Сара пытливо посмотрела на капитана Эшборна, желая разобрать выражение его лица. Лицо капитана было мрачным, глаза покраснели от усталости, к тому же капитану давно следовало побриться. Он казался одновременно гордым и обозленным. Если он согласен с капитаном Ферриби, это объясняло многое из того, что ранее повергало Сару в недоумение. Его жесткость, его гнев, когда он набрел на них в кромешном дыму, его подавленное настроение, которое делалось лучше по мере того, как они удалялись от горящего города. Даже его настойчивое желание помочь им выглядело теперь явной попыткой спастись от стыда за сделанное его собственной армией.

— Вы чувствуете то же? — спросила Сара пытливо и прочла ответ на лице капитана Эшборна. — Тогда почему же вы ничего не сказали? Мрачно отмалчивались, позволяли мне обвинять вас в том, в чем вы не виноваты? — добавила она с праведным негодованием.

И снова ответил Ферриби.

— Ничего удивительного, мэм. На его месте я был бы таким же. Да будет вам известно, Эш пытался отговорить их от этой позорной затеи с самого начала. Вашингтон не является военной целью. Город не имеет никакого стратегического значения. На это Эш и указывал.

— Боже праведный, тогда Магнус был прав! — воскликнула Сара невольно. — Он всегда говорил, что ваша цель Балтимор, а не Вашингтон.

Капитан Ферриби кивнул.

— Я не знаю, кто такой Магнус, но он был прав, мэм. Все подстроено так, чтобы преподнести янки урок. Но если вы спросите о моем мнении, я отвечу: мы будем долго сожалеть о сделанном.

— Похоже на то, — сказал Эш с нетерпением. — Но от разговоров мало прока. Сможет ли мисс Маккензи проехать, если она еще не отказалась от своей сумасшедшей затеи? Дороги хотя бы свободны?

— Дороги свободны, — ответил Ферриби. — Но это совсем не значит, что она сможет проехать. Ведь ты же не позволишь ей, правда? — спросил он требовательно и недоверчиво.

Мысль, что они так же не одобряют действия британцев, как и она, потрясла Сару, она было смягчилась, но снова напряглась, услышав, что ей могут что-то позволить либо не позволить.

Однако прежде чем она смогла возмущенно возразить, капитан Эшборн в очередной раз поразил ее: он начал беспомощно смеяться.

— Может быть, я сумасшедший, но не настолько. Я, разумеется, еду с ней. Принимая во внимание наших солдат, а также то, что по дороге в обилии разбросаны существа, достойные жалости мисс Маккензи и, возможно, она кого-то решит спасти, я предвкушаю интереснейшее путешествие. Я бы не пропустил такое развлечение ни за что на свете.

Капитан Ферриби, кажется, не удивился, зато Сара подозрительно уставилась на капитана Эшборна, пытаясь понять, не сошел ли он и вправду с ума. Она была не против того, чтобы ее сопровождали, даже больше: она уже втайне признавала, что ей будет очень не хватать капитана. Но все же они враги! Да и капитан находится на службе, у него есть свои обязанности и заботы.

— Если вы и в самом деле адъютант генерала Росса, — скептически произнесла она, — разве вас не будут искать?

Улыбка капитана Эшборна стала еще шире, делая его значительно моложе и приятнее.

— А иначе почему я еду с вами, вы, маленькая глупышка? — спросил он. — Если вы до сих пор не догадались, я немного... недоволен своим начальником. Надеюсь моим продолжительным отсутствием хотя бы частично отплатить ему за то, что он отказался прислушаться к моим советам. Если генералу Россу так нравится компания моряков, пусть он насладится ею в полной мере.

Капитан Ферриби тоже нехотя улыбался.

— Бесполезно протестовать, мэм, — сказал он Саре. — Если уж Эш что-то решил, его никто не отговорит. Дьявольское упрямство, знаете ли. А Росса, между прочим, стоило бы пожалеть. Я бы, например, не хотел оказаться на его месте ни за какие блага мира.

Сара чувствовала: она обязана попытаться отговорить Эшборна, пусть это почти безнадежно. Но, кроме того, она понимала: капитан станет твердить, что ее судьба на его совести; а главное — она была благодарна, ведь без его сопровождения они не могли и шагу ступить.

Это, разумеется, ущемляло ее самолюбие, но наконец она сдалась, чувствуя втайне большое облегчение. Капитан Эшборн мог быть кем угодно, он мог даже невыносимо раздражать, однако он был больше, чем просто сопровождающий.

Капитан Ферриби почувствовал, что долг его выполнен, и хотя он убеждал их провести остаток ночи в комфорте, делал это скорее по инерции. Саре не терпелось продолжить путешествие, и на сей раз капитан Эшборн, казалось, был с нею согласен. Он считал, что даже с его сопровождением путешествовать ночью безопаснее, чем днем, — меньше вероятность наткнуться на бандитов, будь то англичане, будь то американцы, какая разница?

Итак, пассажиры вскоре снова разместились в повозке. Капитан Эшборн был возмущен, когда обнаружил, что Сара собирается взять с собой не только Элси с ребенком, но даже собаку. Он попытался убедить ее, что девушку под охраной солдат доставят домой, когда она соберется с силами, а собака могла бы остаться в городе, где ее скорее всего подберут вернувшиеся жители.

Но Сара упрямо доказывала: дом хозяина Элси расположен прямо на их пути, девушке страшно будет остаться в обществе британских солдат. Что же касается собаки, то теперь, когда большинство ран залечено, нет причин, почему бы ей не отправиться в путешествие вместе с ними. Кроме того, судя по ее виду, щенки могли появиться в любой момент; а оказавшись между двумя враждующими армиями, не только животное, но и человек вряд ли могут рассчитывать на доброе отношение.

В конце концов капитан Эшборн сдался; он покачал головой и признал собственное поражение. Он все же предложил Десси пересесть назад, к девушке. Сара, бросив быстрый взгляд на его измученное лицо, не возражала, ибо внезапно сомнение и чувство вины охватили ее. Дэсси уже не молода, не ошиблась ли Сара, потащив ее в столь длительное путешествие?

Тем не менее отступать поздно, к тому же Сара знала Десси слишком хорошо и потому была уверена: та не позволит Саре и шагу без нее ступить. Десси покорно приняла предложение капитана, и эта покорность свидетельствовала: либо ее силы истощились, либо она беспрекословно признала власть капитана; неужели, недоумевала Сара, Десси оказалась способна на подобное вероломство?

Сара потребовала еще одеял у исполнительного капитана Ферриби, надеясь, что и Элси, и Десси, не говоря уже о ребенке, проспят большую часть пути в тепле и уюте. Собаку положил на сидение молодой улыбчивый солдат, и они, наконец, могли ехать.

Капитан Ферриби грустно отдал им честь, а капитан Эшборн улыбнулся одной из своих милых улыбок.

— Если я не вернусь в течение двух дней, Люси, — сказал он весело, — знай: я или убит, или в очередной раз спасаю мисс Маккензи. В любом случае не поминай лихом, ибо и первое, и второе — одно и то же.

— А если Росс отдаст тебя под трибунал? — с неохотой спросил его Ферриби.

— Он окажет мне любезность. Если сможешь, не позволяй ему сжечь эту деревню. Он достаточно надымил на этой земле. Прощай! Увидимся через несколько дней.

Когда они ехали через спящее поселение, Сара с любопытством спросила:

— Вас отдадут под трибунал?

— Бог его знает. Это не должно вас беспокоить, мэм. Меня же это не беспокоит.

Он озадачил ее, так как она все еще не знала, как с ним обходиться. Он делал странные вещи, рисковал очень многим, оказывая им услугу, а она не понимала, почему он так поступает. Он оправдывал свои действия тем, что хочет наказать своего начальника; будь на его месте любой другой мужчина, эти слова воспринимались бы как галантность, но с ним было иначе, ведь его внимание к ней было едва заметным. Его друг оценил ее гораздо выше. Сопровождая Сару, капитан Эшборн вел себя по большей части таким образом, будто она его чрезвычайно раздражала или напоминала ему не очень умного ребенка.

Конечно, это ей не льстило, но уж точно было куда предпочтительнее внезапной пылкой любви или попыток сблизиться с ней, однако она в изумлении поняла, что подобное поведение довольно загадочно.