Клер знала, что никогда не привыкнет к отсутствию Джейсона. Тяжелее всего ей давались дни его рождения. И годовщины смерти. Женщина, как она теперь точно знала, способна забыть мужчину, который предал ее и разрушил ее мечты, но женщине не дано забыть своего ребенка или стереть из памяти воспоминания о нем.

— Ты где, Клер?

Она вздрогнула при звуках его голоса.

Тейт выпрямился и повернул Клер так, чтобы ему было видно ее лицо.

— Что случилось? — мягко спросил. — Ты вдруг отдалилась от меня…

Клер, дрожа всем телом, встретилась с ним взглядом. Яркий свет луны позволял ему все видеть отчетливо. Позволял ему отчетливо видеть ее. «Что он прочел на моем лице?» — гадала Клер. Ответить на собственный безмолвный вопрос не составило ей труда. Он видел перед собой лицо женщины, которая нечаянно и неосторожно перенеслась в прошлое и в ту боль, что там жила.

Тейт с силой сжал ее плечи.

— Расскажи мне, что происходит, — не отступал он.

Клер покачала головой, но это не было ответом, скорее непроизвольным жестом. Она знала, что может рассказать Тейту о прошлом. Как знала и то, что поделиться с ним своим горем ей просто необходимо. Он заслуживал того, чтобы узнать правду. Да и сама она заслуживала увидеть, как он к этому отнесется. Если она надеется на долгие, искренние отношения между ними, она не должна иметь от него секретов.

— Скажи мне, — настойчиво попросил Тейт. — Ведь я вижу — что-то действительно случилось.

— Мне холодно, — шепнула она, содрогаясь всем телом.

Тейт нахмурился, а потом дотянулся до брошенного неподалеку свитера. Накинув его Клер на плечи, спросил:

— Так лучше?

Она кивнула. Взгляд ее, как приклеенный, не отрывался от его лица. В эту минуту она особенно остро осознала, как он нужен ей. После ухода Даррена она не верила, не позволяла себе верить, что встретит мужчину, в котором будет до такой степени нуждаться. Сила этого чувства приводила ее в смятение. А что, если Тейт отвернется от нее?

— Вдруг между нами словно выросла глухая стена, и я теряюсь в догадках — почему это произошло. Помоги мне понять, что с тобой не так?

Она вздохнула.

— Я даже не знаю, с чего начать.

— С самого начала, потому что я нутром чувствую — все это напрямую связано с твоим страхом продолжать наши отношения.

Он прав. Конечно, он прав. Клер, прижав пальцы к виску, вглядывалась в Тейта.

Он потянул ее ладонь, поднес ее к губам.

— Пожалуйста, не замыкайся в себе, — умоляюще произнес он, прежде чем оставить поцелуи на кончике каждого пальца.

— Я не хочу слишком сильно привязаться к тебе. — Слова сорвались с ее языка прежде, чем она успела взвесить: стоит ли говорить их или нет. — Я не могу допустить, чтобы ты был мне жизненно необходим. Если это случится, а тебя не будет рядом, я не хочу снова…

Тейт, потрясенно откинув голову, воскликнул:

— Почему ты думаешь, что я брошу тебя в трудную минуту? Я не отталкиваю людей и не предаю их. На меня это совсем непохоже, и ты должна была это уже понять.

Ей так хотелось верить ему. Но он сам рассказал ей о своих прошлых недолгих связях с женщинами. Всю жизнь он самозабвенно работал, продвигался по служебной лестнице — и избегал настоящих, глубоких отношений с женщинами.

— Именно так поступил с тобой твой бывший муж? — Тейт отбросил всякую осторожность и задавал прямые вопросы, надеясь выяснить все до конца.

Она кивнула.

— И ты будешь и меня считать таким же, пока я не докажу обратного? Что ж, по крайней мере теперь ясно.

— Я вовсе не это…

— Разве нет, Клер? — перебил он. — А у меня создалось впечатление, что мне придется доказывать, что я не чета ему. Только я не понимаю, какого черта взваливать на меня чужие грехи?

— Ты не понимаешь, — с нажимом произнесла она.

— В таком случае помоги мне понять.

Клер попыталась высвободиться из его объятий.

Он не разжал рук.

— Нет, Клер. Я хочу услышать искренний ответ. Тебе от этого не уйти.

Она вся напряглась.

— Я не заслуживаю такого отношения, — глухим голосом сказала она.

— Вот как? Ты посчитала меня виновным в тех преступлениях, которых я вовсе не совершал — как же мне не злиться?

Здравый смысл и чувство справедливости говорили ей, что причины обижаться у него действительно были.

— Ты прав.

— Поэтому мы и не занимались любовью?

Она кивнула с величайшей неохотой.

— Частично.

— А что еще?

— Мне нужно рассказать тебе что-то очень важное, — наконец решилась Клер. — Ты должен это знать.

— Я слушаю.

— Я родила от Даррена сына.

Тейт был потрясен.

— Где он? Почему ты до сих пор ни словом не обмолвилась о нем?

— Его нет, — прошептала она едва слышно.

— Его забрал твой бывший муж?

Она покачала головой.

— Как бы я хотела, чтобы это было именно так. Тогда бы я могла… — Клер оборвала себя, вспомнив, что изменить прошлое не в ее силах. — Мой сын умер.

— О Боже! — выдохнул Тейт, и его пальцы разжались. Он притянул ее к себе и спрятал в своих объятиях.

— Это случилось три года назад.

— Приблизительно тогда же, когда и развод?

— За несколько месяцев до того, как Даррен передал все необходимые для развода бумаги своему адвокату.

— Это тот самый горький опыт, о котором ты говорила позавчера вечером? — догадался Тейт.

— Да.

— Как это случилось?

Она обвила его руками за шею, инстинктивно еще сильнее прильнула к нему в поисках тепла и защиты. Его объятия стали крепче. Сочувствие и нежность, исходящие от него, проникали в ее исстрадавшееся сердце, потихоньку облегчали щемящую тоску. Клер никогда не думала, что мужчина способен на такое сострадание, которое смягчит боль ее потери.

— Лейкемия. Джейсон почти два года болел, а потом я его потеряла.

Она зарылась лицом ему в шею. Тейт прижимал ее так крепко, что они словно стали одним целым, и она не сказала бы сейчас, где его тело, а где ее.

— Это стало самым страшным испытанием в моей жизни.

— А что твой бывший муж? — осторожно спросил он.

— Он вовсе не смог с этим справиться.

— Если я тебя правильно понял, он предпочел устраниться, вместо того чтобы поддержать тебя, когда тебе это было нужнее всего. — Тейта душила ярость.

Она слегка откинулась, чтобы видеть его лицо.

— Именно в этом я обвинила его, когда он перестал приходить к Джейсону в больницу. Его не было рядом несколько последних, самых тяжелых месяцев. Уже тогда я знала, что с нашим браком покончено, хоть и не хотела признаваться себе в этом. Все надеялась, что он окажется лучше, чем он был на самом деле, — с горечью призналась она.

— Он предал сначала свое собственное дитя, а потом, после похорон, и тебя! Чертов сукин сын! — взорвался Тейт. Он снова притянул Клер к себе, укутал своим теплом и силой. — Однажды я тебе сказал, что ты кажешься мне самой храброй женщиной в мире. Теперь я понимаю, почему во мне возникло такое ощущение. Бабушка, наверное, назвала бы тебя несгибаемой женщиной.

— Как бы мне хотелось познакомиться с ней.

— Она полюбила бы тебя.

Клер изо всех сил противилась подступившим слезам, но так и не смогла их сдержать. Измученная, опустошенная тяжелым признанием, она цеплялась за Тейта, как будто от силы объятий сейчас зависела ее жизнь.

— Ш-ш, тихо, док, — как маленькую уговаривал ее Тейт. — Я здесь, и я никуда не исчезну в ближайшее время.

Тейт Ричмонд в этот миг был ей так нужен, что она просто подчинилась зову своей души, этой мольбе о защите и успокоении. Доверившись Тейту, она смогла получить и то и другое, она окунулась в его сочувствие, она приняла все, что он ей предлагал.

— Положись на меня и дай слезам волю, если тебе станет от этого легче, — шепнул он. — Тебе больше не придется страдать в одиночку.

Эти тихие ободряющие слова стали последней каплей; стены, что она соорудила вокруг своего израненного сердца, рухнули, и слезы неудержимыми потоками залили ее лицо.