«Мегги Кримсон Дюбуа Ферн Ванелли Рейнольдз Уайт Фишер Джефферсон».

Приемщик в ювелирной мастерской удивленно взглянул на Джину, когда она подала ему листочек бумаги с текстом, который следовало выгравировать. Но Джина лишь подтвердила заказ. Она знала, что Мегги будет в восторге от подобного подарка.

Уже миновала полночь, когда Джина вымела последние остатки хвои. Отнеся совок и веник на кухню, она вернулась в гостиную и оглядела результат своих трудов. Картина получилась великолепная. Стены украшали гирлянды из еловых веток, а в углу стояла елка. Джине пришлось повозиться, пока она ее установила. В квартире витал сказочно свежий аромат хвои, создавая щемящее предвкушение праздника. На завтра осталось украсить елку игрушками и серпантином.

Погасив везде свет, Джина отправилась в спальню. Там она разделась и легла в постель, не переставая улыбаться, потому что храп Мегги доносился даже сюда.

Пока Джина развешивала на колючих ветках последние игрушки, Мегги наблюдала за ней, забравшись с ногами на диван. Из кухни доносились дразнящие ароматы. Мегги время от времени поводила носом и сетовала на то, что от одних только запахов можно потолстеть.

— Как ты думаешь, Стенли понравится? — спросила Джина, в который раз окидывая взглядом гостиную.

Мегги фыркнула.

— Послушай, ведь это ты спишь со Стенли, а не я, — заметила она в своей обычной манере. — Следовательно, тебе лучше знать, что нравится твоему парню.

— Ну, — сказала Джина, — мне прекрасно известны его постельные пристрастия. Но речь идет о рождественских украшениях.

— Если у Стенли такой же хороший вкус, как у меня, то он скажет, что гостиная украшена с излишней помпезностью. Тебе не кажется, что ты несколько перестаралась? — Мегги критически осмотрелась вокруг. — Если тебе непременно хотелось украсить еловые гирлянды гвоздиками, то не лучше ли было купить для этой цели живые цветы?

— Ты безусловно права, — усмехнулась Джина, — но с живыми цветами слишком много возни. А шелковые можно использовать и в следующем году.

Тетушка недовольно подняла бровь.

— В следующем году? Неужели ты всерьез собираешься превратить в униформу эти выцветшие джинсы и мешковатый свитер? — кивнула она на одежду племянницы. — Разве тебе нужно думать целый год, чтобы понять, во что ты превратилась?

— Да что со мной такого? — вспылила Джина. — Что плохого в том, что я люблю свой дом и мужчину, с которым живу? Я забочусь и о Стенли, и о нашем жилище и не вижу в этом большого греха. Тебя послушать, получается, что раз на мне нет шикарной тряпки, значит, я никто! Я сыта по горло своей карьерой и независимостью, и оставьте меня в покое. Я счастлива, понятно?

— Понятно, — невозмутимо ответила Мегги. — А как насчет Стенли?

Ее, конечно, интересовало, счастлив ли Стенли, видя те перемены, которые произошли с его возлюбленной, но Джина или не поняла намека тетки, или не захотела понять.

— А что Стенли? — пожала она плечами. — Он чудесный человек, и ты сама это знаешь. Стенли любят животные, и одно это уже кое о чем говорит. Животные очень тонко разбираются в людях.

— Откуда ты знаешь? — хмыкнула Мегги.

— Это общеизвестный факт. Они инстинктивно отличают плохого человека от хорошего.

— Тогда как ты объяснишь тот случай, когда несколько лет назад на меня напал в Гайд-парке ваш ньюфаундленд? Я до сих пор подозреваю, что это твоя мать натравила его на меня.

— Брось, Мегги! — возразила Джина. — Пес просто хотел лизнуть тебя в лицо. Более миролюбивой собаки я в жизни своей не встречала, — улыбнулась она, вспоминая всеобщего любимца.

— Да? — недоверчиво взглянула на племянницу Мегги. — Ну ладно. Лучше скажи, что мы будем пить, когда кончится бренди? Микстуру от кашля? — встряхнула она пустую бутылку.

— Могу предложить еще водку или джин. Есть даже бутылка французского коньяка. Впрочем, ты же видела его в шкафу на полке…

Не успела Джина договорить, как тетка спрыгнула с дивана и засеменила на кухню. Через минуту она вернулась с коньяком.

— Надеюсь, я не буду разочарована, — пробормотала Мегги, откупоривая бутылку. — Помню, как-то в Париже…

— Если хочешь, — перебила Джина, — я позвоню в клинику и попрошу Стенли купить по дороге виски.

— Чтобы он счел меня пьяницей? Нет уж. Придется довольствоваться французским коньяком, — притворно вздохнула Мегги, наполняя бокал почти до краев.

— Не волнуйся, Мег, — улыбнулась Джина. — Стенли никогда не подумает о тебе плохо.

— А какое вино ты подашь к ужину? — поинтересовалась Мегги. — И что это ты там помешиваешь?

— Вино будет красное, — ответила Джина. — А помешиваю я рагу. Очень питательное. Содержит массу витаминов. После ужина будет пирог со сливовым вареньем.

— Я не могу себе позволить всего этого! — ужаснулась Мегги. — А когда придет Стенли?

— Я жду его с минуты на минуту. Убирай бутылку, я накрою на стол.

— Разве ты не пользуешься бумажными тарелочками? — удивилась Мегги. — Ведь после придется возиться с горой грязной посуды.

— Не волнуйся, я сама этим займусь, — усмехнулась Джина.

— Умница! — похвалила тетка, салютуя бутылкой.

Минут через десять пришел Стенли. Стоя в сторонке, Джина наблюдала, как он обнимается с Мегги.

— Что вы пьете? — поинтересовался Стенли. — Может, и мне нальете бокал виски с содовой?

— Ничего не выйдет, — произнесла Мегги, отхлебывая глоток коньяку. — Виски больше нет.

— Но ведь была же нераспечатанная бутылка, — удивленно заметил Стенли. — Ладно, сойдет и бренди.

— Бренди тоже нет, — сообщила Мегги.

Стенли кивнул.

— Все понятно. Вы выпили виски и бренди, и если я не потороплюсь и не налью себе этого коньяка, то и его скоро не будет.

— Совершенно верно, — подтвердила Мегги. — А потом останется только микстура от кашля. Жаль, — вздохнула она. — Я бы скорее предпочла бар, битком набитый бутылками.

— К сожалению, бара у нас нет, — подмигнул Стенли Джине.

— Это я уже заметила, — сказала Мегги. — Но в доме всегда должен быть запас спиртного. Это ключевое слово — «запас»!

— Постараюсь запомнить, — пообещал Стенли. — К следующему вашему приезду мы подготовимся лучше.

— Следующий приезд будет неизвестно когда, — заметила Мегги. — Потому что я уезжаю в Гонконг, чтобы там выйти замуж.

Стенли широко раскрыл глаза от удивления.

— И кто же этот счастливчик?

— Трудно сказать. Я его еще не видела. Мы переписывались некоторое время и должны были встретиться, но это не состоялось. Сейчас он зовет меня к себе. Мистер Хван написал очень серьезное письмо. Во всяком случае, так сказал мне служащий китайского посольства, которого я попросила сделать перевод.

Пока тетка пересказывала свои новости, Джина переложила рагу в фарфоровую супницу и установила ее в центре стола. Вазу с салатом она поместила поближе к Мегги. Но та лишь взглянула на низкокалорийный овощной салат и сосредоточила внимание на рагу.

— Я только попробую, — произнесла она, накладывая себе полную тарелку. — Наша Джина мастерица на все руки, — приговаривала Мегги. — Ты должен гордиться ею, Стенли.

Поднеся к губам бокал, она внимательно взглянула ему в лицо, следя за реакцией на свое замечание, но ничего особенного не увидела. Стенли никак не отреагировал на похвалу любимой женщине. Затем, будто спохватившись, он улыбнулся и сказал:

— Я очень горжусь Джиной. Впрочем, вы еще не то скажете, когда отведаете ее пирога!

— Ну уж нет! — усмехнулась Мегги. — Это неприлично — подавать пирог после такого обильного угощения. Разве что Джина положит мне очень маленький кусочек из самой серединки, — добавила она. — Кстати, у меня появилось желание выделить средства на оборудование в вашей клинике помещения для оказания неотложной помощи. Животным, требуется неотложная помощь? — спросила Мегги. — И чтобы на двери непременно было указано мое имя. Идет?

От неожиданности Стенли едва не поперхнулся. Он вопросительно взглянул на Джину, пытаясь понять, шутит ли ее престарелая тетка или действительно хочет сделать доброе дело. Но Джина продолжала есть, не поднимая глаз от тарелки.