На лице Зои застывает то же выражение, что и у её родителей.

— Постой-ка, ты хочешь сказать, что переезжаешь в Англию навсегда?

— Хотелось бы ответить нет… Но не беспокойся, мы будем постоянно видеться, все вчетвером. Имение огромно, если захотите, вы сможете занять целое крыло... — я запинаюсь, услышав тихие всхлипывания Кэрол, и подбегаю к ней.

— Пожалуйста, скажите, что мне сделать, чтобы вам стало легче. Я не хочу никого расстраивать, но я должна это сделать.

— Ты ведь останешься до выпускного и моего дня рождения, правда? — тихо спрашивает Зои.

— Конечно, — обещаю я, — я ни за что не пропущу твоё шестнадцатилетие.

— Если отговаривать тебя бессмысленно... ты могла бы кое-что для нас сделать, — спокойно говорит Кит, — поступить в Оксфорд, как мы с Эдмундом.

Я сдерживаю смех.

— Жаль вас разочаровывать, но мои шансы попасть в Оксфорд — примерно один на миллион. Даже с наследством. Туда берут только отличников, а я, как известно, к ним не отношусь.

— Это может быть не так трудно, как ты думаешь. В восемнадцатом веке третий герцог Рокфорд сделал весьма щедрое пожертвование Оксфорду, и с тех пор Рокфорды продолжают эту традицию, — сообщает Кит, — поэтому если оценки у тебя хорошие, а так оно и есть, я не вижу причин, по которым тебя бы не зачислили.

— Даже если я и поступлю, как мне держаться наравне с тамошними вундеркиндами? Вы же сами рассказывали, как тяжело там учиться, — напоминаю я.

— А ты выбери специальность по своим интересам. Английскую литературу, например. Ты же любишь читать.

— Ох, наслышана я об оксфордской программе по литературе. Говорят, нужно будет подготовить трёхчасовой доклад о прочтённых книгах на латыни, — от этой мысли мороз по коже, но я понимаю, что обязана хоть как-то загладить вину за отъезд, — хотя я могу записаться на летние курсы. И если удачно их пройду, то в следующем году подам документы на поступление.

После некоторого колебания Кит кивает. Кэрол, сердито качая головой, вскакивает с места.

— Никакие летние курсы не изменят того, что ты собираешься в семнадцать лет остаться одна-одинёшенька и взвалить на свои плечи огромную ответственность, несмотря на возможную угрозу жизни. Я не даю на это своего согласия.

— Но я буду не одна, — уверяю я, — со мной будет жить целый штат прислуги, включая дворецкого, который практически вырастил моего отца, ещё и круглосуточная охрана.

— Дворецкого? — переспрашивает Зои, открыв рот от изумления.

Кэрол вытирает слезы обратной стороной ладони.

— Знаю, мне не уговорить тебя отказаться от наследства. Какая девушка не захочет стать герцогиней и жить в собственном дворце? Но у меня насчёт этого места дурное предчувствие. И пусть ты считаешь письмо шуткой, но оно только подтверждает мои подозрения. Так что нет, я этому совсем не рада.

— Я и не ждала, что вы обрадуетесь. Но, надеюсь, однажды вы поймете, что я поступила правильно, — говорю я, — обещаю, что если почувствую угрозу, то сразу же вернусь домой. Пожалуйста... постарайтесь не волноваться. Все будет хорошо.

Зои берет меня за руку.

— Я тебя поддерживаю, — говорит она с натянутой улыбкой, — моя сестричка-герцогиня. 

Всю ночь я ворочаюсь в кровати. Стоит лишь закрыть глаза, и в сознании возникает образ Люсии. Я вижу её двенадцатилетней, вот только милое личико измазано кровью. Тёмно-красные разводы тянутся по щекам, обагряют пряди волос. И я отчаянно хочу отогнать это жуткое видение, но не могу даже пошевелиться.

— Почему ты это допустила? — заливаясь слезами, она тянет ко мне бледные руки. — Как ты позволила мне дойти до такого?

И когда кажется, что она вот-вот дотянется, мои глаза резко открываются. Я по-прежнему дома в Нью-Йорке... а её нет. Но бремя вины начинает давить на меня с новой силой. Я должна была остаться с ней, а вместо этого... собираюсь занять её место.

— Прости меня, Люсия, — шепчу я в темноту. 

Потеряв счет времени, я лежу без сна и без движения, предаваясь воспоминаниям о двух девочках, которые играли вместе, ночевали и делились секретами в рокфордском эллинге. Я знаю, что с рассветом мне придётся резко повзрослеть. И с первыми лучами солнца образы двух малышек неизбежно поблекнут вместе с луной.

Начало новой жизни ознаменовал приезд Гарри Моргана, который решил доставить нас с Зои в школу. Ещё вчера перед уходом он предупредил, что к утру новость о наследовании мною титула герцогини станет достоянием общественности. "Я отвезу вас с мисс Марино, на случай если под стенами школы уже обосновались журналисты", — сказал он.

Я согласилась только потому, что от слова "журналисты" мне стало не по себе. Но сейчас, войдя в гостиную и увидев, каким враждебным взглядом Кэрол и Кит буравят Гарри, понимаю, что, наверное, это была не самая удачная идея.

— С добрым утречком! — восклицаю я наигранно-жизнерадостным голосом. — Вижу, вы уже познакомились.

Все трое сухо кивают. И только Гарри натянуто улыбается.

— Вы готовы, ваша светлость?

Впервые услышав, как ко мне обращаются по титулу, Кэрол с Китом обмениваются изумленными взглядами.

— Секундочку, — покопавшись в рюкзаке, я вытягиваю анонимное письмо, — хочу, чтобы вы кое на что взглянули.

Читая письмо, Гарри Морган озадаченно приподнимает брови. Затем просматривает его ещё раз и, качая головой, протягивает обратно.

— Могу сказать одно: письмо написано не работниками поместья. У меня в кабинете лежат подписанные ими договора, и я знаю почерк каждого. Не говоря уже о том, что я лично хорошо знаком со всеми штатными сотрудниками. И я абсолютно уверен, что ни один человек в поместье Рокфорд ничего против вас не замышляет, — заверяет он.

Я с облегчением киваю.

— Это всё, что я хотела услышать.

— А за пределами поместья? — вмешивается Кит. — То, что письмо написано не жителями Рокфорда, ещё не говорит об отсутствии угрозы.

— Я хочу, чтобы вы понимали, что ко всем богатым и титулованным особам проявляется особое внимание, — Гарри спокойно пожимает плечами, — возьмём к примеру герцогиню Кембриджскую. Несмотря на огромное количество почитателей, есть и недоброжелатели, которые публикуют о ней гадости в сети и пишут письма, по сравнению с которыми это — просто любовный сонет. Такова жизнь публичных людей. Поэтому мы очень серьёзно относимся к подбору персонала и охраны. Уверяю вас, мистер и миссис Марино, леди Имоджен будет находиться под постоянным усиленным наблюдением. Никто к ней и пальцем не прикоснется.

В этот момент в комнату входит Зои.

— О! Вы и есть тот самый Гарри Морган? А я герцогинина сестра. — она пожимает его руку и поворачивается к нам: — Ну, и что я пропустила?

— Гарри просто сказал, что не стоит беспокоиться из-за этой идиотской анонимки, — я засовываю письмо обратно в рюкзак, — идем.

К счастью, в Нью-Йорке я не стала слишком большой сенсацией и удостоилась внимания лишь парочки залётных журналистов, ошивающихся при входе в школу Карнеги. Нам с Зои удалось проскользнуть мимо них незамеченными. Но следовало догадаться, что она не сможет держать язык за зубами, и во время обеда я вдруг оказываюсь в новом и непривычном кругу общения. Люди, которые раньше едва знали о моём существовании, как ни в чём ни бывало подсаживаются за мой столик, наперебой распинаются об Англии и расспрашивают, когда я увижусь с Уильямом и Кейт.

— Почему ты никогда не говорила, что без пяти минут герцогиня? — спрашивает Дженна Карвел, одна из суперпопулярных девчонок, окруживших нас с Лорен.

— Эмм... потому что я не должна была ей стать, — угрюмо отвечаю я, вспоминая о Люсии, — да и странно было бы кричать об этом на каждом шагу, разве нет?

Лорен кивает в знак согласия, но другие девочки смотрят на меня с изумлением.