Фред отправился наслаждаться манерной элегантностью Моцарта и фугами Баха в одиночестве. Но после антракта он вдруг почувствовал беспокойство и не вернулся на вторую половину программы. По какой-то глупой причине он мыслями все время возвращался к Фионе Бартон. Выйдя из концертного зала, Фред взглянул на часы. Без четверти девять. Она и избранные приглашенные, среди них и Фред, сейчас должны быть на ужине. Он вдруг вспомнил, что ничего не ел, если не считать сандвича.

— Вы выглядите усталым, Фред, — с сочувствием произнесла Фиона. — Вас так утомила семейная вечеринка?

— Вовсе нет.

Он удивился, что она обратила внимание на то, как он выглядит. Фред не знал, что последние несколько дней Фиона обращала внимание даже на горничных, которые убирались в ее номере, — ведь она могла больше никогда их не увидеть. Заметив идущего к ним Бобби, Фред извинился:

— Я не должен монополизировать вас.

— Узнаю, что хочет Бобби, и тут же вернусь, — пообещала Фиона.

Фред не спускал с нее глаз, когда она присоединилась к своему жениху, а затем отошла к группе гостей. Хотя невеста выглядела веселой, часто смеялась, слегка откинув голову назад, так что волосы ниспадали на плечи золотисто-серебряным водопадом, — он не мог отделаться от мысли, будто она пытается скрыть тревогу.

«Ну и ладно! Дела Фионы Бартон меня не касаются», — резко напомнил он себе.

Фред остался еще на полчаса, перемолвившись парой слов с одним или двумя приглашенными, но потом решил — с него хватит. Фиона танцевала, и он выскользнул не попрощавшись. Окруженная кучей лебезящих гостей, она вряд ли заметила его плохие манеры.

— Я очень, очень хорошо отношусь к тебе, Фред, ты это знаешь, и я так хотела бы сказать «да», но…

— Но ты не хочешь выходить за меня замуж, — оборвал ее Фред.

— Я хотела сказать, что не имею права, — поправила его Джун.

— Почему же? Ты ведь ни с кем не связана. Или связана?

— Я связана. Но не так, как ты себе воображаешь. — Она словно проследила ход его мыслей. — Надеюсь, это не станет для тебя шоком. Я много лет люблю одного мужчину, который не может попросить меня стать его женой.

Фред сочувственно пробормотал:

— Бедная Джун… Будет не слишком нескромно, если я спрошу тебя, кто он?

— Я не возражаю, если ты узнаешь. — Взгляд ее сиреневых глаз источал вызов. — Это Ричард.

— Винтон. Твой шеф!

— Да. — Смиренная улыбка тронула ее губы.

Они закончили обед, и официант подошел узнать, нести ли кофе. Фред кивнул. Он не мог прийти в себя от признания Джун. Она была такая гордая, так превосходно контролировала свои эмоции. Невероятно, что она могла позволить себе попасть в крайне неприятное положение любовницы при женатом мужчине.

— Почему они не разведутся? — спросил он, когда официант отошел за кофе.

— У Ричарда двое детей, которых он обожает.

— Ну и что! Он по-прежнему сможет с ними общаться, не так ли?

— Этого будет недостаточно. Ричард, — разоткровенничалась Джун, — один из тех отцов, которым необходимо жить вместе со своими детьми. Ему нравится завтракать с ними каждое утро и помогать с домашними заданиями по вечерам. А летние каникулы он обожает проводить в кругу семьи.

— У него девочки или мальчики?

— Девочка и мальчик. Джулиану — тринадцать, а Мэри — шесть. Они очень милые дети.

— Тебе, должно быть, непросто. Не хочешь ли брэнди к кофе? — предложил Фред.

— Нет, спасибо. Мне некого винить, кроме самой себя, не так ли?

— Здесь ты не права, — с жаром запротестовал он. — Ведь первым всегда начинает мужчина. Это то, что я никогда не мог понять, — счастливый муж, отец семейства, и вдруг позволяет себе быть втянутым в отношения с другой девушкой. Он должен понимать с самого начала, что все закончится тем, что разобьет ей сердце.

— Я никогда не говорила, что Ричард счастлив. Это был один из многочисленных военных браков. Уже через несколько мирных месяцев он понял, что из их семейного союза не получится ничего хорошего. Но у них уже был Джулиан, и скоро должна была родиться Мэри, поэтому он решил, что должен жить ради них. И я уже говорила тебе, он просто помешан на своей работе — это тоже помогает.

— Даже если отбросить в сторону мои личные чувства, мне так жаль, что это случилось с тобой, — вздохнул Фред.

— Это не то, чего бы я хотела для себя. — Она тоскливо улыбнулась. — Время от времени я пытаюсь покончить с этим. Я уже хотела найти себе другую работу. Может, мне следовало бы отправиться за границу. Но в этом нет смысла. Когда ты любишь человека так, как я люблю Ричарда, то это навсегда, и твои чувства не изменятся, даже если между вами тысячи миль.

— Но как ты можешь быть уверена в этом? — вспылил Фред. — Например, Джун, если ты выйдешь за меня — я сделаю все, моя дорогая, чтобы ты забыла…

— Если я выйду за тебя, может, я и стану неплохой женой. Но все это время я буду любить другого человека. А если он не сможет без меня, то мне придется тебя бросить. Ты должен понять — мы с Ричардом любим друг друга так же, как ты любил Лиз.

Фред все понял. Разве он сам не оставался верен своей мечте двенадцать долгих лет? А ведь в случае с Джун — это реальность. Ричард Винтон жив. Она могла потрогать его, почувствовать, как бьется сердце любимого мужчины. Если его мечта со временем увядала, то любовь Джун расцветала с каждым днем. Как она только что сказала, если у Винтона возникнут проблемы, она тут же уйдет к нему. Ведь он тоже готов на все ради Лиз!

Вслух он заметил, довольно мрачно:

— Ты победила, моя милая.

— Я бы чувствовала себя гораздо хуже, если бы думала, что ты любишь меня, — отозвалась Джун. — Но это не так. И я желаю всем сердцем, чтобы это снова случилось с тобой, — чтобы ты нашел женщину, не просто друга, как я, но продолжение твоей любви к Лиз.

— Почему ты уверена, что это не ты?

Сейчас, когда Фред понял, что теряет ее, Джун казалась ему самым близким человеком в мире. Он страстно хотел видеть ее своей женой и жить с ней простой спокойной жизнью.

Словно прочитав его мысли, Джун мягко улыбнулась:

— Ты достиг того момента в своей жизни, когда тебе кажется, что уже достаточно плыть по течению и пора осесть и пустить корни. Поэтому ты обманываешь себя, полагая, что любишь меня. Но это неправда, ты сам знаешь. Между нами ничего не изменилось. Мы по-прежнему хорошие друзья. Всегда ими были, и надеюсь, ими и останемся.

— Почему, — не удержался Фред, — почему ты была всегда так добра ко мне?

— Я ждала, что ты спросишь об этом, — призналась она. — Трудно объяснить, почему. Иногда я… чувствовала себя в таком отчаянии из-за Ричарда! Ты был для меня чем-то вроде утешения. Я даже хотела, чтобы мы полюбили друг друга. Но чаще… я надеялась, что, не указывая тебе на дверь, когда ты хотел любви, я делала тебя чуть более счастливым.

— Да, тебе это удавалось.

— Нам не пора двигаться? — огляделась по сторонам Джун. — Посмотри, сколько народу ждет, когда освободятся столики.

— Куда ты хочешь пойти?

— Может, ко мне? Выпьем перед сном?

— Звучит великолепно!

Какая она милая и тактичная, благодарно подумал Фред. Теперь, когда Джун сообщила о своем романе, их отношения уже не могли быть прежними. Значит, она намеренно пригласила Фреда к себе домой, чтобы они могли начать свои отношения с чистого листа прямо сейчас.

Джун подала ему стакан и свернулась калачиком в своем любимом низком кресле.

— Ни одна душа не знает обо мне и Ричарде.

— Я сохраню твою тайну. Только такие вещи трудно утаить, моя милая, — предупредил Фред. — Например, остальные служащие в вашем офисе — ты уверена, что они не чуют, где пахнет жареным?

— Если только они могут читать мысли. Мы так осторожны.

— Ты никогда не можешь быть уверена, что вас не увидят где-нибудь в пабе, в ресторане, в кинотеатре, а вы даже не заметите этого.

— Вряд ли мы встретим кого-нибудь в таких местах, куда мы ходим вместе.