинкты защитника мгновенно пришли в боевую готовность, едва он увидел потрясение на лице Клер. Тейт знал значение оскорбительных слов, как знал и то, насколько они несправедливы.

Адвокатам Сантьяго не удалось удержать его, и тот вскочил со своего места.

Двое вооруженных охранников ринулись в сторону Сантьяго, вцепились в разъяренного темпераментного обвиняемого и силой усадили его на стул. Они так и остались стоять рядом с ним, положив ладони ему на плечи, чтобы не допустить повторения инцидента. Сантьяго не унимался, продолжая выкрикивать оскорбления в адрес Клер, своих адвокатов и судьи.

— Мистер Биллингс, — громовым голосом заявил судья Бентон, — посоветуйте своему клиенту занять свое место и замолчать. Сию же минуту! В противном случае он будет выдворен из зала за неуважение к суду. Вам все ясно, сэр?

Биллингс закивал головой.

— Да, ваша честь.

Как только порядок в зале суда был восстановлен, немолодой уже, лысоватый судья повернулся к Клер и устало улыбнулся.

— Доктор Дункан, суд хочет выразить мнение всех задействованных в деле сторон и поблагодарить вас за квалифицированное и всестороннее медицинское заключение. В случае необходимости последующих консультаций я должен всегда знать, где вас найти. Будьте любезны оставаться в пределах досягаемости все двадцать четыре часа в сутки.

Клер кивнула и встала со своего места.

— Разумеется, ваша честь. — Она наклонилась и подняла свой портфель.

Судья Бентон объявил собравшимся в зале суда:

— Заключение о вменяемости подсудимого я сообщу в пятницу, в десять часов утра. До этого времени вы свободны.

Тейт успел уловить утомление на лице Клер, и в следующий миг ее взгляд скользнул к дальней стене помещения — и встретился с его взглядом. Ее изумление оказалось под стать его собственному пару часов назад, но особого удовлетворения Тейт от ее реакции не получил. Под его пристальным взглядом она взяла себя в руки и шагнула со свидетельского места в сторону выхода.