— Папа? С тобой все в порядке?

Кухня была заполнена солнечным светом. Роза зажмурилась. Отец сидел за кухонным столом и махал ей рукой. Перед ним — тазик для бритья. Иветт Донатьен стояла рядом и взбалтывала бритвенным помазком пену в старомодном кувшине Маури. Она сняла полотенце с отца и намазала подбородок пеной. В мягком цветастом платье, она чувствовала себя здесь как дома.

— Алло, Роза. У тебя такой сонный вид, тасherie, —проговорила Иветт певучим голосом. — Проходи, садись. Теперь, когда Маури побрит, мы будем есть. Еще минута, и Стефан приготовит свой знаменитый Piperadeomelet,омлет с перцем, как на юге Франции. Мы принесли свежие яйца от Парсонсов, взяли кое-что у вас, и voila,у нас есть прекрасный омлет моего сына. Мы со Стефаном проходили мимо и заметили Маури. Он выглядел таким одиноким в этом красивом розовом саду.

— Я пригласил их на завтрак. Подумал, приготовлю бекон и яйца, — гнусаво пробормотал Маури. Иветт держала его нос, чтобы побрить под ним. — Я сказал, что мне лучше сначала побриться. И Иветт предложила побрить меня открытой бритвой, как брились в старые добрые времена. Я не мог отказаться от такого предложения, — бодро закончил Маури.

Стефан, стоящий у плиты, медленно повернулся и посмотрел на Розу, которая замерла под его пристальным взглядом. Иветт продолжала болтать, а Роза пыталась привести себя в чувство. Взгляд Стефана говорил, что он хочет отнести ее в кровать, причем немедленно. Желание, написанное на его лице, испугало ее. Она не сможет ему сопротивляться.

— Я сейчас вернусь, — пробормотала Роза и побежала наверх переодеваться.

Она мельком глянула в зеркало, вспомнив взгляд Стефана, когда он смотрел на ее ноги. Роза быстро переоделась в джинсы и футболку. Со Стефаном у них не получится «чисто дружеских отношений». Ей придется защищаться. Надо быть вежливой. Ради их родителей. Но не больше.

Когда она вернулась, Маури внимательно наблюдал, как Иветт возится со стиральной машиной. Роза застыла на месте, увидев выражение лица Маури. Он выглядел моложе, энергичнее. Если бы Роза не знала его так хорошо. Она покачала головой. Отец не умел флиртовать. Роза поморгала. Сейчас он смотрел голодным мужским взглядом на ягодицы Иветт, когда она нагибалась над сушкой для белья.

Роза подняла голову и увидела, что Стефан наблюдает за ней.

— Не беспокойтесь, — прошептал он. — У нее доброе сердце, она его не обидит. — Он наклонился, коснувшись лицом ее щеки. — Ваш отец в безопасности. Вам нет нужды защищать его. Она будет ему другом. После моего отца ее по-настоящему не влекло ни к одному мужчине, хотя она очень любит жизнь.

Роза вздрогнула. Она больше ни в чем не была уверена. Но сильнее всего ее пугала близость Стефана.

— Я всего лишь деревенская девушка, и я не буду десертом дня, — сообщила она ему.

У Стефана было то же голодное выражение лица, какое она видела у отца.

— Я так и думал, что найду вас здесь, — признался Стефан, подойдя к озеру. Роза сидела на борту джонки и ловила рыбу. Стефан заметил, что она забросила удочку как раз в том месте, где вчера у него креппи хватали наживку. — Будьте осторожны, а то наловите мелюзгу, которую я отпустил вчера.

Одетая в отрезанные до колена потрепанные джинсы, майку и бейсболку, Роза сделала вид, что не замечает его, даже когда он сел рядом. Она свесила ноги с борта лодки и опустила голые ступни в воду. Вечерние тени падали на нее и придавали ей загадочный вид. Она медленно тянула леску, а поплавок подрагивал на воде. Роза продолжала не замечать Стефана. Он тем временем разложил содержимое своей обеденной корзинки на причале.

— Вы за завтраком мало говорили. И мало ели.

Роза набрала в легкие побольше воздуха.

— Завтрак, как вы его называете, был хороший. А вы не были приглашены на него, как, впрочем не приглашены и сейчас.

— Это произошло случайно. Моя мать импульсивна и дружелюбна. Ей захотелось помочь. Когда вы узнаете ее лучше, то поймете. Ваш отец выглядел таким одиноким.

— Ну, сейчас он не одинок. — Она посмотрела на него. — Он в вашем доме. Красит стены с вашей матерью. Ему понадобился целый час, чтобы подготовиться. Он долго гладил рубашку и то и дело спрашивал, как он выглядит. Папа не заботился о своей внешности уж и не помню сколько времени. Завтра он придет работать в лавку, первый раз за много месяцев. Он сказал, что ему надо быть «в курсе». Он не был «в курсе» с тех пор, как уехала мать.

Стефан пожал плечами. Его мать могла расшевелить кого угодно. Слава богу, и Эстелла, кажется, нашла себя здесь и обрела новых друзей. Первый раз за столетие Стефан наслаждался покоем.

— Как здесь хорошо, — сказал он, глубоко вздохнув.

— Послушайте, вы здесь, как я понимаю, проведете всего одно лето. При этом пытаетесь вмешаться в мою жизнь. Чего вы от меня хотите?

Роза едва не кричала.

Стефан схватил веревку и подтянул джонку ближе к себе. Он коснулся ноги девушки и провел большим пальцем по нежной коже.

— Я нахожу вас привлекательной, очаровательной и потрясающе красивой.

— Осторожно: леска.

После минутного колебания она откинулась назад. Потом убрала ногу подальше от него.

Стефан улыбнулся и чуть отодвинулся, чтобы она не соблазняла его.

— Вы пропустили поклевку.

Она нахмурилась и выдернула леску. Красивые руки твердо и уверенно держали удочку. Как Стефану хотелось, чтобы так же крепко они обнимали его, чтобы ее кожа — влажная, мягкая, нежная — касалась его. Ее длинные голые ноги манили, и он хотел, чтобы они обвились вокруг его торса.

— Когда вы начнете доверять мне?

— У вас ничего не выйдет. Я точно знаю, что вам нужно. И знаю еще, что, добившись своего, вы уедете. Я не хочу быть для вас одной из местных очаровашек. И если бы вы знали меня лучше, вы бы заметили, что я не слишком утонченная.

— Полагаю, вы так говорите из-за Майка, который бросил вас когда-то. А я плачу за его ошибку. Это так?

Несмотря на желание добиться ее доверия, он не сумел сдержать гнев.

Роза оттолкнулась от причала, и лодка тихо поплыла в глубь озера. Не обращая внимания на ее недовольство, Стефан быстро схватил веревку и подтянул лодку обратно. Тогда Роза встала, продолжая сохранять между ними расстояние.

— Не согласитесь ли вы пообедать со мной? — чересчур настойчиво спросил он.

Ему не хотелось, чтобы она заметила его раздражение. Только матери и дочери разрешалось видеть, под каким строгим контролем он держит вспыльчивость, доставшуюся ему от отца.

— Что я буду должна вам за это? — настороженно поинтересовалась она.

Эти слова Стефан принял как пощечину. Еще в детстве отец внушил ему, что для мужчины честь и гордость — самое главное. Стефан ни за что не станет унижаться перед Розой. Говорить, как замирает его сердце, когда он видит ее. Как нуждается он в ее тепле. И как необходимо ему дать ей тепло и… безопасность. Сколько недоверия в этих голубых глазах. Ее очень обидели, и она не доверяет ему. Мужчине, который изо всех сил старался быть хорошим и правильным. Это обидно.

— До встречи, — проговорил он, потом встал и ушел, пока не наговорил лишнего.

Часом позже Стефан оторвал доску от стены в кухне и оттащил ее в сторону. Гнев прибавил ему сил. Мать оставила записку, что Маури предложил ей посетить магазин и она намерена без помех выбрать обои для ванной комнаты. Эстелла еще не вернулась с прогулки. Оставшись наедине со своими мыслями о Розе, он сперва предавался мечтам, а потом решил сосредоточить усилия на стене, отделявшей веранду от кухни. Стена прочная, но он справится с ней. Эта стена такая же прочная, как Роза.

Стефан покачал головой и оторвал еще одну доску. В бизнесе он всегда может найти выход из самой сложной ситуации. Но в личной жизни он настоящий профан.

В окно ударил свет фар. Выглянув, Стефан узнал пикап Розы. В этот вечер она его уже успела обидеть. Ему не нравился дикий гнев, переполнявший его. Мужчина раскрыл перед женщиной, очаровавшей его, свои намерения, а она отвергла его. Теперь он смотрит, как эта женщина идет по выложенной камнями дорожке к его дому. Стефан покачал головой и открыл дверь.