Я подавила вздох. Если я сомневалась, то это было последней каплей. Я точно не была мификом Спириталиса. Я едва терпела действия снаружи, тем более, не ощущала желания складывать листья и грязь для эзотерических целей. И мне не хватало способности воспринимать фейри так, как описывали сестры О. Я видела их, только когда они хотели, чтобы их увидели.

— С ритуалами Спириталис нельзя просто следовать рецепту, — Кавери ухмыльнулась в сторону Син. — Нам нужно подстраивать каждый ритуал под состояние природы в месте, где мы работаем. И мы можем сделать это с нашим уникальным восприятием.

Син фыркнула.

— Да, но вы, ведьмы, только и можете балансировать, пока фейри не даст свою магию. Арканеры направляют энергию в зелья и артефакты.

Мой телефон звякнул, и я отвернулась от их разговора, проверила сообщение. Нервы трепетали в животе. Я проспала почти весь день, но за несколько часов бодрствования сосредоточилась на плане. Пока у меня ничего не было, а время было на исходе.

Я вскочила на ноги и поспешила к буфету на кухне.

— У меня нет попкорна! И мягких напитков тоже.

— Блин, — буркнула Син, открывая свой бирюзовый лак.

— Эй, Кавери, — бодро сказала я. — Почему бы тебе не сбегать за едой? Магазин будет открыт еще сорок пять минут.

Поднявшись на ноги, она стряхнула листья со штанов для йоги, и я попыталась не злиться из-за бардака. Прутик пел у круга. Хоть он был счастлив.

Как только я подумала, он прервал свой нескладный напев. Он склонил голову и пропал из виду. Странный.

— Я должна оставаться с тобой, — неуверенно сказала Кавери.

Я сосредоточилась на задаче.

— Это всего на пару минут, — сказала я ей, надеясь, что звучала правдоподобно. — И ты же хотела, чтобы я попробовала тот чай, да? Можешь и его взять.

Она просияла. Придется теперь выпить чаю. Какие жертвы…

— Ладно, — согласилась она. — Магазин же недалеко?

— Ты быстро вернешься! — вот только ближайший магазин уже закрылся, и ей придется ехать к другому. Улыбаясь, я повела ее по лестнице и за дверь.

Когда я вернулась, Син развернулась на диване и прислонялась к спинке, с подозрением щурясь.

— Ты странно себя ведешь, — возмутилась она.

Я не могла отрицать.

— Все странное, — я указала на сияющие метки на себе, их было видно из-за шорт и топа. — Син, мне нужно спросить…

Я замолкла, Прутик появился за ней. Мне было не по себе от его поведения — фейри явно что-то задумал. Я знала этот взгляд.

Я не успела предупредить Син, Прутик прижал зеленый листок к ее голой руке. Удивление мелькнуло на ее лице, и она обмякла на подушках, будто труп.

— Син! — я подбежала к дивану. — Прутик, что ты наделал?

Он невинно расширил глаза и помахал листиком.

— Я сделал то, что он сказал!

— Кто… — я замолчала, Прутик посмотрел мимо меня с благоговением на лице.

Я развернулась.

Мужчина стоял у лестницы, прислоняясь к двери. Его длинный черный плащ свисал до колен, капюшон закрывал глубокими тенями его лицо. Высокий, широкоплечий, грозный.

— Стучать не учили? — я едва дышала, сердце колотилось. — И что Прутик сделал с Син?

Он опустил капюшон. Тени пропали с его лица, и стало видно неестественно яркие зеленые глаза на прекрасном лице. Я тоскливо вздохнула.

— Лист корнепряжа, — ответил он.

Я снова вздохнула. Этот голос. Хриплый, гулкий, низкий. Блин. Я забыла, что он был привлекателен. Это было несправедливо.

— Ты — придурок, — заявила я, напоминая себе об этом. — Что лист с ней сделал?

Он закатил красивые глаза от моего неуместного оскорбления.

— Прикосновение одного листика лишит взрослого сознания. Эффект длится около часа, и, — он опасно улыбнулся, — следов не остается.

Я потрясенно покачала головой.

— Это ей не навредит?

— Нет, если она его не съест.

Прутик улыбнулся и сунул листик в рот, громко жевал, напевая, словно это был самый вкусный торт.

Я помахала Заку.

— Помоги перенести ее в мою кровать.

Он пересек комнату, по пути снимая плащ, под ним оказалась мягкая черная футболка и мускулистые руки с темными татуировками. Я напомнила себе не пускать слюни. Он бросил плащ на диван, а потом поднял Син на руки. Похоже, моя помощь не требовалась.

Опустив мою подругу на кровать, он вернулся в гостиную и окинул меня взглядом.

— Ты сияешь, как витрина на Рождество. Посмотрим, что тут у нас.

Я осторожно подошла к нему. Потеряв терпение, он притянул меня на открытое место за моим одиноким диваном, вытянул мою руку и стал осматривать метки фейри.

— Привет, Зак, — прошептала я в тишине. — Давно не виделись, да? Я в порядке, спасибо, что спросил. Этот бред с фейри утомителен. Ценю твою тревогу. Ты очень заботлив.

— Ты устала, потому что магия фейри бьет по твоему телу как невидимый прибой.

Когда он задрал мою футболку, я вздрогнула, но не помешала ему. Он знал, как вести себя, и он уже видел куда больше моей кожи.

— Ты будешь все сильнее ощущать усталость, — продолжил он, — а потом уже едва сможешь оставаться в сознании. Сон не поможет. Ты едва сможешь существовать.

— Ох, — тревога сотрясала меня. — Это звучит зловеще.

— Да, — он опустился, чтобы осмотреть мою ногу, задрал край моих шортов. — Ведьмы «Красного рома» — дураки. Даже я не выдержал бы связь с этим фейри больше пары месяцев.

Я моргнула поверх его головы.

— Ты сегодня разговорчивый.

Он посмотрел на меня с раздражением на его неулыбчивом лице.

За получением номера самого опасного плута лежала долгая история. Призрак, как его прозвали, был загадкой почти для всех в обществе мификов — скрытный преступник, знающий темные искусства и похищающий подростков. Никто не знал его имя, лицо, или какой магией он владел… кроме меня.

И мерзавец заставил меня дать клятву черной магии, которая мешала мне раскрывать хоть что-то о нем, даже случайно. Потому я отослала Кавери, а он убедился, что Син ничего не увидит и не услышит, чтобы чары клятвы не сработали, убив меня.

Я не знала, как они меня убили бы. Зак не говорил, а мне было страшно спрашивать.

Он прошел к лестнице, где на полу стояла черная сумка. Он расстегнул ее и вытащил блокнот и карандаш.

— Я зарисую метки. Придержи одежду, чтобы не мешала.

Я задрала футболку, оголяя живот.

— Ты не можешь сделать фотографию?

Его карандаш шуршал по бумаге.

— Магию плохо удается фотографировать.

Это было неудобно.

— Расскажи, как магия фейри превратит меня в комок усталости. У тебя не такая же связь с фамильяром?

— Даже не близко. Твоя связь — не настоящие отношения с фамильяром. Это порабощение, — он обошел меня, чтобы нарисовать руны на моей спине. — У тебя талант к попаданию в передряги.

— Это, наверное, последний раз. МагиПол проверяет мою гильдию, так что я скоро получу пинок под зад и вернусь в обычный мир.

Его ладонь замерла, и я скривилась. Похоже, мой голос дрогнул в конце. Он продолжил рисовать без комментариев.

— Как Надин? — спросила я.

— Неплохо. Злится на меня.

— Злится? За что?

— Не хочет уходить.

— Уходить? — вскрикнула я и шагнула к нему. — Ты обещал позаботиться о ней!

Он сжал губы в тонкую линию. Он развернул меня и ткнул ластиком в спину.

— Не двигайся. И я удостоверюсь, что она в безопасности, но она уже не может оставаться со мной. Никто из них не может.

— Почему?

— Потому что я закрываю ферму.

Охнув, я стала поворачиваться, но он поймал меня за плечо и удержал на месте. Его слова обжигали мои уши. Где-то в горах у Зака была целая долина, где он укрывал меняющуюся дюжину бездомных подростков и молодых взрослых, которым нужно было убежище, чтобы поднять их на ноги. Его репутация ужасала — и он позволял себе безжалостно убивать — но он был неплохим.

— Почему ты закрываешься? — осведомилась я.

— Это опасно. Та мерзкая волшебница нашла меня. Она знает слишком много, и она уже рассказала достаточно. Я послал старших в их пути за неделю, Терренс забрал всех своих учеников, кроме Надин. Ей нужна лучшая защита, чем он может ей дать.

Я сжала кулаки.

— Сколько из этого моя вина?

— Нисколько. Я взял Надин. Варвара рано или поздно нашла меня только поэтому, и если бы не ты, я бы не знал, что меня раскрыли… или кто, — со звуком рвущейся бумаги он добавил. — Я закончил.

Я обернулась и взглянула на его работу — все руна на моем теле были нарисованы в 2D, слово он снял с меня кожу и разложил ее сушиться.

— И? — спросила я, пока он изучал рисунок.

— Плохо дело, — он указал на пару брешей в узоре. — Тут не хватает частей. Те части ритуала, которые не закончили правильно. Наверное, то, что ты должна была сделать, привязав фейри.

— Я не переживаю из-за того, работает ли связь нормально, — призналась я. — Мне нужно знать, как ее разорвать.

— Ага, — он хмуро смотрел на страницу. — В том и проблема.

— О чем ты?

— Это на всю жизнь. Как и контракт с демоном, конец наступает со смертью контрактора.

Я сглотнула. Почему я все время попадала в такое?

Теплая ладонь сжала мой локоть.

— Тори? Не падай в обморок.

— Я никогда не падаю в обморок, — кроме одного раза. Недавно. Не считается.

Он подвел меня вокруг дивана и усадил на подушки, опустился рядом со мной.

— Наша главная проблема — реликвия фейри, о которой ты рассказывала по телефону. Если бы это была только темная Аркана, я мог бы их разорвать, но фейри создали магию. Аркана просто придает ей форму и правила.

— Говоришь, разорвать связь не выйдет?

— Я говорю, что будет непросто. Но связь нужно разорвать, — он серьезно посмотрел на меня зелеными глазами. — Ты не выживешь дольше пары недель.

Мой желудок улетел на пол. Я прижала ладонь к кружащейся голове.

— Блин, Зак.

Он посмотрел на лестницу.

— Кто-то припарковался спереди. Женщина.

— Откуда ты знаешь?

— Я оставил варга стеречь.

Я поежилась, вспомнив его верных волков-фейри.

— Это Кавери. Я отправила ее в магазин, — паника поднималась во мне. — Если она тебя увидит, я умру на месте?

Смятение мелькнуло на лице, а потом он хмыкнул.

— Нет. Клятва так не работает. Я раскрою себя, но я не собираюсь это делать. Тейнерпатнинаркин?