— Вы ничего не могли сделать, Изабелла, и сами это понимаете. Мари и Ульф любили друг друга. — Он с нежностью посмотрел на женщину. Потом протянул руку и сочувствующе сжал ей плечо. — А Ульф сделал для девочек все, что смог.

— А кто это — Ульф? — смущенно выдохнула Мэдселин.

— Деревенский староста. Громадный верзила, бык, у которого больше мускулов, чем мозгов.

По столь лестному описанию Мэдселин сразу догадалась, что речь идет о том самом увальне, что обидел Эмму.

— Вы только прислушайтесь к своим словам, миледи! Я уверен, что леди де Бревиль подумает, что вы друг у друга — как кость в горле.

— Когда мне понадобится ваш совет, — фыркнула Изабелла, — я к вам обращусь. Ну а теперь отправляйтесь, по своим делам, а я поговорю с Мэдселин.

Тем временем вернулась Бланш и принесла вино. Разлив его обеим женщинам в чаши, она порывисто удалилась. Мэдселин внезапно заметила, что Изабелла тяжело дышит.

— Когда у вас срок, миледи? — Она всматривалась в изнуренное лицо беременной и белые морщинки вокруг губ.

— В День поминовения всех усопших или около того. — Изабелла медленно выдохнула. Она немного помялась, а потом добавила: — И надеюсь, на сей раз будет девочка.

— Ваш муж говорил мне, что у вас девять мальчиков.

— Здесь только Шарль, Бенедикт и Филипп. Уильям в прошлом году уехал в Нормандию, стал пажом, как и остальные. Алену почти восемнадцать, он надеется сделаться рыцарем. — Голос ее заметно смягчился, и Мэдселин предположила, что Изабелла вовсе не была столь суровой с сыновьями, как старалась это показать. — Он приедет ближе к Рождеству.

За беседой прошло несколько часов.

И тут звук рога нарушил покой крепости. Одна из занимавшихся шитьем женщин подбежала к окну и выглянула во двор.

— Дозор вернулся, миледи.

— Скажи Эдвину, чтоб поднялся сюда, как только освободится, — распорядилась Изабелла. — И принеси ему эля.

Мэдселин встала, чтобы уйти, у нее не было ни малейшего желания встречаться с ним.

— Останьтесь. Вы должны знать ситуацию, вдруг я заболею или умру.

Мэдселин смущенно опустилась на стул.

— Но я не…

Изабелла быстро прервала ее:

— Ричард не глупец. Если чему-нибудь суждено случиться за время отсутствия Иво, здесь понадобится человек, который сможет содержать дом. А у вас есть опыт.

Логичное рассуждение — не возразишь, но Мэдселин не сдавалась:

— Я думала, что Эдвин…

— Эдвин прекрасно разбирается в искусстве убивать, он мастерски читает следы и стреляет из лука, но почти не умеет вести хозяйство. И никогда не научится держать женщин в узде, слишком мягкий для этого. Так что не будьте смешной!

Эдвин принес с собой свежие ароматы леса. Он приветствовал обеих женщин обычным кивком и с удовольствием принял эль, предложенный ему Мэдселин.

Девушка воспользовалась возможностью получше рассмотреть его. Щеки его пылали, волосы растрепались. На башмаках налипла густая грязь, штаны и плащ выглядели не лучше. «Хью ни за что не появился бы перед дамами в таком ужасающем виде».

Прежде чем заговорить, Эдвин залпом осушил чашу с элем. «Как это похоже на него!» — презрительно подумала Мэдселин.

— Мы с трудом нашли несколько следов. Видимо, ночной дождь все смыл. — Он сбросил плащ и подошел к огню.

«Вид у него усталый», — смягчилась Мэдселин.

— Может, сядете? — предложила она. В конце концов, человек потерял много крови и совсем не отдохнул.

Заботливость Мэдселин, казалось, удивила Эдвина, но он принял ее предложение.

— Благодарю вас, — пробормотал он и с подозрением поглядел на нее.

Выражение его лица рассмешило Мэдселин. «Интересно, что, по его мнению, я собираюсь делать?»

— Орвелл? — Единственным словом Изабелла прервала их безмолвное общение.

Эдвин хмуро потер раненое плечо.

— Думаю, да. Гирт некоторое время следил за поместьем. Его информация может оказаться ценной.

— А кто такой Гирт? — спросила Мэдселин, ей уже приходилось слышать это имя.

— Сын Ульфа, — выпалила Изабелла, словно втолковывая простачку азбучные истины. — К счастью, у него мозгов побольше, чем у отца.

— Он просто более обаятельный, — отозвался Эдвин.

Улыбка осветила его угрюмое лицо, и Мэдселин поняла, почему его так ревнует Бланш. «Несмотря на свои тридцать лет — никаких признаков старения, не то, что у большинства нормандцев!»

— Ну, так что же? Какой план ты предлагаешь? — торопила Изабелла.

Опустившись на стул, Эдвин пожал плечами.

— В настоящий момент — никакого. Он не должен догадаться, что мы его подозреваем. Возможно, это случайная ошибка, тем более что его столько времени никто не проверял.

— А в чем его подозревают? — настойчиво спросила Мэдселин.

Эдвин повернулся к ней. Серые глаза его казались холодными, как море.

— В измене со скоттами. — Он перевел взгляд на огонь. — А также в том, что ему нравится порой устраивать облавы на людей.

Мэдселин содрогнулась и почувствовала, как кровь побежала у нее быстрее по жилам.

— И что, значит, он снова нападет на нас? — Ее прежнее высокомерие уступило место искреннему интересу.

— Нет. Но он может решиться на что-нибудь другое.

— Если явится и примется разнюхивать что к чему, я быстро поставлю его на место, — провозгласила Изабелла, и при этом ее жесткие, словно гранитные, щеки вспыхнули от гнева.

— Лучше не надо, — глубоко вздохнул Эдвин. — Если он думает, что мы ничего не подозреваем, он обязательно захочет привести в исполнение свой план нападения на крепость. Застать нас врасплох.

Изабелла метнула в него презрительный взгляд.

— Он не проедет через ворота моего поместья. — Она неловко заерзала в кресле, однако отмахнулась от озабоченного взгляда Мэдселин.

— Наоборот, пусть войдет, — твердо возразил ей Эдвин. — Нужно узнать его сообщников.

Мэдселин почему-то была уверена, что они оба думают о том рыжебородом великане, которого она видела накануне.

— И что потом?

— А потом забирайте их на растерзание, со всеми потрохами, — усмехнулся Эдвин.

Мэдселин чуть не задохнулась. Этот хмурый англичанин выказывает чувство юмора в самое неподходящее время.

— Нельзя ли посерьезнее? — пробурчала она.

Эдвин представил Мэдселин носящейся в ярости по двору с толстой палкой в руках и не смог удержаться от улыбки. «А у него почти синие глаза», — вдруг подумала Мэдселин.

Легкое посапывание, донесшееся с кресла Изабеллы, привлекло их внимание. Женщина спала и выглядела очень усталой, видимо, ей было совсем не так хорошо, как она все время пыталась показать. Мэдселин накинула на нее толстое шерстяное одеяло и повернулась к Эдвину.

— Я беспокоюсь о ней, — доверительно произнесла она, прикусив нижнюю губу. — Беременность протекает достаточно тяжело. Хотя у меня в этих делах есть некоторый опыт, мне хотелось бы, чтобы к ней как можно быстрее приехала знающая повитуха.

Легкомыслие Эдвина как рукой сняло.

— Я вам пришлю Агнессу. Она старая травница.

Мэдселин ласково улыбнулась.

— Вы очень любезны. Благодарю вас.

Он внимательно посмотрел на нее, впиваясь ей в душу своими серыми глазами.

— Как хорошо, что с ней сейчас другая женщина!

Мэдселин не поняла, должна ли она расценивать эти слова как комплимент. Опустившись на освободившееся кресло, Мэдселин вздохнула и подхватила чье-то шитье. «Да, меня ждет долгая зима!»

Агнесса оказалась беззубой старухой с морщинистым бурым лицом. Не проронив ни слова, она подозрительно оглядела Мэдселин.

Но с леди де Вайлан Агнесса поговорила очень ласково — разумеется, на местном наречии, после чего Изабелла хоть и с неудовольствием, но выпила какое-то отвратительно пахнувшее снадобье и быстро погрузилась в глубокий сон. И поскольку лекарство показалось знакомым Мэдселин еще по родному дому, ее уважение к познаниям старухи в лекарском деле тотчас неимоверно возросло.