Позже, обнявшись и расцеловавшись со всеми, Джина в последний раз прошла по коридору к лифту и заглянула в конверт. Там находился чек на сумму в тысячу фунтов. У Джины перехватило дыхание. В голову сразу же пришла мысль о взятке, вернее, об авансе за будущие услуги интимного характера.

Она судорожно вздохнула. Ей не хотелось принимать этот чек. Джина сердито сунула конверт в сумочку. Затем она вспомнила о фритюрнице, а также о возможности приобрести несколько пар обуви, платья…

Кроме того, можно положить эти деньги в банк, а потом получить проценты. Лучше всего порвать чек и забыть о нем, пронеслось у Джины в голове. Но ведь это же деньги корпорации, а не мистера Мерроу, тут же подумала она. Это совершенно меняет дело.

И вообще, завтра она встретится с любимым, и все будет выглядеть в совершенно ином свете. До встречи осталось всего несколько часов. А затем будет Оксфорд, Стенли, и все мысли о Кертисе Мерроу сотрутся из ее памяти.

Джина покидала Лондон. Она даже представить себе не могла прежде, что когда-нибудь решится на это. Лондон, бесспорно, ее город. Здесь жили тетка и мать; здесь была ее работа. Вот именно, была, усмехнулась Джина. Сейчас все переменилось, она находится в свободном полете. Временами Джина испытывала настолько противоречивые чувства, что ей хотелось плакать.

Как сказала бы Мегги, пришло время действовать. Решение принято. Пора приступать к его воплощению в жизнь. В конце концов, она же не отказывается от мысли о карьере, просто будет выполнять внештатную работу, а позже защитит диссертацию. Докторская степень никогда не мешает продвижению по служебной лестнице. К тому же рядом с ней всегда будет находиться Стенли Бартон. Не совершаю ли я ошибку, оставляя пути к отступлению на телевидение? Джина уже не раз задавала себе этот вопрос. Отношения со Стенли имели бы совершенно иную окраску, если бы ей некуда было податься в случае расторжения связи. Нет, нужно гнать подобные мысли! Разве можно начинать новую жизнь в таком мрачном настроении? Ведь я люблю Бартона, твердила себе Джина. В этом мое счастье! А работа — это всего лишь работа.

Но почему же в таком случае ты не хочешь выйти за Стенли замуж? — звучал в сознании Джины чей-то противный голос. Почему ты не желаешь соединиться со своим возлюбленным на всю жизнь? Обычно ей удавалось усилием воли подавить ненавистный шепот.

Все, что я делаю, я делаю правильно, решила Джина. Пора уезжать отсюда. Мне нужен только любимый! Все остальное не имеет значения.

Примерно в двенадцать часов Джина подъехала к дому на Парк-лейн. Она остановила автомобиль с крытым кузовом, оставленный ей Стенли перед отъездом, и через минуту увидела спускавшихся с крыльца Рози и Мейбл. За ними следовал Ник, держась чуть-чуть ближе к Мейбл, чем следовало.

Рози радостно улыбнулась и обняла Джину. Мейбл выглядела как-то странно. У нее был такой вид, будто она все утро провела в постели с мужчиной. Интересно, подумала Джина, повинен в этом Харри или, может, Ник?

— Давно вы здесь? — поинтересовалась она, не в силах совладать с любопытством.

— Ах, дорогая, уже несколько часов! — ответила Мейбл. — В восемь часов люди из телефонной компании подключили телефон. Затем доставили и подключили холодильник и стиральную машину. Я лично проследила за всем.

Джина перевела взгляд на Рози.

— Да, Мейбл со всем справилась одна, — подтвердила та. — Я только что пришла. Мне ведь нужно было выкупать и накормить Джонни. Но сейчас я свободна и готова помочь тебе.

Ник тем временем уже начал выгружать из кузова вещи.

— Ты когда-нибудь видела такие бицепсы? — восхищенно шепнула Мейбл, наклонившись к Джине.

— Честно говоря, не припомню, — ответила та.

— Я принесла кофе, а Рози — домашние пирожки с вишней, — сообщила Мейбл, не отрывая глаз от Ника.

— А где Стенли? — обеспокоенно спросила Джина. — Почему он не приехал?

— Не волнуйся, дорогая, они с Харри отправились по вызову к одному фермеру. Кажется, там что-то случилось с лошадью. Ты увидишься с ним вечером. Или завтра, если им придется остаться. — Мейбл внимательно взглянула на Джину. — Я понимаю, что все это ново для тебя, но очень скоро ты привыкнешь.

Ты, по-моему, уже прекрасно приспособилась, подумала Джина. Интересно, известно ли об этом Харри?

— Если у тебя появится такой малыш, как мой Джонни, то отсутствие Стенли вообще покажется тебе незаметным, — включилась в разговор Рози.

У Джины упало сердце. Она так ждала встречи со Стенли, а сейчас выходит, что все это откладывается до завтра. Первую ночь в новой квартире ей придется провести в одиночестве.

— Может, попробуем пирожки Рози? — предложила Мейбл. — Даже несмотря на угрозу приобретения лишнего веса, — усмехнулась она. — Вы идите наверх, а я сварю кофе у Ника, чтобы не распаковывать коробки с посудой.

Джина обернулась и увидела, что Ник уже успел внести все вещи. Неужели этот парень и в постели так же расторопен? Судя по загадочной улыбке, блуждавшей на губах Мейбл, догадка Джины была недалека от истины.

Интересно, что сказал бы по этому поводу Стенли? — размышляла она, поднимаясь по лестнице вслед за Рози, несущей на руках мирно посапывающего Джонни. Джине вдруг остро захотелось, чтобы Стенли оказался здесь — вместо Рози с ребенком, Ника и Мейбл с ее дорогими тряпками и аппетитами мартовской кошки.

Она смотрела, как Рози разворачивает на кухне пирожки, завернутые в фольгу и белую бумагу, раскладывает бумажные салфетки и прессованные картонные тарелочки. Джина едва удержалась, чтобы не попросить Рози уйти. В эту минуту зазвонил телефон, разбудив малыша Джонни. Рози метнулась к сыну и попыталась успокоить его, а Джина сняла трубку. Она сразу узнала голос Стенли, но разобрать его слова оказалось почти невозможно из-за детского рева.

— Ах, дорогой, как хорошо, что ты позвонил!. Мейбл все объяснила мне… — кричала Джина в трубку. — Когда ты приедешь?

— Сегодня не смогу, но завтра буду точно, — пробился голос Стенли. — Я все время думаю о тебе и не могу дождаться, когда мы встретимся. Начинай устраиваться…

— Что ты сказал? Дорогой, я не слышу, здесь ребенок плачет! — Джина метнула в сторону Рози убийственный взгляд, который, впрочем, не возымел никакого действия. Чем громче говорила Джина, тем натужнее орал Джонни.

— Я слышу, как он кричит, — рассмеялся Стенли. — До завтра, дорогая! До встречи!

— Что? — в отчаянии спросила Джина, но в трубке уже звучали короткие гудки. — Господи! Рози, это был Стенли. Неужели ты не могла успокоить ребенка? Я ничего не поняла! — с досадой произнесла она. Чтобы как-то отвлечься, Джина машинально взяла со стола пирожок и принялась жевать его. Рози с нетерпением смотрела на нее, ожидая похвалы своим кулинарным способностям.

— Хорошо. Даже очень вкусно. Скажи, пожалуйста, трудно печь такие пирожки?

— Тебе правда понравилось? — улыбнулась наконец Рози. — Вчера я весь вечер возилась с ними, чтобы успеть к сегодняшнему утру. Специально принесла побольше, чтобы и Стенли досталось. Так что завтрак у вас утром будет.

В кухню, стуча высокими каблуками, вошла Мейбл. На ней было сильно обтягивавшее ее шелковое платье темно-зеленого цвета, оно словно прилипло к телу. На шее мягко сияли молочной белизной три нитки натурального жемчуга. Я не могу позволить себе ни одной, пронеслось в голове у Джины. Такие бусы стоили не меньше двух тысяч фунтов. Плюс платье сотни полторы! Джине стало интересно, сколько же тратит на свою одежду Харри.

— Ну вот, детки, кофе готов! — весело объявила Мейбл. — Я бы осталась поболтать, но мне еще нужно успеть к парикмахеру, а потом у меня назначена встреча с педикюршей. Завтра я позвоню тебе, Джина, узнать, как пойдут дела.

— Ты только позавчера была у парикмахера, — проворчала Рози.

— Милочка, я слежу за собой, только и всего. Кстати, и тебе не мешало бы обратить внимание на то, как ты выглядишь. На мой взгляд, тебе нужно как-то… освежиться, что ли. И не пора ли прекратить кормление грудью? Извини, Рози, но ты растолстела. Прежде у тебя была прекрасная фигура.