— Секундочку, доктор Дункан, можно вас еще на одно слово, — окликнул ее судья Бентон.

Клер, поколебавшись, обернулась к судье:

— Да, ваша честь?

Тейт покинул зал заседаний. Ему вовсе не хотелось беседовать с Клер в здании федерального суда. Здесь не было никакой надежды на спокойный разговор, тем более в присутствии многочисленных представителей прессы и телевидения.

Он с трудом протолкался по коридору к лестнице и поднялся на два этажа, в конференц-зал. До тех пор пока судья Бентон не объявит свое решение, дело против Энрике Сантьяго, так кропотливо, по крупицам, возведенное Тейтом, висело на волоске, и его судьба находилась в руках Клер Дункан — той самой женщины, что пришла на помощь ему, охваченному паникой в застрявшем гостиничном лифте; той самой, что совсем недавно отдавалась его ласкам, самым интимным, какие только может женщина позволить мужчине.

Клер, вымотанная к вечеру до предела, вышла из лифта на двадцать шестом этаже гостиницы. Четыре часа, проведенные с пациентами, оказавшимися слишком сложными, чтобы их можно было оставить без внимания, консультации по телефону еще троих, находящихся в состоянии душевного кризиса, пусть кратковременный, но все же обход в больнице — и все это в сочетании с шоком от неожиданного появления в зале Тейта да еще с необходимостью уклоняться от настырных журналистов, которые преследовали ее с того самого момента, когда она покинула здание федерального суда! Клер казалось, что из нее высосали все жизненные соки.

В данный момент ей хотелось лишь одного — подольше понежиться в горячей ванне, забраться в постель и как следует выспаться. А объяснение с Тейтом подождет.

Она остановилась как вкопанная, заметив Тейта, который вышагивал по коридору, ведущему от лифта к ее номеру. Эротические воспоминания об их последней встрече хлынули потоком, и Клер вдруг почувствовала себя такой беззащитной и уязвимой, что на глаза навернулись слезы.

Ну почему — в сотый раз за сегодняшний вечер возник в ее сознании вопрос, — почему Тейт оказался в зале суда во время ее свидетельских показаний?

— С тобой все в порядке?

Клер напряглась, не в силах скрыть подозрительности, вспыхнувшей в ней.

— Разумеется. — Она ощутила на себе его оценивающий взгляд, вызвавший вспышку неподвластного ей чувственного огня в душе. Она сражалась со своим телом, со своей реакцией на Тейта, сражалась из последних сил.

— У тебя был тяжелый день. — Он с участием посмотрел на Клер.

Она пожала плечами, сделав вид, что нисколько не тронута его заботой. Она пыталась избавиться от напряжения, которое разрушило то доверие, которое Клер чувствовала к нему, но безрезультатно — ее подозрения, вызванные неожиданным появлением Тейта в зале заседаний, давали о себе знать.

— Это тоже часть работы.

Тейт кивнул.

— Понимаю.

— Я в этом сомневаюсь, — ей не хотелось, чтобы ее голос звучал так резко.

— Клер… — начал он и протянул к ней руку.

Она поспешно отстранилась, не сводя с него недоверчивых глаз. Клер знала, что его прикосновение лишит ее остатков сил, и тогда быть беде.

— Пожалуйста, не нужно.

У него заходили желваки на щеках, но он молча наклонил голову, показывая этим, что готов подчиниться ее желаниям.

— Почему ты одна? — спросил он.

— Потому что я так захотела. Я устала от того, что люди постоянно крутятся вокруг меня, пусть даже и с благими намерениями. Меня проводили до лифта, и я отпустила охрану.

— Тебе необходима защита. Нельзя быть такой беспечной, — упрекнул ее Тейт.

— Мне необходимо выспаться, — с нажимом сказала она. — Кроме того, я бы с удовольствием выслушала твои объяснения. Полагаю, ты обязан мне их предоставить.

— В данной ситуации — не я один, — отозвался приглушенным голосом Тейт.

Клер недоуменно нахмурилась, а потом напрямик заявила:

— Ты следил за мной.

— Ничего подобного.

— Наверняка следил. Зачем ты проверял меня?

— Мне такое и в голову не пришло бы. — На его лице было написано удивление.

— Пожалуйста, скажи мне… Ты не журналист?

— Я даже отдаленно не связан с прессой.

«Слава тебе, Господи», — с облегчением подумала она.

— Ты не потрудился подождать меня, когда понял, что я заметила тебя в зале суда, — с укоризной сказала она, немного смягчившись.

— Я не мог.

Клер, устало вздохнув, переложила свой кожаный портфель из одной руки в другую.

— Почему?

Тейт потянулся за ее портфелем.

Она резко отдернула руку и попыталась проскочить мимо него.

Он схватил ее за локоть.

В глазах Клер сверкнула злость.

Неожиданно рядом возник мужчина, один из тех двоих, которых Тейт заметил во время ужина с Клер в ресторане «Л'Обернс». Тейт отпустил локоть Клер, но не отошел от нее ни на шаг.

— Тома, это чисто личный разговор, — быстро произнесла она на испанском. — Будь так добр, когда увидишь сегодня родителей, передай им от меня привет.

Тома кивнул и с видимой неохотой направился в сторону лифта.

— Давай продолжим этот разговор там, где нас никто не прервет, — предложил Тейт.

Клер невольно вдохнула едва уловимый запах его лосьона, и ей опять пришлось бороться с чувственной реакцией своего тела на этот знакомый аромат.

— У меня есть идея получше. Давай вовсе не будем его продолжать, по крайней мере — сейчас, — покачала головой она. — У меня не то настроение.

— Я же не слепой, Клер. Я прекрасно вижу, как ты устала.

Она смахнула со лба выбившиеся из прически пряди.

— В таком случае оставь меня в покое и дай пройти.

— Не могу. Нам нужно поговорить, — настаивал Тейт.

Клер молча обошла его и продолжила путь по безлюдному коридору. Она понимала, что при том сумбуре, что творился в ее мыслях и чувствах, любая попытка спокойно объясниться с Тейтом будет безуспешной. К тому же в ней поднималось давно знакомое, отвратительное ощущение, что ее предали, а значит — она снова вела себя как последняя дура. Не в первый раз. Клер решила, что на свете не найдется человека, который хуже ее разбирался бы в мужчинах.

Клер знала, что Тейт следует за ней по пятам, но не оборачивалась и вообще делала вид, что его не существует. Каковы бы ни были причины его появления в суде, она была уверена, что угрозу ее жизни он не представляет, рядом с ним опасности подвергаются лишь ее чувства.

Эта последняя мысль вконец расстроила Клер. Помрачнев, она открыла ключом дверь и шагнула в свой номер. А знает ли она вообще Тейта Ричмонда? На чем основано ее безотчетное доверие к нему? Или же она видела в нем только то, что ей хотелось видеть, а не то, что он собой на самом деле представляет?

Тейт успел придержать дверь прежде, чем она захлопнулась у него перед носом.

— Мне необходимо с тобой поговорить, — повторил он. — И я не могу ждать.

Он прошел вслед за Клер и щелкнул выключателем на стене.

Никак не отреагировав на его замечание, Клер опустила портфель на журнальный столик в гостиной, сбросила туфли и открыла раздвижные стеклянные двери, ведущие на балкон. Она выбрала балкон намеренно. Вряд ли Тейт, с его боязнью высоты, рискнул бы выйти сюда. В душе она убеждала себя, что это не жестокость с ее стороны, а всего лишь самозащита. Несколько минут одиночества ей были просто жизненно необходимы.

Клер глубоко вдохнула чистейший, освеженный грозой воздух и приподняла лицо к мерцающим в ночном небе звездам. За спиной у нее раздались шаги Тейта, потом наступила полная тишина. Она обернулась и обнаружила, что он остановился посередине балкона, на полпути к ограждению. Клер осталась стоять на месте, облокотившись на перила.

— Ну ладно, я тебя слушаю, — сказала она немного спокойнее.

Даже сейчас какая-то внутренняя сила подталкивала Клер к нему. Ей вдруг показалось, что объятия Тейта — самое безопасное и надежное место в мире, где ей ничто не грозит. Но горький опыт предыдущих лет подсказывал — несбыточные мечты ведут к разочарованиям. С ней, во всяком случае, всегда было именно так. И она могла только молиться, чтобы Тейт не обманул ее ожиданий, чтобы он оказался тем, за кого она его принимала.