Тесс понимающе улыбнулась, стараясь разделить его восторг и подавить подкрадывающееся беспокойство. Что за этим последует?

– Тесс, ты же знаешь, как я нервничал последнее время. Ну, так вот, мне кажется, я понял причину. Поначалу я думал, что это пройдет, что я просто разочаровался в рекламе и смогу постепенно справиться с этим. Но, Тесс, все намного сложнее. – Он испытующе глядел ей в лицо, надеясь найти хоть немного понимания, но Тесс никак не реагировала. – Мне кажется, что я смог бы стать художником.

Слушая его, Тесс чувствовала, как ее охватывает паника.

– Когда? – спросила она, стараясь выглядеть спокойной, подавить глубоко сидящий в ней страх нищеты и неустроенности, заставляющий ее так бояться перемен.

Он посмотрел ей в глаза, подтверждая худшее из опасений.

– Чем скорее, тем лучше.

Вспомнив груды счетов, напоминания об уплате, Тесс почувствовала, что ее охватывает ярость. Как он мог так вот вывалить на нее все это!

–Слушай, Стиви. – Она пыталась говорить рассудительно, но тон получался какой-то назидательный. – Тысячи людей, наверное, хотели бы стать художниками – психологи, водопроводчики, бухгалтеры, но этого нельзя сделать в один день. – Она указала рукой на счета, которых, по ее мнению, было достаточно, для работы небольшого предприятия. – Мы уже тратим все, что зарабатываем, и даже больше. Если ты хочешь изменить жизнь, необходимо приложить к этому некоторые усилия. Экономить, копить деньги, подумать, как мы сможем выплачивать квартирную ссуду и плату за обучение детей. Мы не сможем жить только на мое жалованье.

Стивен почти умоляюще взглянул на нее.

– Я не знаю, сколько смогу еще ждать. Я начинаю ненавидеть то, чем занимаюсь.

Тесс почувствовала, что теряет терпение. Стивен говорил, как беспокойный подросток, а не как взрослый семейный мужчина, отец двух детей.

– О, ради бога, Стивен! Конечно же ты должен подождать.

– Мой отец не стал бы так делать.

Как он осмелился приводить в пример своего отца!

– Да, и десять лет он ходил, как босяк, скитался по всей Европе, как цыган, пока заработал деньги. Стивен, у нас дом, обязанности, образ жизни.

– Да, – вздохнул Стивен, признавая ее правоту, но в то же время желая, чтобы она не говорила всего этого. Он встал и направился к двери. – Ты, как всегда, абсолютно права!

Тесс смотрела ему вслед – энергия, которая наполняла его только что, угасла, как свечка.

Глава 6

Тесс проснулась и сразу же вспомнила их вчерашнюю ссору.

Они легли спать, не помирившись, и всю ночь так и не приблизились друг к другу на холодном широком пространстве кровати, будто даже подсознательно испытывали враждебность.

Она посмотрела через кровать на Стивена. Он все еще спал. Вместо того чтобы будить его, она закрыла глаза и представила отлогий берег в Килламалойе с заброшенной башней. Она любила взбираться на эту башню и смотреть оттуда на море. В другом конце бухты стоял маяк посреди усыпанного ракушками пляжа, где они с Элли часами искали жемчужину. Одна мысль обо всем этом согревала душу.

Как Джулиус отнесется к внезапно пробудившемуся интересу Стивена к творчеству? Джулиус просто невыносим. В общем, Тесс тепло относилась к нему, к его неистощимому юмору и неожиданной доброте, которую он всегда проявлял к ней. Не то что Стелла. Тесс пыталась найти оправдания для его эгоизма и абсолютной уверенности, что весь мир должен вертеться вокруг него, гения Джулиуса Джилфилана, но не могла простить ему того, что касалось Стивена. Для нее было очевидно, что Стивен, порицая стиль жизни отца, отчаянно добивался его одобрения. Но Джулиус, с какой то непонятной жестокостью отказывал ему в этом.

«Ох уж эти семьи, – подумала Тесс, наклоняясь к Стивену и целуя его. Стивен не пошевелился. – Чего там больше – благословения или проклятия?»

Стивен решил поехать на работу на автобусе. Только не метро – настроение у него было и без того мрачное. Обычно он без сожаления отдавал Инге свою машину, чтобы возить детей в школу и в другие места, куда обычно возят всех лондонских детей. Но сегодня ему было просто необходимо спрятаться в свой кокон.

Он вышел на углу Шафтсбери-авеню и Греческой улицы и направился в сторону площади Сохо, в надежде, что весеннему солнцу удастся развеять его мрачное настроение. Срезав, как всегда, путь – пройдя через парк, – он увидел своего знакомца пьяницу, отделившегося от группы приятелей.

– Доброе утро, сэр, не выручите меня одним фунтом?

Стивен отдал ему пятьдесят пенсов, которые придержал еще с прошлого раза, и тот ушел, с беззаботным видом напевая что-то себе под нос. «Боже мой, – спохватился Стивен, – да что с тобой происходит? Уж не начал ли ты завидовать бомжам?»

Толкая вертящуюся дверь агентства, он постарался сосредоточиться на предстоящей встрече со «Всемирными моторами». Не очень-то радостная перспектива. Как только он вошел в свой офис, позвонила секретарша Теда и попросила его зайти. Скорее всего, Тед хотел поговорить с ним до встречи с заказчиками, решил Стивен, взял папку с бумагами и направился к лифту.

Как обычно, дверь в кабинет Теда была открыта. Тед сидел бледный, покрытый испариной, несмотря на прохладную погоду. Стивен заметил темные пятна у него под мышками, его руки дрожали. Наверняка вчера Тед провел трудный вечер, развлекая клиентов. Провинциальные гости, оказавшись вдалеке от своих жен, чаще всего требовали, чтобы им показали всю похабщину Лондона от А до Я, изнурительное занятие для хозяев.

– Я считаю нужным довести до вашего сведения, – заявил Тед, прежде чем Стивен успел раскрыть рот, – что не несу за это никакой ответственности. Я и понятия не имел, какая ситуация у Билла в семье. Я решил действовать только потому, что он утратил всякое чувство меры. Ты не согласен с этим, Стивен?

Стивен не понимал, о чем идет речь.

– Вы имеете в виду Билла Беркли? Что случилось с Биллом?

Руки Теда снова задрожали. Секретарша принесла кофе.

– Знаешь, Стивен, я отстранил его от работы над этой рекламой. Он слишком неопытен.

– Да бросьте вы, – Стивен почувствовал обиду и гнев за Билла, – он проработал здесь по крайней мере пять лет.

– Он не понравился Валенски.

– Ах, вот оно что! Он не понравился Валенски, поэтому вы решили вышвырнуть его? И как Билл это воспринял?

– Господи... – Кофейная чашка в руках Теда тряслась так, словно он ехал на поезде. – Он это никак не воспринял. Этот молодой идиот заперся в гараже с включенным двигателем.

– Он ... – Стивен не мог что-либо еще произнести. Он вспомнил, как Билл в его офисе рассматривал награду и расписывал точный статус каждого класса БМВ.

– Мертв. Он, черт возьми, мертв! Знаешь, что будут говорить? Будут говорить, что он покончил с собой, потому что я запретил ему участвовать в этом мерзком деле. Черт!

Стивен отвернулся. Перед его глазами стоял Билл...

– Стивен, что мне делать? Я и понятия не имел об этой его истории с женой.

– Ты бы мог организовать опеку, по крайней мере, дети не будут страдать материально.

Тед возмущенно взглянул на Стивена. Кажется, его чувство самосохранения взяло верх над паникой.

– Я не могу. Сделать это – значит признать свою ответственность за то, что произошло. – Он повернулся к секретарше: – Джанин, позвони, дорогая, узнай, когда похороны. Надо будет послать самый большой букет цветов, какой только можно найти. И подпиши его от имени всей компании, не только от меня лично. Поняла?

– Как трогательно! Билл бы оценил это. – Стивен повернулся и выскочил из комнаты, не обращая внимания на призывы Теда остаться.

Захлопнув дверь своего кабинета, Стивен почувствовал приступ дурноты. Господи, угробить себя из-за рекламы! Он открыл папку и взглянул на роскошные машины.

Но разве он не делает то же самое? Тратит впустую свою жизнь. Мысль о Билле не покидала Стивена. Если бы только ему удалось объяснить Биллу то, что он сейчас понял... Насколько все это ничтожно.