Слезы брызнули из глаз Трейси, и она, резко отвернувшись, снова взялась за рюкзак и быстро собрала вещи.

— Пожалуйста, прекрати, — глухо попросила она.

— Я не хочу, чтобы ты от меня что-то скрывала, — настаивал Кевин. — Я имею право все знать.

— Да, конечно, — Трейси завозилась с пряжкой рюкзака, — обещаю, что расскажу тебе обо всем, когда… Когда смогу и когда придет время. — И она оставила в покое проклятую пряжку, которая никак не поддавалась усилиям ее трясущихся рук. — Дай сюда.

Кевин отнял у нее рюкзак и, легко и быстро застегнув его, с упреком посмотрел на Трейси. До того как она поднялась, Кевин успел заметить плещущийся в ее глазах ужас, и ему стало не по себе от какого-то скверного предчувствия.

Несколько дней Трейси никак не могла избавиться от ужасного ощущения, что надвигается нечто неотвратимое. Ночами она спала очень беспокойно, а днем непрерывно твердила себе: я должна все рассказать Кевину!

Ей отчаянно хотелось с кем-нибудь поговорить и обсудить создавшуюся ситуацию, но с кем? Друзья из Кэрнса не знали всей правды о ее жизни, поскольку Трейси не считала их достаточно близкими для подобных откровений, что касается друзей из Боуэна, то, бежав, Трейси даже не попрощалась. Она позвонила матери в Лондон, однако не застала ее дома. И тогда Трейси вспомнила о Кристине.

Через полчаса подруга уже звонила в дверь. На ней были поношенные джинсы и футболка, а густые вьющиеся волосы стянуты на затылке в хвост. Увидев Кристину, Трейси сразу почувствовала необыкновенное облегчение.

— Надеюсь, я никого не введу в смущение своим нарядом, — весело заявила гостья.

— Проходи в гостиную, я уже приготовила кофе.

Женщины уютно устроились на диване. Перед тем как взять свою чашку, Кристина погладила Трейси по руке и предложила:

— Ну, рассказывай.

— Только, пожалуйста, пусть все останется между нами, — торопливо предупредила Трейси.

— Нет проблем.

Трейси собралась с духом и, зажмурившись, выпалила:

— Кевин и я не женаты, мы развелись!

Она открыла глаза и обнаружила, что Кристину ее сенсационное признание ничуть не обескуражило.

— И Кевин об этом не знает? — невозмутимо уточнила подруга.

— Я вижу, ты не удивлена, — пробормотала потрясенная реакцией Кристины Трейси. — Ты… ты догадывалась?

— Предполагала. — Кристина неспешно размешала сахар в своей чашке. — Точнее, чувствовала, что между вами что-то не так. Да все только об этом и говорят.

— Неужели? — У Трейси упало сердце. — И что именно говорят?

— Что за неделю до автокатастрофы Кевин приехал к новому месту работы один. Каждый, кто встречал его тогда, сразу отмечал его подавленность. Более того, он сам говорил, что не женат.

— О нет… — застонала Трейси, закрыв ладонями лицо. Ей вспомнились Сесилья Нокем и Эрик Фарли. Откуда только явилась уверенность, что можно сохранить правду в тайне от всех? — А Кевину что-нибудь говорили? — спросила она, вскидывая голову.

— Сомневаюсь. Это слишком деликатная тема, а никто здесь не знает его достаточно хорошо, чтобы обсуждать подобные вопросы. Кроме того, в офисе на рабочем столе Кевина теперь на почетном месте стоит ваша свадебная фотография, и он совершенно от тебя без ума. Ну и что тут можно сказать?

— Без ума? — Трейси нервно хихикнула.

— Именно так. Он просто помешался от любви к тебе, и не уверяй, что ты этого не замечала!

— Это все очень неприятно.

— Почему? Потому что он тебя любит?

— Нет, потому что я его люблю!

Кристина усмехнулась.

— Он любит тебя, ты любишь его… Мне кажется, ты видишь в этом большую проблему.

— Проблема состоит в том, что он ничего не помнит о наших прежних отношениях.

— Извини, — покаялась Кристина, — я не хотела над тобой подшучивать. Ужасно, должно быть, не знать своего прошлого.

— Именно поэтому-то он и влюбился в меня снова! А вот если бы он знал все, то… — Голос Трейси пресекся.

— Расскажи мне обо всем поподробнее, — предложила Кристина, — и, если я даже не смогу помочь или понять, тебе будет полезно выговориться.

И Трейси рассказала почти обо всем, начав с того, как и почему два года назад развелась с Кевином. Затем поведала о телефонном звонке от Лидии с просьбой срочно вылететь в Джилонг, чтобы помочь ее брату.

— В конце концов, я уволилась с работы и отказалась от квартиры в Кэрнсе, чтобы остаться с ним, — закончила она.

— А Кевин обо всем этом знает?

— Он думает, что мы счастливо женаты.

— Благодаря твоим стараниям, разумеется?

— Но, что бы он подумал, если бы узнал о нашем разводе?

— А, так тебя беспокоит, что к нему вернется память и он тебя разлюбит!

— Да, именно так. — У Трейси запершило в горле, и она закашлялась. — Он уже почувствовал, что что-то не так, и обвинил меня в утаивании от него чего-то важного.

— Ну и как ты намерена поступить?

— Не знаю… Я не могу все время раздваиваться.

— Что ты имеешь в виду?

— Я веду себя нечестно по отношению к Кевину и ненавижу себя за этот обман. Я не могу жить в постоянной лжи! — Трейси уже задыхалась от волнения. — Я знаю, что должна все рассказать Кевину, но ужасно боюсь это сделать.

Кристина задумалась, уставившись в свою кофейную чашку, словно решение проблемы находилось на самом дне.

— Он любит тебя, Трейси, — наконец сказала она, — и это может иметь решающее значение.

Это был бальзам на раны, однако Трейси, наученная горьким опытом, боялась обнадеживаться раньше времени.

— Эй! — мягко окликнула ее Кристина. — Я не знаю, что случилось между вами, и ты даже можешь мне об этом не рассказывать, но задай себе вопрос: неужели ситуация неразрешима? Неужели нельзя простить друг друга?..

— Этот вопрос не ко мне, — перебила ее Трейси.

— Тогда есть надежда! Смотри, что получается: ты уверена, что любишь Кевина и больше не можешь продолжать ему лгать. Ну, так расскажи ему всю правду — только и всего. Я-то тебе зачем нужна?

— Ты сама предложила свои услуги, когда мне понадобится доброжелательный слушатель и моральная поддержка. — Трейси вяло усмехнулась. — Кроме того, если он не захочет меня больше видеть и мне придется убраться отсюда, надо же будет у кого-то остановиться.

— Ладно, — приняла ее доводы Кристина, — тогда еще один совет: если ты действительно его любишь, не оставляй ни при каких условиях.

— Ваша почта, сэр. — С этими словами миссис Дейл положила на рабочий стол Кевина пачку уже рассортированных деловых бумаг. Сверху лежал запечатанный голубой конверт, надписанный от руки. — Это — лично вам, — добавила секретарша, указывая на конверт пальцем с тщательно отполированным ноготком, — поэтому я и не стала вскрывать.

— Благодарю вас.

Судя по штемпелю, письмо пришло из Боуэна. Кевин отрезал край конверта и достал оттуда сложенный вдвое листок бумаги и несколько фотографий. Письмо было от Ребеки.

«Извини, что так долго собирала для тебя эти фотографии, которые были сделаны на твоей прощальной вечеринке. На обороте я указала имена тех, кто там изображен, так что теперь, надеюсь, ты вспомнишь своих друзей».

На первой фотографии Кевин узнал себя, сидящего за ресторанным столиком в компании смеющихся людей. На другом снимке компания танцевала, причем на заднем плане были видны музыканты. Остальные три фотографии имели нечто общее: ни на одной не было Трейси, зато присутствовала Глория Гейнор.

Кевин почувствовал, как по спине пробежал холодок.

Он сунул фотографии обратно в конверт и, взглянув на часы, снял телефонную трубку и набрал номер Тома.

— Мне нужен от тебя прямой и ясный ответ, — без всяких предисловий начал он, как только услышал голос зятя.

— И ты его, разумеется, получишь. Спрашивай.

— Кто такая Глория Гейнор?

— Понятия не имею. Никогда не слышал этого имени.

Кевин закрыл глаза и ожесточенно потер шею.

— Н-да, прямой вопрос — прямой ответ.