Бетани тут же отвернулась к стене. Тихо зашуршал шелк — трусы, надо думать. Загадочно зашелестел тонкий батист — рубашка, верно. А затем ткань поплотнее — неужели брюки? Бетани нервно сглотнула: в горле пересохло. Ну долго он еще?

— Можешь обернуться, — разрешил Герберт. — Теперь я вполне пристоен.

Ха! Много ли пристойности в мужчине, который, усевшись на кровати, натягивает черные шелковые носки на длинные, стройные ноги.

— Сейчас завяжу галстук — и мы готовы. — Герберт затянул шнурки ботинок и поднялся. — Кстати, не поможешь?

— У тебя опыта больше, — мягко возразила Бетани.

Ведь для того чтобы завязать галстук, ей пришлось бы подойти куда ближе, чем советовало благоразумие. Кроме того, пальцы у нее предательски дрожали.

Рука об руку они спустились к бассейну. В ветвях деревьев мерцали оранжевые и золотые фонарики, подвешенные на блестящих зеленых ленточках. Лимонно-желтые блики играли на поверхности воды. Напротив стеклянных дверей красовался огромный стол, накрытый на восемь персон. Тускло поблескивало столовое серебро, подрагивало пламя свечей.

— Как красиво! — восхищенно охнула Бетани.

При виде простодушного восторга своей спутницы Герберт испытал неизъяснимую радость. И куда только подевался привычный цинизм? Но кто бы упрекнул эту женщину в корыстном расчете, взглянув на алые губки, сложенные целомудренным бантиком! До чего хороша! На памяти Герберта секретарша его никогда не пользовалась яркой помадой. И этот пустячный штрих свершил невозможное: выглядела Бетани сексапильнее некуда!

— Может, пройдемся, пока никого еще нет? — предложил Герберт, но тут его внимание привлек звук шагов. — Смотри-ка, а вот и Ронни!

— О Господи! — взволнованно зашептала Бетани, вцепившись в руку своего спутника. — Что я ему скажу?!

— Спокойно. Расслабься. Будь самой собой.

— Но как?

— Бетани, даже голливудские знаменитости — такие же люди, как ты или я.

— Куда это вы спрятались? — раздался знакомый, чуть растягивающий слова голос, и Бетани впервые в жизни представилась возможность полюбоваться на голливудскую знаменитость вблизи. Что называется, лицом к лицу.

Молодая женщина изумленно заморгала. Ронни Коннолли оказался совсем не таким, каким рисовало ей воображение. Высокий, угловатый и ничем не отличается от простых смертных! Брюки из рубчатого вельвета кажутся слишком жаркими для такого вечера, рубашка выбилась из-под пояса. Густые, встрепанные волосы… и совершенно колдовские глаза. Ярко-голубые, завораживающие — голубее неба, голубее моря, голубее чего бы то ни было.

Вот он подошел совсем близко, внимательно оглядел Бетани, чуть заметно свел брови.

— Привет! Ну и кто же эта раскрасавица?

Голос его, негромкий и глуховатый, с безупречными интонациями, звучал чуть застенчиво.

— Я Бетани… Я здесь с Гербертом, — смущенно представилась молодая женщина.

— Добро пожаловать, Бетани по прозвищу «Я здесь с Гербертом»! — Он галантно поднес к губам руку молодой женщины. — Несказанно рад знакомству.

Бетани зарделась от удовольствия, а Герберт не удержался от смеха.

— Чертовски рад тебя видеть, Ронни! Славно, что ты приехал. Знаю, что дни у тебя расписаны по минутам, но как не выкроить вечер для старых друзей, верно!

— Ох, только не надо про расписания, — комично вздохнул Ронни. Сейчас он до того походил на недовольного жизнью мальчишку, что Бетани отчаянно захотелось погладить его по головке и угостить чем-нибудь вкусным. — Я только что закончил сниматься во Флориде, а на следующей неделе — добро пожаловать в Ноттингэм! — Он оглянулся. — Надо срочно выпить.

— Надо — значит, будет! — пообещал Герберт, указывая на столик, притулившийся под раскидистым деревом. — Пойдем посидим вон там, поговорим по душам, пока остальные не подоспели.

Тут Герберт, подхватив Бетани под руку, решительно увлек ее в нужном направлении. Молодая женщина настолько оторопела от подобной вольности, что едва сумела оценить по достоинству невероятный факт: она сейчас окажется за одним столом с Ронни Коннолли и станет, как ни в чем не бывало, пить с ним шампанское!

Когда все трое уселись, Герберт извлек из ведерка со льдом запотевшую бутылку. От смущения Бетани лишилась дара речи. Но никто вроде бы этого не заметил, и менее всех — Ронни. Он извлек из мятой пачки сигарету, закурил, и на лице его отразилось неизъяснимое блаженство.

— А мне казалось, ты бросил, — ехидно сказал Герберт.

— Совесть, умолкни! — отмахнулся Ронни и снова перенес все свое внимание на молодую женщину. — Я представлял вас совсем иначе.

— Но вы же вообще не знали, что я приеду! — изумилась Бетани. — Как вы могли ожидать чего бы то ни было?

— Вы первая из дам Герберта, с которой меня познакомили, — начал Ронни, переводя взгляд с Бетани на друга.

— Да, но я не…

— Ты вовсе не моя дама, так? — безмятежно отозвался Герберт. — Верно, сокровище мое, давай отстаивай свою независимость! Хотя, сдается мне, в том, что касается женской эмансипации, Ронни тебе сто очков вперед даст!

— Как мило с твоей стороны доканчивать за меня фразы, — с досадой фыркнула Бетани.

— Всегда рад услужить, — усмехнулся Герберт и вдруг с ужасающей отчетливостью понял, как жаль ему будет расставаться с ролью пылкого поклонника.

Он властно положил руку на обтянутое изумрудным шелком колено.

— Если вы не прочь побыть вдвоем, только скажите, и я оставлю вас, — протянул Ронни. — Выбор за вами: да или нет?

— Нет! — твердо объявила Бетани.

— Так где вы познакомились? — полюбопытствовал Ронни.

Последовала неловкая пауза.

— Мы… э-э-э… вместе работаем, — неохотно признался Герберт. — Бетани — моя… э-э-э…

— Кто-кто? — изогнул бровь Ронни.

Герберт нахмурился. Сказать как есть — и возникает этакое приниженное, раболепное существо. А ведь Бетани совсем не такая, нет!

— Бетани — моя секретарша.

— Ух ты! — удивился Ронни. — Служебный роман! Вот уж не ожидал от тебя!

А Бетани подумала о том, как приземленно и обыденно выглядит их мнимая связь, если называть вещи своими именами. Ей отчаянно захотелось запротестовать, отстоять чудесную неповторимость их любви — да только ведь никакой любви и в помине нет!

— Ну, и каков наш Герберт в роли босса? Небось, командует вами вовсю?

— Пытается.

Герберт рассмеялся, в глазах его вспыхнул азарт.

— Ну же, Бетани, расскажи, каков из меня начальник!

Искушение оказалось слишком велико.

— Иногда работать с ним ужасно трудно, — сообщила она, адресуя фразу исключительно Ронни и никому другому.

— Если это шутка… — нахмурился Герберт.

— Ничуть не бывало.

— А что еще? — не отступал Ронни.

— Он очень умный. Требовательный, взыскательный, и…

Бетани встретилась глазами с Гербертом. И, кажется, я влюбилась в него по уши, мысленно докончила она.

— И что? — тихо подсказал Герберт, завороженный выражением лица собеседницы.

— И я бы предпочла поговорить о вас, Ронни, если честно. — Как ни странно, эта перспектива сейчас пугала Бетани куда меньше, чем необходимость анализировать свои истинные чувства к Герберту. — Вот только я никогда еще не общалась со знаменитостями, так что понятия не имею, что сказать и как себя вести.

— Скажите напоследок, что любите моего друга всем сердцем, и, так и быть, на сегодня поставим точку!

Ронни шутливо толкнул приятеля в плечо.

Бетани похолодела. Неужели на лице ее отразилась вся правда, как она есть? Или это простое совпадение? Ведь Ронни эхом повторил ее мысли!

На помощь ей пришел Герберт. Он погладил молодую женщину по плечу и руку убирать не стал. Затеянная ими игра вышла из-под контроля. Шутливые замечания Ронни словно изменили ход событий, и выдумка вдруг показалась устрашающе реальной.

— Хватит приставать к ней с расспросами! Бетани очень застенчива. — Герберт ласково сжал ее плечо. — Верно, милая?

Ну и как прикажете сосредоточиться на вопросе, если Герберт смотрит на тебя и нежно, и страстно?