Александрия – очень религиозный город. Недаром же окрестности Александрии называли «пустыней святых». Столько монастырей и отшельников не было больше нигде во всей Восточной Римской империи. Что, в прочем, не мешало быть Александрии, городом богатым, а, соответственно, и развращённым. Где у мужчин много денег, всегда появляются женщины, желающие их присвоить. Или хотя бы попользоваться. Позволяя пользоваться собой, они пользовались кошельками своих любовников. Феодора в эту элиту разврата не входила. Её удел – улица, порт, моряки.

Там Феодору нашёл монофизитский епископ Севирос Антиохийский, которому показалось что-то необычное в этой продажной женщине. Они разговорилась и выяснили, что являются земляками, хотя Феодора Сирии не помнит, в четыре года её увезли родители в Константинополь. Но они были из одного города – Антиохии Великой, где впервые ученики Христа, были названы христианами.

- Что же ты, из такого славного города, колыбели христианства и занимаешься таким богопротивным делом? – упрекнул её Севирос.

- Грешна, – не стала оправдываться Феодора. – Я хорошая гимнастка и акробатка. В театр и на ипподром меня не пустили, а больше я ничего не умею.

- Лицедейство большой грех, – назидательно сказал Севирос. - Хочешь научиться какому-нибудь богоугодному ремеслу?

Феодора смиренно кивнула головой в знак согласия. Севирос забрал её с собой и вскоре, после исповеди Феодоры и отпущении грехов, устроил в ученице к одной египетской ткачихе и золотошвейке. Через два года Феодора освоила это мастерство в совершенстве.

Живя в Александрии Феодора посещала проповеди монофизитского патриарха Тимофея и своего спасителя и духовного отца Севироса Антиохийского. Став духовными наставниками Феодоры, они дивились её уму и дремучей неграмотности. Но грамотность она тоже поразительно быстро освоила и глотала книги, что давали ей Севирос и Тимофей.

Феодора захотела вернуться домой в град Константина, к сестре и матери. Духовные наставники с грустью отпустили её, снабдив деньгами и оплатив проезд до Нового Рима.

В Константинополе Феодора жила в домики честно и скромно, занимаясь изготовлением дорогих парчовых тканей и шитьём одежды. Помогали ей старые подруги. Македония нашла домик, а Антонина первых заказчиков. Слух об необычном превращение блудницы в золотошвейку разлетелся по всему Городу. Сотканные ею ткани и сшитая её руками одежда стали популярны среди знати Константинополя.

И вот однажды появился он – Юстиниан. Он заказал синий парчовый дивитисий, расшитый золотом, как подобает дуку и племяннику императора Юстина, и вот лично пришёл забрать заказ. Ему тогда было уже за сорок, не молодой, Феодора была младше его на пятнадцать лет. На военного он был похож мало. Даже усы не придавали его лицу мужественности и воинственности. Умный, но как-то не уверенный в себе и скованный в отношении с женщиной.

Как ни странно, особенно для неё, они влюбились друг в друга с первого взгляда и с того дня до самой смерти Феодоры больше не расставались. Но поначалу он вёл себя с ней как-то очень уж робко и не решительно. Давние уроки Агапия отточенные на практике, Феодора с успехом применяла в отношениях с Юстинианом. Он поверил в себя. Внешне мягкий, он никогда не повышал голоса, всегда говорил ровным и спокойным голосом, но внутри обладал железным характером, был упорен в достижении цели и прекрасно разбирался в людях.

Поженились они только через три года. Три года длилось противостояние между влюблёнными и императрицей Евфимией, только после её смерти они смогли заключить брак. За это время Юстиниан смог уговорить своего дядю возвести Феодору в патрицианское достоинство и изменить закон Константина, запрещающий высшему сословию империи заключать браки с актрисами. Как оказалось, Гекебол и не мог жениться на Феодоре, даже если бы очень захотел, что его не извиняло в её глазах.

А ещё через три года на головы Юстиниана и Феодоры, на ипподроме, торжественно были возложены императорские диадемы, впрочем, Юстиниан начал управлять империей ещё до смерти дяди.

Феодора стала тщательнейшим образом следить за своей внешностью и убирать всех своих бывших любовников, чтобы никто не мог сказать: «Я имел её». Гекеболу она отомстить не смогла. Он пропал без вести где-то в море, но отыгралась на его семье.

Антип Кизикосос однажды пропал. Вышел из дома и исчез. Слуг его нашли мёртвыми не далеко от дома и спросить, что с ним стало, было не у кого.

Антип очнулся на ворохе соломы, в каменном помещение без окон, с одной дверью и тусклым огоньком лампы.

Дверь открылась и к нему вошла царственно одетая женщина.

- Анфипат Антип Кизикосос, – сказала она, - ты всё ещё думаешь, что я не смогу тебе отомстить? Тебе всё ещё смешно?

К своему ужасу Антип узнал в императрице ту девочку-рабыню, которую он когда-то изнасиловал.

Молодой анфипат бросился на колени, склонил голову к красным башмакам василисы:

- Прости, августа, сжалься, умоляю!

- А ты надо мной сжалился? Я тебя тоже просила.

Сказала так и вышла. Вместо неё вошли два раба, содрали с Антипа одежду и приковали к стене, так, что бы он находился в согнутом положении. Потом вошёл кто-то огромный, схватил его за бёдра, большими пальцами раздвинул ягодицы. Антип заорал от боли.

- Мне тоже было больно, – послышался голос Феодоры, - но я не кричала. Я не доставила тебе удовольствие.

Василиса была против содомского греха и уличённых в нём наказывала без жалости. Она говорила, что женщины по природе своей слабы, поэтому, зачем им слабые мужчины? Содомитов она кастрировала. Кастрировали их не аккуратно ножницами, как в империи рабов превращали в евнухов, отрезая часть или всё, а жестоко, палачи выдирали с корнем мужское хозяйство. Большинство умирало от болевого шока и потери крови, выжившим Феодора приказывала носить женское платье до скончания жизни.

Здесь же она решила наказать Антипа именно этим способом. Привлекла дворцовую стражу. По своим женским приметам она определила у кого самый большой, наградила золотым, сказала, что нужно делать, и предупредила, что если кто проговориться о том, что здесь увидит или услышит, то он знает, что с ним будет, согласно закону о содомском грехе.

Три года мучили Антипа. Довели до того, что у него кал стал выпадать из прямой кишки. Императрица сжалилась. Антипа ослепили, отрезали язык, постригли в монахи и отправили умирать в самый дальний монастырь.

Феодора не умела прощать обиды. Но добро она помнила. Македония, Антонина стали её придворными дамами, своих александрийских духовных наставников Севироса и патриарха Тимофея она не забыла, помогла, когда настали трудные времена в их жизни.

Феодора полюбила богатство, к которому муж её был равнодушен и следила за всеми тонкостями этикета, связанных с поклонением царским особам. Не прощала даже малейшую небрежность. Честолюбивому Юстиниану поклонение его царской особе тоже нравилось.